на день рождения, – ответил он, положа кольцо и ключи от квартиры на полку в прихожей и открывая входную дверь.

– Мама, папа не вернется? – тихо спросил Максим, когда за отцом закрылась дверь.

– Он обещал, а значит приедет. Будем ждать первого выходного, – ответила Карина, обнимая сына.

Уложив Максима спать, после непростого вечера, Карина мысленно вернулась к разговору с Евгением. Было немного обиды, но больше на себя, чем на Плетнева. «Мне не стоило начинать с ним отношений, – думала она. – Можно было ограничиться его визитами к сыну, и тогда бы не пришлось пережить очередную ложь. – Она открыла створку окна и закурила. Делалось это редко и только тогда, когда принималось какое-то решение. Погасив второй окурок, она почувствовала себя как человек, отходящий от местного наркоза: все внутри словно оттаивало, заново обретая чувствительность. – Я оживаю, а это главное!»

Три месяца до Нового две тысячи восемнадцатого года пролетели быстро. Плетнев, как и обещал, приезжал в первый выходной месяца с небольшим подарком и конвертом. Его визиты были недолгими. Два-три часа, при хорошей погоде, они гуляли или он проводил их в комнате Макса. Первое время мальчик очень скучал и ждал встречи с отцом. Новый год Карина с сыном встретили вместе с Симоновыми, выехав на дачу тридцатого числа. Дача была куплена лет двадцать пять назад и представляла собой небольшой дом с мансардой на одну комнату. Две комнаты были на первом этаже. Ни Симоновы, ни братья Беловы при встрече не заводили разговоров о Плетневе. Аркадий Николаевич переживал больше за Максима, чем за Карину. Он старался проводить с ним все свободное от работы время в эти праздничные дни. После новогодних каникул в группе Максима появилась новенькая девочка, и мальчик, как будто ожил. Он каждый вечер рассказывал о новой подружке, которую звали Соня. Карина видела девочку в группе. Светлые волосы, большие голубые глаза и улыбка, от которой на щеках появлялись ямочки. В середине февраля, а точнее шестнадцатого числа, забирая Максима из сада, Карина стала свидетелем разговора воспитателя с родителями Сони. Она поняла из разговора, что в ближайшие два часа, Соню забрать не кому, а воспитатель свою смену отработала.

– Алена Викторовна, вы нам Соню доверите? Перезвоните ее родителям, спросите разрешения и назовите им наш адрес, сбросив номер телефона, – вошла она в положение воспитателя.

Карина вернулась домой с двумя детьми. Пока ребята играли, она приготовила ужин. Втроем они сели за стол, когда в дверь позвонили. Карина открыла дверь и замерла. Перед ней стоял высокий темноволосый мужчина. Если бы ни очки в дорогой оправе и легкая трехдневная небритость, которая стала в последнее время модной, можно было подумать, что на ужин к ним заглянул сам Даниил Страхов. Вид у него был виноватый.

– Простите, ради Бога. Пятница, пробки, а я в Подмосковье. Я за Соней, – сказал он, и Карина убедилась, что «ошиблась».

– Проходите, – сказала она, пропуская гостя в квартиру.

– Меня Александр Сергеевич зовут. Можно просто Саша или Алекс, как Вам удобнее, – сказал он, протягивая ей свою руку.

– Карина Ильина, – ответила хозяйка, протягивая свою руку. – Было бы неправильным забирать девочку из-за стола. Сделайте милость – поужинайте с нами, – улыбнулась она.

– Спасибо. С удовольствием приму Ваше предложение. Я сегодня еще не обедал. Где я могу вымыть руки? – спросил он, снимая куртку.

– Прошу, – вновь улыбнулась Карина, вспоминая свое сравнение отца Сони с актером Страховым. Она прибегала к такому сравнению часто, хотя не знала, откуда это у нее. «Он похож на Дьяченко, – говорила она. – Правда, рост чуть ниже, в плечах уже, глаза выразительнее, и нос, кажется, другой». В конечном итоге, образ менялся, и оставалось только «что-то общее». Плетнев у нее был внешне «похож» на Лазарева, Митя на Чернышева, а Руденко на Сафонова, хотя остальным так не казалось. Слишком мало в их внешности было общего.

– У вас очень уютно, – сказал гость, обнявшись с дочерью и познакомившись с Максимом. – Куда мне присесть, чтобы больше съесть? Пахнет замечательно. Вы сами готовите? – спросил Алекс.

– Сама. Не стесняйтесь просить добавку, если понравится.

– Уже понравилось. Соня у нас та еще привереда, а тарелка ее пуста. Вы меня сегодня второй раз выручаете, – говорил отец Сони, когда ребята уже поужинали и вышли из-за стола.

– Мне не сложно, тем более что ребята дружат. Максим с приходом Сони в группу ожил. Он каждый вечер рассказывает мне о ней что-то новое. У Вас есть мой номер телефона – звоните, если нужна будет помощь. Правда, иногда Максима забирает бабушка, но чаще я это делаю сама, – говорила хозяйка, наблюдая, как ест гость.

– А где вы работаете? – задал гость вопрос и, глядя на Карину, ждал немедленного ответа.

– Хирургическое отделение боткинской больницы. Я хирург, – ответила Карина, включая чайник.

– Кто Вы? Хирург? Не может быть, – усмехнулся он.

– Почему не может? Что Вас в моей профессии так удивляет? – спросила она.

– Не обижайтесь. Я считал профессию хирурга мужской. И хирург, в моем представлении, мужчина моего роста, чуть крупнее комплекцией, решительный, уверенный, с командным голосом. Глядя на Вас, этого не скажешь. Вы на вид хрупкая и рост у Вас метр с кепкой, – пытался перевести все в шутку гость.

– Рост у меня выше среднего, а комплекция в нашем деле не главное. Главное – голова и руки. Они у меня на своем месте. У Вас устаревшие взгляды на профессию. Раньше, среди докторов, было больше мужчин, а сейчас в медицинских вузах больше девушек, а ребят очень мало. У нас на пятом курсе было пятьдесят студентов, и, среди них, лишь двадцать ребят. На сегодняшний день, из этих пятидесяти, только двадцать практикующих врачей. Что стало с остальными тридцатью, как вы думаете? Прошло всего девять лет, – спросила она с ноткой грусти.

– Ушли в бизнес или сменили профессию, – предположил отец Сони, заканчивая ужин.

– Пытаются выжить, кто как может. Мне с наставником повезло. Без него я бы не стала тем, кем стала. Мне искренне жаль коллег из провинции, особенно из глубинки. Они не заслужили такого отношения со стороны системы здравоохранения. Извините, это больная тема. Мы живем здесь с сентября и по «знакомству». Нам помогают друзья моего отца, с которыми он учился.

– Нам тоже помогает моя мама. Неделю назад она подвернула ногу и ей трудно ходить – обувь не наденешь. Спасибо Вам за ужин и за дочь. – Соня, нам пора!

– Папа, можно мы придем к Максиму в гости еще? – спросила Соня, глядя на отца. – С ним не скучно.

– Вы, можете привозить