Он прошел в дом, оказался на маленькой кухоньке. Лампочка под потолком горела слабо и была заляпана пятнышками, оставленными мухами. Увидел Егор и саму муху, она сидела на проводе и смотрела на него. Ее глаза с каждой секундой увеличивались в размерах, надвигались на него, втягивая в себя. Надвигались, пока он в них не пропал…

В реальность его вернул зычный мужской рев:

– Я не понял! Это что такое?

Егор сорвался в кровати, вскочил на ноги, глядя на небритого мужика с выпученными желтушными глазами. Здоровый мужик, рослый, руки длинные, сильные, кулаки пудовые. За окном уже брезжил утренний свет, и Егор мог разглядеть бородавки на его щеках. И еще он смог понять, что находится в спальне, в одних трусах. Слева – мужик, справа – кровать, на которой лежала Мила.

Протрезвевшая память выдала хоть и смутную, но вполне реальную картинку пьяного бытия. Они с Милой пили водку, потом она ушла, и он остался на кухне. Дернул в одиночестве пару стопок, перекурил и пошел за ней. Мила уже ждала его в постели… Все, что происходило дальше, он помнил очень смутно. А ощущения и вовсе выветрились из памяти или водкой их оттуда вымыло.

А за эти ощущения придется заплатить. Или здоровьем, или деньгами, или тем и другим. Не просто так появился этот мужик. Очень даже может быть, что эта сцена ревности рассчитана на лоха. Сейчас этот здоровяк заявит, что Егор переспал с его женой, и потребует компенсации… Возможно, сначала его изобьют, а потом уже разговор пойдет о деньгах.

– Рома, что такое? – В спальню, запахивая халат, стремительно вошла Мила.

Егор смотрел на нее с открытым ртом. В постели кто-то лежал, он точно это знал, но если там не Мила, то кто?

Он повернул голову вправо и увидел худенькую девчонку, которая сидела в изголовье кровати и растерянно смотрела на него. Юные, еще не оформившиеся черты лица, детские косички с бантиками, ей вряд ли больше шестнадцати… Девчонка натягивала на себя одеяло, чтобы скрыть свою наготу…

– Да нет, это я хочу спросить, что здесь такое происходит? – взвыл мужик.

Егор остолбенело смотрел на девчонку, он не видел его, но чувствовал на себе прожигающий взгляд налитых злобой глаза. В любой момент мог почувствовать на себе и всю тяжесть его кулака.

– Папа, я не хотела, он сам! – тонким голосом протянула девчонка.

– Что сам?!. Ты с ним спала?!

Девчонка виновато опустила голову. А Егор вскинул руки, собираясь защититься от удара. После такого признания взбешенный отец должен был наброситься на него с кулаками.

И действительно, Рома уже замахнулся для удара, но Мила схватила его за руку, потянула на себя:

– Нельзя его убивать!

– Это еще почему? – возмутился мужик.

– Этого слишком мало! – Мила с ненавистью смотрела на Егора. – Он должен расплачиваться за этот беспредел всю свою жизнь!

– Какой беспредел? Ты же сама привела меня сюда! – возмущенно простонал Егор.

Мало того что он ощущал бессилие перед происходящим, у него вдруг начали отниматься ноги. Тело шатнулось, он повел рукой в сторону, чтобы восстановить равновесие, и в этот момент Рома ударил его кулаком прямо в подбородок.

Сознание Егор не потерял, но и на ногах не удержался. Он упал на кровать, девчонка с криком вцепилась ему в волосы, Рома уложил его на живот, снова ударил кулаком, на этот раз в затылок, и Егор отключился…

Очнулся он в ванне, лежа одетый в горячей воде, руки его были связаны за спиной, ноги – стянуты клейкой лентой. И не было никакой возможности выбраться оттуда.

– Э! – заорал Егор.

Дверь открылась, и над ним склонилась Мила. Она смотрела на него с осуждением:

– Я же с тобой как с человеком! Напоила, накормила… Зачем ты к Рите пришел?

– Я к тебе шел!

– Тсс!.. – приложила она палец к губам. – Не было у нас ничего! Или ты хочешь, чтобы Рома утопил тебя в этой ванне?

– Я хочу, чтобы вы меня отпустили. Или у вас будут проблемы!

– Хочешь напугать нас своими ментовскими корочками? – ухмыльнулась Мила. – Так тебе самому надо бояться. Ты же в тюрьме работаешь, да? Так тебя в этой тюрьме и закроют. Тебя в этой тюрьме и спросят… Мало того что мент, так еще и девочку изнасиловал… Рите всего пятнадцать лет, ты должен знать, что тебя за нее ждет!

– Я ее не насиловал! – забился в истерике Егор. – И не было у нас ничего! С тобой было, а не с ней! Она потом появилась! Я знаю, что это такое! Это развод на лоха!

– Это не развод, – покачала головой Мила, – это реальность. У Риты синяки на теле… Рома ее уже увез, сейчас он снимет побои, и не только побои… Ты был с ней, и суд получит доказательства… Тебя закроют на десять лет! И все десять лет, каждый день ты будешь чувствовать себя в шкуре Риты! Я этого хочу! Только этого и хочу! – Она смотрела на Егора с одержимостью сумасшедшей, буквально упиваясь его грядущими страданиями.

Он лежал в горячей воде, которая стремительно остывала, но это казалось таким пустяком по сравнению с тем, что его ждало в будущем. Арестанты больше кичатся тем, что презирают насильников и педофилов, а его начальник ненавидит их реально, поэтому сделает все, чтобы Егор горько пожалел о своем поступке. Он обязательно подложит ему свинью и отправит в общую камеру – на расправу. В ментовскую камеру Егор вернется в статусе «опущенного», и руки ему там никто не подаст. А если попадется какой-нибудь отмороженный «бэс» с садистскими наклонностями, страшно подумать, что будет… А таких и среди ментов хватает…

Мила ушла, а Егор остался лежать в остывающей воде. Он попытался выбраться, но не тут-то было, оказывается, ванна по краям была смазана чем-то скользким вроде вазелина.

Он уже окоченел в холодной воде, когда домой вернулся Рома. Сквозь тонкую перегородку доносился его густой утробный голос.

– Представляешь, еле сбежали!

– От кого? – спросила Мила.

– Да менты прицепились. Кто, спрашивают, Риту изнасиловал…

– Так надо было сказать.

– Да нет, я тут Робу позвонил, ему как раз «вертухай» нужен. Он хорошо заплатит.

Мила возмутилась, но Егор не разобрал слов. А потом голоса и вовсе стихли. В ванную никто не заходил, а он продолжал околевать.

Наконец появился Рома. С ухмылкой глядя на Егора, он стал закатывать рукав, словно собирался его ударить.

Он действительно мог ударить, но Егору почему-то не было страшно, ему казалось, что боль от удара поможет ему согреться.

Но Рома не стал его бить. Он сунул руку в воду, вынул из ванны затычку и повернул ржавый вентиль. Из крана хлынула горячая вода, потихоньку смешиваясь с холодной.

– А ты реально переспал с моей девочкой… – качая головой, сказал он. – Пьяный был?

Егор молча пожал плечами.