– Твой Кави – настоящий псих, разнес половину офиса.

Я так и застыла, услышав это. Мы дошли до гостевой, Кольт плюхнулся на диван.

– Разнес офис?

– Просто крышу снесло. Начал крушить все подряд.

– Зачем? – Я присела рядом, протягивая руку.

– Я пытался узнать, кто его подрезал, он не отвечал, а потом… свихнулся.

– И чем все закончилось?

– Успокоился. Извинился. Ушел. – Он фыркнул. – Полный псих.

Я знала, что он нестабилен, но не догадывалась насколько.

– И ты ничего не узнал?

– Не узнал. Это было невозможно!

Я только тяжело вздохнула.

– А что с моим мемориалом?

– А! – Кольт полез в сумку. – Они действительно хороши. Никаких следов, даже запаха.

– Даже для нюха оборотня?

– Даже для нюха оборотня. Есть зелья, способные избавиться от запаха.

– Значит, это точно не люди, – сегодня я была мастером говорить очевидные вещи. – Но каждый второй может быть зельеваром. – Я сглотнула. – Ну а кровь, чья она?

– Собаки. Дворняжка, наполовину лабрадор.

Это еще ничего не значило, это не мог быть Полли. Да, он частично был похож на лабрадора, но сколько таких дворняжек бродило по городу.

– Я сейчас объезжаю питомники и ветеринарные клиники. Представляешь, полицейский ищет потерянных животных.

– Эйс Вентура какой-то. – Я выдавила из себя шутку, но мне было не до смеха. – Ты ответишь мне, зачем мой отец тебе давал кровь?

Кольт тяжело вздохнул и криво усмехнулся.

– Винс не был плохим человеком.

Я только фыркнула.

– Его доконал отказ от соединения. Это как болезнь, ломка. Тебя лишают наркотика, и ты приходишь к алкоголю. Плюс смерть Элизы.

– Она была просто инкубатором.

Он удивился моей реплике.

– Ты ведь ничего не знаешь?

Даже отвечать не стоило. И так все ясно.

– Но это тайны Винса. Могу сказать только, что он о ней заботился. Любовь – нелюбовь – все это человеческие игрушки, я в них уже давно не разбираюсь. Но отвечаю на твой вопрос: он отдавал кровь в обмен на то, чтобы я приглядывал за Вольфгангом.

Устойчивый образ моего отца слегка покачнулся. Мы с ним никогда не разговаривали, для меня он был своеобразным подкроватным монстром, которого я иногда видела, а в основном слышала. Мое впечатление складывалось о нем из слов Вольфганга, а Вольфганг ненавидел его. Я не подозревала, что наш отец, вечно пьяный и одинокий, был способен на заботу, что ему было не плевать на нас, а тем более на своего пасынка.

– Это… неожиданно, – выдавила я из себя, чувствуя укус на запястье.

Дрема наступила мгновенно, я блуждала между какими-то случайными воспоминаниями, связанными с домом. Мопед Вольфганга, кашлявший и кряхтевший, такой громкий, что я всегда закрывала уши, когда брат его заводил. Он разъезжал вокруг дома, пока я сидела на крыльце, злилась и мечтала, чтобы меня покатали. Нечеткий силуэт моего отца, в молодости высокого и статного, но со временем ставшего сгорбленным и жалким, с медвежьей походкой вразвалку. Я помнила его тень, как наблюдала за ним через щель в шкафу, где пряталась. Помнила, как стучало сердце и я боялась пошевелиться. Вольфганг закрывал мне рот рукой, чтобы я не вскрикнула. Затем он нас, конечно, нашел, и я не хотела вспоминать, что было после. Разве такой человек заслуживал прощения?

Когда он умер, мне было семь, и я даже не обратила внимания на это событие.

Все, что я ощутила, – облегчение. Теперь можно было ходить по нижним этажам и никого не бояться. Не нужно было прятаться, сидеть в чуланах и чего-то опасаться. Особняк стал для меня безопасен.

Кольт закончил свою трапезу, теперь он выглядел свежим и отдохнувшим, словно провел неделю в отпуске.

– Насчет мемориала: не воспринимай это всерьез, – сказал он мне уже в дверях. – Они просто хотят запугать тебя. Если бы им нужно было тебя убить, они бы уже это сделали.

– Звучит не слишком утешающе, – только и произнесла я, закрывая дверь.

* * *

– Ну наконец-то! – воскликнула я, пролистывая увесистый том по демонологии. – Ваалберит – демон второго порядка, один из великих сановников ада… скрепляет договоры между смертными. Договор между Урбеном Грандье… Фигня. Склоняет людей к богохульству, злословию, склоке, убийству и… – та-дам! – самоубийству. Наконец-то!

Голем, видимо, не понимая моей радости, все равно вскинул лапами в каком-то умилительном жесте. Все надеялся, что я его прощу.

– Да, только как его найти… Спросить у Асмодея? – рассуждала я вслух. – Нет, рискованно. Да и не хочу я видеть Асмодея лишний раз…

В историческом справочнике были примеры заключенных с ним договоров и способов призыва, но мы уже не в Средневековье. Стоило попробовать человеческий метод – порасспрашивать о нем в «Гекате». Я надеялась, что Ваалберит, которого я прежде и не видела толком, разъяснит мне правила Жатвы, а в лучшем случае я смогу с ним договориться о следующей жертве. Не знаю, чего он мог от меня потребовать, но всяко лучше, если он не убьет кого-то, близкого Уоррену.

Перспектива договариваться о жертве была жуткой. Кто я такая, чтобы выбирать, кому жить, а кому умереть? Но я утешала себя лишь тем, что пусть лучше это будет какая-нибудь старушка при смерти, чем учитель химии.

Я взвыла, думая, какая я сволочь, что могу так спокойно рассуждать о чужой смерти. Но разве у меня был выбор? Был. Бездействие. Но не факт, что оно обернется чем-нибудь хорошим.

– Я в «Гекату», – зачем-то оповестила я Голема, наматывая шарф на шею. Дворецкий призывно постучал по холодильнику. – А, ну хорошо, заеду за продуктами. Толку от тебя, если в магазин не можешь сходить.

Вытащила содержимое кошелька – негусто. Я и так залезла в банковские счета Лавстейнов, которые не особо радовали. На жизнь девочки-подростка хватало, но как только мне исполнится восемнадцать, надо будет с этим как-то разбираться. Основной заработок – аренда земли всяких мелких предприятий, но больше половины из них просрочены на два месяца.

Лучше было не тратиться на такси, тем более что сюда они просто не доезжали. Позвала Вольфганга – тишина. Набрать Хейзер и попросить подвезти? Нет. Лучше самой поехать в «Гекату». Так что выбор пал на велосипед и утомительную поездку до центра.

* * *

В «Гекате» было не протолкнуться. Охранник, слегка удивившись, впустил меня. Мне была не нужна ни магия, ни маскировка, хотя я знала, что мое появление в таком месте дурно скажется и на репутации, и на моей безопасности, но сегодня никому не было до меня дела. Было очень шумно, клуб пестрил запахами нечисти и выпивки.

Играл какой-то джаз-банд, тихо и ненавязчиво, только для создания фона и атмосферы. Все столики были заняты, клетки пустовали, казалось, сегодня все собрались здесь, чтобы посмотреть футбол, потому что периодически кто-то радостно вскрикивал.