– Моя каюта? – вспыхнула девушка. – Ты за мной подглядывал?

– Я изощренный эротоман, – не стал отпираться Лавинский. – Не мог отказать себе в удовольствии созерцать, как ты раздеваешься… любуешься собой, мастурбируешь…

– Скотина! Как ты посмел?!!

– Ну-ну, сбавь обороты, детка… Я тут хозяин и волен заниматься чем угодно. В том числе и наблюдать за гостями. Признаюсь, это очень увлекает!.. Особенно приятно видеть голую женщину, которая ни о чем не подозревает и ничем не скована…

– У тебя повсюду камеры? – поразилась Яна.

– Везде! – без тени смущения и раскаяния ответил он. – Ты же знаешь, я еще и киноман. Обожаю снимать всё и всех. О! Какое упоение смотреть на тебя в любых ипостасях!.. Ты даже не представляешь…

На экране мелькали кадры, от которых Яну бросало то в жар, то в холод. Вот она раздевается перед сном… вот моется в душе… вот…

– Хватит! Прекрати! – не выдержала она. – Ты… ты… чертов извращенец!

– От такой же и слышу, – невозмутимо парировал он. – По сравнению с тобой я просто невинен. Я хотя бы не мастурбирую на луну… и не пью человеческую кровь!

Он рассмеялся, а Яна съежилась под его испытующим ледяным взглядом. Она по наивности полагала, что он пока всецело у нее под пятой, послушный паж, исполняющий все прихоти и капризы избалованной госпожи. Так и происходило до определенного времени. Яна не заметила, когда наступил перелом. Она недооценила Лавинского и переоценила себя. Он оказался талантливым актером и опытным игроком. Страсть ослепила и оглушила его, но период беззаветного поклонения и любовной одержимости прошел быстрее, чем Яна рассчитывала.

– Ну-с, а вот это что, позволь спросить? – прищурился он. – Что ты тут видишь, дорогая? Объясни профану, что за странный ритуал ты проводишь? Втихаря, в одиночестве, в полнолуние, после нашей бурной совместной ночи… когда все на судне спят, включая твоего покорного слугу…

На экране Яна стояла в полутьме каюты совершенно нагая, с распущенными волосами и наливала в стакан густую красную жидкость. Потом она сняла с шеи цепочку и опустила подвеску в кровь. Губы ее беззвучно шевелились… Видно было, что она волнуется и с трудом глотает свое заговоренное питье…

– Вкусно? – язвительно осведомился Лавинский.

– Попробуй, и узнаешь…

– Не хочешь поделиться впечатлениями со стариной Эдом?

– Ты сам привозил мне кровь. Я не скрывала, что имею такую привычку. Кровь нельзя пить в чужом присутствии. Поэтому я делала это в одиночестве. В чем ты меня упрекаешь? – возмутилась она. – Мы оба не такие, как все! Ты и я! Мы – избранные!

– Ага, – кивнул Лавинский. – Ты женщина-вамп, суккуб или что-то типа того… А я кто?

– Источник моей силы. В тебе я черпаю вдохновение для великих свершений…

– Фу! – поморщился он. – Где ты научилась этому жуткому высокопарному слогу? Неужто, на светских тусовках?

– Это роль, которую я играю в нашем сериале.

– Передам твои пожелания сценаристу Самбурову. Он любит выводить на экран инфернальных личностей. Ты как никто подходишь, дьявол тебя забери, – процедил Эдгар. – Взывать к богу в моем положении – кощунство. Верно, подруга?

Он вдруг сделал то, чего Яна не ожидала, – схватил ее за цепочку на шее и рывком притянул к себе.

– Ай, больно!

– Терпи, если хочешь жить. Что мне стоит… – Эдгар запнулся, выдохнул и отпустил девушку, которая в страхе отшатнулась от него. – Дыши пока! Но с яхты ни ногой! Кстати, забыл тебе сказать, скоро мы выходим в плавание. Команда у меня сплоченная и верная. Даже не надейся расшатать или соблазнить кого-нибудь из них! Мне сразу доложат, и я приму меры. Кроме того, судно напичкано камерами слежения и прослушкой. Я владею всей полнотой информации. Эта яхта – моя крепость! А ты – моя гостья… пока что. Будешь вести себя плохо, станешь узницей.

Яна была ошарашена, потрясена и подавлена.

– Что с тобой, Эд? Почему ты так переменился ко мне?

– Ненавижу вранье, детка. Ты водила меня за нос, а этого я простить не могу. Существует множество прегрешений, на которые я готов закрыть глаза. Но злостная, обдуманная ложь?! Что за интригу ты плетешь вокруг меня?

– Клянусь, я…

– Что ты окунала в стакан с кровью? – не дослушал он.

– Ты же все видел…

– Что за штуковину ты носишь на шее? Я принимал это за дешевую побрякушку, память о твоей любимой бабушке, как ты говорила.

– Умоляю тебя, Эд, верь мне! – прижимая руки к груди, заплакала Яна. – Это правда память о бабушке!

– Твоя бабушка жива и здорова. Скажу больше, обе твои бабушки, по отцовской и материнской линиям, довольно сносно себя чувствуют. Да, и вот еще что: сними это! – Лавинский указал пальцем на ее цепочку с подвеской и протянул руку ладонью вверх. – Давай сюда! Или я сделаю это сам!

Яна в отчаянии замотала головой и залилась слезами. Она что-то бормотала в свое оправдание, но хозяин яхты остался непреклонным…

* * *

Москва

Пойманный благодаря ротвейлеру «папарацци» клялся и божился, что ничего предосудительного не совершил. Просто исподтишка снимал сценариста Самбурова.

– Я всего лишь хотел заработать денег, – твердил он. – Во всех странах охотятся за знаменитостями. Даже королевские семьи попадают к ним в объектив! Это неизбежное зло.

– Сравнил! – возмутился детектив. – Самбуров – не звезда экрана.

– Как для кого…

– Кому ты должен передать готовые кадры?

– Я отсылал их заказчику на е-мейл.

– Значит, ты не в первый раз занимаешься слежкой за Самбуровым?

– Да поймите же вы, это не слежка. Вернее, не совсем… Ну, если рассудить, то да… мне приходилось следить за ним, чтобы снимать…

– Время и место ты выбирал сам?

– Обычно мне указывали, куда ехать. А что случилось-то? – ныл испуганный парень. – Я не причинил Самбурову никакого вреда. Снимал всегда на улице, не докучал… От него не убудет, а мне выгода!

– От иной выгоды сплошная головная боль, – усмехнулся Артеменко. – А можно и вообще головы лишиться. Ладно, скинь мне на телефон то, что наснимал, и вали, покуда я добрый.

Парень молча повиновался. Он был не в восторге от просьбы «охранника», но упираться не рискнул.

– Документы предъяви! – приказал тот. – Паспорт с собой?

– Только водительское… я на машине приехал…

Артеменко сфотографировал его удостоверение и милостиво разрешил отправиться восвояси. Парень поспешно сел в старенький «фольксваген» и укатил.

Сыщик немедленно набрал номер Ирины, но та не отвечала. Несколько повторов ни к чему не привели.

– Твою мать… – выругался он и побежал к своему авто. Кажется, здесь сегодня больше ловить нечего,