лица какое-то странное. Потом, когда я сидел снаружи, он принёс мне чай и тайком во всём признался…

– Взял и никому не рассказал – что это, если не воровство? И вы, получается, чтобы его выгородить, соврали, что сами потеряли тот кусок?

К этому моменту Се Лянь как раз закончил переодеваться и вышел за дверь.

– Да, так всё и было, – подтвердил он.

Фэн Синь, раздуваясь от злости, последовал за ним.

– Ваше высочество, разве вы не знаете, сколько людей тогда, в первые дни в Хуанцзи, болтали про вас дурное?

– Говори потише. У него тогда было такое испуганное лицо, весь побледнел как полотно. Его ведь и раньше здесь не особо любили, если бы я его выдал, не сносил бы он головы. У нас с ним разный статус и положение, мне ничего не угрожало, тут и сравнивать нечего.

Навстречу им вышли несколько монахов. Они почтительно поклонились и дружелюбно поприветствовали принца. Се Лянь улыбнулся в ответ. Когда монахи скрылись из виду, он сказал Фэн Синю:

– Ну вот, надо было просто подождать. Теперь у меня со всеми отличные отношения. Разве кто-то ещё станет болтать у меня за спиной?

В комнате Му Цина было пусто, и они продолжили поиски.

Фэн Синь сказал:

– Я ещё тогда удивился, почему я ничего не знал о пропаже. И вы два года от меня всё скрывали, а про Му Цина сказали, что познакомились с ним, когда он двор подметал!

– Он умолял меня никому не говорить, и я дал слово. Но теперь ты всё знаешь; получается, я нарушил клятву. Пожалуйста, не проболтайся никому!

– Ничего вы не нарушили! Вор сам себя выдал.

– Нет, так не пойдёт! – рассердился Се Лянь. – Пообещай, что никому не расскажешь! Иначе я с тобой больше не буду общаться и ты никогда не женишься.

Фэн Синь сплюнул:

– Ах так? Отлично! Через день всё Сяньлэ узнает, как наследный принц, пытаясь самостоятельно одеться, чуть не задушил себя подвязками чулок! Ладно! Я молчу. Больно надо языком чесать. – Чуть поразмыслив, он добавил: – Похоже, Му Цин думает, что я к нему цепляюсь потому, что знаю про тот кусок золота, но, если честно, он мне просто не нравится. Сам придумал – сам обиделся. Наложницы во дворце и то не такие мнительные. Бесит.

– Он вовсе не такой плохой, как ты думаешь. В Хуанцзи до того дня ничего не пропадало; он оступился впервые. Если уж говорить о причинах, то всё из-за его матери… Он мне клялся и божился, что это не повторится, – я и решил, что каждый заслуживает второго шанса. И он сдержал обещание. Кстати, сегодня, когда на меня свалился ребёнок, Му Цин мне отлично подыграл. Если бы не он, у нас бы ни за что не вышло такого яркого представления.

Фэн Синь фыркнул:

– Да вы и без того всего три круга сделали, вошли в историю! Конечно, ему уже не было нужды продолжать вам пакостить. Ваше высочество, я вам вот что скажу: я не верю ни единому слову из того, что он говорил сегодня в храме Шэньу. В Хуанцзи всякая собака знает, что советники за игрой ничего не слышат и не видят. Но он сначала выбрал неудачный момент, потом якобы постеснялся на вас сослаться – такое чувство, что нарочно всё поперёк сделал!

Се Лянь покачал головой и строго сказал:

– Нет уж, если по-честному, я тоже виноват: плохо продумал план. Я же знал, что Му Цина здесь не любят, вот и взял его себе в помощники, чтобы люди понимали, что он мой человек, и относились к нему повежливее. Но я не представлял, что неприязнь к нему так сильна! В итоге он и задание не выполнил, и от младшего по званию натерпелся. Если взглянешь на ситуацию с другой стороны, то поймёшь, что его странному характеру есть вполне разумное объяснение.

Однако Фэн Синь с этим был категорически не согласен:

– Вы же не виноваты, что он с приветом. Вы наследный принц и сами решаете, кого к себе приближать, а ведёте себя, как будто ему что-то должны. Нет, ваше высочество, я в толк не возьму, почему вы его выделяете.

Се Лянь слегка улыбнулся:

– Для меня большинство людей в этом мире, как обыкновенные булыжники.

Фэн Синь в недоумении поднял бровь.

Се Лянь направился вперёд, заложив руки за спину.

– Булыжники встречаются на каждом шагу, а нефрит – большая редкость. За эти годы я встретил лишь двух людей, необычайно одарённых в военном искусстве. Один из них – это ты, а второй – Му Цин. – Вдруг принц остановился и обернулся. Глаза его сверкали. – Я действительно считаю, что он человек крайне талантливый. Так неужто этот самоцвет должен пылиться в углу только из-за его низкого происхождения и дурного характера? Неужели я не дам ему раскрыть свою красоту? – И сам же ответил решительно: – Нет! Я считаю, что это неправильно. Ты спрашиваешь, почему я так его выделяю? Потому же, почему выделяю тебя. Если кому-то суждено сиять, я хочу ему в этом помочь. К тому же я верю, что за добро в конечном итоге отплатят добром.

Фэн Синь тоже замедлил шаг. Выслушав принца, он покачал головой и буркнул:

– Вы уже приняли решение. Поступайте как считаете нужным.

И на этом разговор был окончен.

– Да куда же подевался этот Му Цин? – недоуменно спросил Се Лянь.

Им навстречу выбежали несколько монахов с корзинками в руках. Они весело болтали. Увидев принца, юноши ещё больше обрадовались и хором закричали:

– Ваше высочество!

Се Лянь с улыбкой ответил на приветствие. Подойдя поближе, послушники протянули ему корзинки:

– Ваше высочество, не хотите вишни? Помыли её в горном источнике, чистая. А какая вкусная!

Корзинки были полны алых ягод – просто прелесть. Се Лянь и Фэн Синь съели по несколько штук, чтобы освежиться. Один из монахов спросил:

– Ваше высочество, мы тут краем уха слышали, вы Му Цина ищете? Кажется, он только что был в роще.

– Вот как? Спасибо!

Помимо пышных клёнов на горе Тайцаншань росло множество фруктовых деревьев: персики, груши, мандарины; были и вишни. Корни деревьев питали подземные источники, листья омывал горный туман, дожди и росы, и под ласковым солнцем плоды на них роди́лись необыкновенные. Большую часть отправляли ко двору, но и послушникам оставалось полакомиться после усердных занятий. За пределами Хуанцзи такие ягоды было не купить ни за какие деньги.

Се Лянь и Фэн Синь направились в рощу в поисках Му Цина и невольно залюбовались открывшейся перед ними картиной: вишнёвые деревья росли ровными рядами, среди зелёных листьев свисали гроздья алых плодов. Вдруг они услышали голоса – впереди кто-то жарко спорил. Юноши невольно замедлили шаг.

Глава 62

Потерянная коралловая бусина приковывает алчный взгляд

Часть третья

Впереди стояли четверо даосов в белых одеждах.