Кэтрин сощурила голубые глаза, слегка поблекшие за долгие годы.

– Да неужели? Мне кажется, вы слишком гладко стелите.

Пауэрз кашлянул.

– Может, и так. Простите. Мое чувство юмора…

– Довольно бесчувственно, – фыркнула Кэтрин. – У нас тут нет времени зевать. Тебе это отлично известно, Маргарет.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не ткнуть Пауэрза локтем в бок. Граф же улыбнулся Кэтрин, на его обычно бесстрастном лице был написан неподдельный интерес.

– Мой сын не слишком одарен душевными качествами в отличие от вас, мадам. Ваше терпение нельзя переоценить.

– Что ж, – вздохнула Кэтрин и протянула морщинистую руку, – я просила Господа, чтобы он послал нам сегодня новых друзей. Очевидно, у него тоже есть чувство юмора.

Лорд Карлайл осторожно взял ее руку в свою.

– Очень приятно.

Джеймс протянул ладонь и пожал ее руку и вполовину не так изящно, как отец.

– Маргарет говорит, что нельзя сделать ничего, чтобы уменьшить страдания за этими стенами.

Кэтрин убрала руку, ее губы раздраженно сморщились.

– Так и говорит?

Джеймс кивнул:

– Да. Вы согласны?

Кэтрин косо поглядела на Мэгги, словно спрашивая, где она подобрала этих двух чокнутых.

– Он выворачивает твои слова?

– Еще как.

– Я не удивлена. В вас явно сидит бес, милорд.

– Значит, я одержимый? – поинтересовался Джеймс. – У вас есть святая вода?

Кэтрин запрокинула голову и рассмеялась.

– Мы, конечно, можем позвать отца Галлахера сюда на недельку, чтобы он искупал вас, но пользы от этого не будет. – Кэтрин наклонила голову набок и оглядела виконта сверху вниз. – Вам нравится держать внутри дьявола, так что он никуда не уйдет.

Джеймс опасно притих.

Кэтрин сложила руки под облаченной в фартук грудью.

– Вы слишком чувствительны для такого крепкого типа. Я попала в больное место?

Маргарет потянулась к Кэтрин, чтобы ее остановить. Возможно, это было слишком. Она не подумала о том, как свободно болтают некоторые здешние женщины и как мало уважают людей его положения.

Джеймс тихо произнес:

– Меня, кажется, и раньше обвиняли в том, что мне нравятся собственные страдания.

Кэтрин кивнула.

– Значит, так оно и есть. И мне вас очень жаль. Ведь наша Маргарет не привела бы вас сюда, если бы не думала, что вы чего-то стоите.

– Ей пришлось привести меня, – признался Джеймс. – Я ее муж.

Маргарет поморщилась. Она не собиралась так сообщать об этом людям, с которыми работала.

Кэтрин вытаращила глаза.

– Да никогда в жизни! – Она ткнула пальцем в сторону Джеймса. – Какого черта, Маргарет? Он что, тебя соблазнил?

Не в силах сохранять хладнокровие, Маргарет всплеснула руками.

– Нет. Господи, нет же.

Граф откашлялся.

– Мой сын ведет себя неблагоразумно. Маргарет вышла за него по очень веским причинам.

– Я вижу только одну причину, – протянула Кэтрин. – Этот тип сложен так, что доведет любую девицу в Ирландии до греха. Но это все.

Джеймс засмеялся.

– А этого недостаточно?

От его раскатистого смеха Кэтрин отступила.

– Святые угодники.

– Уверяю вас, Маргарет весьма образованная юная леди, – успокоился Джеймс. – Я постоянно в этом убеждаюсь.

– Прекратите! – Маргарет закрыла глаза руками. Как Пауэрзу удалось превратить то, что обычно было такой простой частью ее недели, в такой балаган? – Вы оба. Я пыталась познакомить графа и его сына с благотворительной деятельностью. Как, во имя всего святого, до этого дошло?

Кэтрин уперлась руками в пышные бока.

– Лорд Важный и Всемогущий растолковывал нам тут их семейный лозунг «Милосердие, Вера и Любовь».

Граф поморщился.

– По правде, это «Никакой Пощады».

Щеки Кэтрин стали пунцовыми, и Маргарет была уверена, что их сейчас выставят и все ее планы рухнут, пока пожилая женщина не засмеялась так сильно, что по ее щекам потекли слезы.

– Кэтрин? – спросила Маргарет. – Вы в порядке?

– Боже, эти господа та еще парочка. Мне бы проклясть их, но Господь меня не простит. Заставим их поработать и поглядим, получится ли у них хоть немного очистить свои черные души?

– Чудесно, – ответила Маргарет, вздыхая от облегчения. – И они не такие уж плохие.

– Я наконец узнáю, что за великое благодеяние они совершили.

Маргарет ощутила прилив гордости. Как бы низко ни пал Пауэрз, когда-то он был благородным, и теперь она ему помогает.

– Эти двое послали достаточно средств, чтобы мой отец во время голода мог помочь очень многим семьям.

– Благослови вас Господь, – сказала Кэтрин. – И хорошо, что вы ничего не имеете против ирландцев. Потому что сегодня вы будете окружены ими.

Лорд Карлайл похлопал Джеймса по плечу.

– Думаю, у нас с сыном хватит на это сил.

– Они вам понадобятся, – съязвила Кэтрин.

Маргарет не пропустила потрясенный взгляд Джеймса, когда отец дотронулся до его плеча.

Во взгляде старика была гордость. Не просто от того, что у него есть сын, а настоящая гордость. Ее сердце опасно забилось. Было потрясающе наблюдать, как они сближаются после стольких разногласий.

Кэтрин указала на длинный ряд столов во главе комнаты.

– Что ж, котлы с едой принесут меньше чем через час.

– Мы могли бы… – начал граф.

– Нет, благодарю вас, милорд, – возразила Кэтрин. – Для этого у нас есть несколько парней. – Она одарила их широкой кривой улыбкой. – Вообще-то я хочу, чтобы вы подавали суп, когда объявится народ.

Граф замер.

– Подавали?

– Да, – подтвердила Кэтрин.

Маргарет молча ждала, как отреагируют двое джентльменов. Ни один из них не представлял, какой это важный момент.

Джеймс заговорил первым:

– Ради Маргарет? Все, что угодно.

Одобряюще улыбнувшись Джеймсу, Кэтрин кивнула.

Маргарет не могла отвести взгляд от Джеймса. Несмотря на безобразное поведение, сегодня он превзошел ее ожидания и дал ей надежу. Но она не хотела, чтобы он это знал, и весело произнесла:

– Будьте осторожны. Что угодно – это довольно много. Кэтрин заставит вас чистить туалеты.

– Надеюсь, что нет, – скривился лорд Карлайл.