тысячи людей, собравшихся внутри. И все они приветствовали Томаса. Люди выстроились вдоль красной ковровой дорожки, которая бежала от бокового входа, через который мы вошли в атриум, и заканчивалась у гигантского занавеса на другой стороне. Я поднял взгляд к галереям. На каждом были толпы радостно приветствовавших Томаса людей.

Жозефина наклонилась и снова обняла Томаса. Она улыбалась, но в глазах стояли слезы.

– Все они собрались здесь ради тебя, Томас… Когда мы бросили клич, количество просьб о разрешении присутствовать просто зашкаливало. Поначалу это были люди, которые работают в твоих компаниях или вообще когда-либо с тобой работали. Но это было только начало. Потом начали звонить жены и дети людей, которые работают с тобой. Они тоже захотели прийти. Потом все твои партнеры, поставщики, клиенты… Все люди, чью жизнь ты сделал лучше. Всего они хотели быть здесь. Все они хотели поблагодарить тебя.

Я перевел взгляд на Томаса. Впервые за все годы нашего знакомства я видел его ошеломленным. Слезы катились по его щекам, когда он узнавал друзей, клиентов и сотрудников, которые пришли, чтобы сказать ему: «Ты сделал мир лучше».

Жозефина прикоснулась к моему плечу.

– Идите дальше, – мягко сказала она и указала на красную ковровую дорожку. Когда я покатил Томаса вперед, толпа расступилась, чтобы пропустить нас. Я увидел Мэгги и Керри, стоявших перед нами на противоположной стороне атриума. Они стояли обнявшись и, как и все присутствующие, улыбались, смеялись и плакали одновременно, глядя, как мы приближаемся к ним.

Когда мы приблизились, Керри обняла Томаса.

– Мы так скучали по тебе, мой друг, – сказала она. Томас кивнул. Он хотел ответить, но голос ему не повиновался.

Мэгги наклонилась и поцеловала его.

– Я люблю тебя, – сказала она. – И у нас есть для тебя маленький сюрприз, – она протянула ему золотой плетеный шнур, прикрепленный к углу занавеса. – Это от всех нас – тебе.

Слух выхватывал отдельные голоса в общем реве толпы:

– Мы здесь ради тебя, Томас!

– Мы любим тебя, Томас!

– Спасибо тебе, Томас!

Керри положила руку на плечо Томаса.

– Давай же, открой занавес! А то сейчас все сойдут с ума от нетерпения.

Томас потянул за золотой шнур, и занавес отъехал в сторону. За ним оказалась красивая входная группа из мрамора и стекла. Над дверями была надпись:

Живи каждый день так, словно он станет частью музея твоей жизни.

Толпа взорвалась криками. Я думал, что уже невозможно кричать громче, но я ошибался. Мэгги наклонилась к Томасу.

– Ты готов?

Голос Томаса дрожал от эмоций.

– Я хочу, чтобы они вошли вместе со мной, – сказал он, указывая на толпу.

– Все? – переспросил я.

– Все.

Керри распахнула двойные двери, и я вкатил Томаса в открывшееся помещение. Керри попросила группу стоявших у самых дверей выждать пару минут, прежде чем зайти.

Перед нами была гигантская мраморная стена с резным портретом Томаса и пространной надписью. Это было то, чему учил меня Томас в морозное утро больше десяти лет назад:

Представьте, что каждый день нашей жизни внесен в каталог. То, что мы чувствовали, люди, с которыми мы встречались, то, как мы проводили время. И в конце нашей жизни был построен музей. Он был создан так, чтобы точно показать, как мы прожили свою жизнь.

Если восемьдесят процентов нашего времени мы проводили на работе, которая нам не нравилась, то восемьдесят процентов этого музея будут посвящены демонстрации нас, уныло высиживающих на работе, которая не приносила нам удовлетворения.

Если мы были дружелюбны с девяноста процентами людей, с которыми взаимодействовали, музей это покажет. Но если мы гневались, разочаровывались или кричали на девяносто процентов людей, с которыми взаимодействовали, музей покажет и это.

Если мы любили бывать на свежем воздухе, или проводить время с детьми, или общаться с важным для нас человеком, но тратили лишь два процента своей жизни на то, чтобы подпитывать эту любовь, тогда, как бы нам ни хотелось иного, лишь два процента нашего музея будут посвящены этой любви.

Представьте, каково было бы бродить по этому музею. Что бы вы чувствовали? Что бы вы чувствовали, зная, что до конца вечности этот музей будет таким и уже никогда не изменится? Каждый человек, который войдет в него, будет знать вас именно такими, каким вы были на самом деле. Память о вас будет основана не на том, как вы бы хотели жить, а будет отражать вашу реальную жизнь

Представьте, что рай, или загробная жизнь, или любое иное представление о том, что нас ждет, какое наверняка есть у каждого, сведется к тому, что вы будете служить экскурсоводом по своему собственному музею – целую вечность.

На следующей панели был такой текст:

Этот музей посвящен Томасу Дерейлу. Человеку, который вдохновил мечты о музее во всех нас. Человеку, который поощрял нас жить так, как следует жить, чтобы под конец каждая из наших жизней была успехом в том смысле, в котором каждый из нас определяет успех для себя. Он был столь многим для нас всех! И не в последнюю очередь он был величайшим руководителем в мире. Мы посвящаем этот музей ему. Это музей его жизни.

Под текстом были подписи. Тысячи и тысячи подписей.

Слеза выкатилась из уголка моего глаза и поползла вниз по щеке. Я обвел взглядом всех, кого смог увидеть. Люди плакали.

– Пожалуйста, впустите остальных, – проговорил Томас, его голос был сдавленным от эмоций. – Я хочу, чтобы они видели, как много это для меня значит.

Следующие два часа мы возили Томаса по музею его жизни. Каждая остановка вызывала лавину воспоминаний и историй. Люди ждали у конкретных фотографий и экспозиций, чтобы рассказать Томасу, что́ эти моменты с ним значили в их жизни. Наблюдая в тот день за Томасом, я видел душу, сиявшую признанием всего, чем была его жизнь, – людей, которых он касался, моментов, которые он создавал. Это был Человек в его лучшем свете. Это было совершенство.

Верный изначальной идее Томаса, музей был посвящен тому, как Томас прожил свою жизнь. Мэгги работала вместе с Керри, и целый отдел был наполнен фотографиями и заметками – хроникой тех мест, по которым Мэгги и Томас путешествовали вместе, всех переживаний, что у них были.

Отдельные залы были созданы для каждого из ключевых философских взглядов Томаса. В зале под названием «Реализуй свою Большую Пятерку для жизни» экспозиции демонстрировали, какое воздействие оказывали на людей идеи Томаса. Там были семейные фотографии, дипломы колледжей, почтовые открытки из экзотических мест, в которых побывали разные люди,