– Я не собираюсь тебе усложнять жизнь. Мне хочется понять: почему он ушел в очередной раз? Думала, ты мне расскажешь или объяснишь.

– Я не виделась с ним с одиннадцатого марта. Мне не чего о нем рассказать. Он нам не звонил и к сыну не пришел в выходной, как обещал.

– Он не навещал Максима, и ты ему не звонила? А если с ним что-то случилось? – спросила Ольга.

– Простите. Он ушел от нас к Вам. Евгений – это теперь Ваша забота. Он не навещал, и я не звонила. Зачем? Если не приехал, значит, это ему ненужно. Между собой мы все выяснили мирно, без скандала и он ушел. У Вас есть ко мне еще вопросы? Извините, я пойду.

Майские праздники прошли, а Плетнев не появлялся. Карина отвлекала сына от ожиданий, но это давалось ей с трудом. Максим ждал отца. Евгений пришел четырнадцатого мая около семнадцати часов.

– У тебя совесть есть? – спросила Карина его, открывая входную дверь. – Ты не мог позвонить и сказать Максиму, что ваши встречи переносятся, откладываются. Ты понимаешь, что ваши отношения могут закончиться?

– Они и так закончились. Он меня даже не встречает. Может это и к лучшему, – ответил Плетнев.

– А чего ты ждал? Пропал на два месяца и считаешь это нормальным? – Карина не понимала: как можно так поступать с собственным ребенком? – Это не просто безответственно, это жестоко, Женька.

– Разочарования. Я ждал разочарования. Так будет лучше. Я уезжаю, – ответил Евгений, не чувствуя за собой особой вины.

– Плетнев, Максим ребенок. Он наивный, но неглупый и чувствует обман. Что же ты творишь? Ты сам принял решение жить с нами, привязал к себе ребенка, а потом бросил, как надоевшую игрушку. Ты ни отец, ты подлец! – говорила, негодуя Карина.

– Карина, я поговорю с ним один. Извини, – сказал Плетнев, прикрыв дверь в комнату Максима.

Он отсутствовал минут двадцать. В гостиную они вышли вдвоем. Глаза мальчика еще хранили следы слез.

– Папа уезжает. Мы поедем его провожать? – спросил тихо Максим, глядя на мать.

– Ты сам этого хочешь? Поедем мы или нет, папа в любом случае улетит, – сказала Карина, присаживаясь перед сыном.

– Я не хочу ехать, – ответил Максим.

– Значит, мы никуда не поедем. Возможно, разлука будет недолгой. Не грусти. Наш Антон тоже видит дедушку редко. Вы можете общаться по телефону или скайпу. Выше нос, сынок.

– Мам, я пойду к себе. Пока, пап, – сказал сын, направляясь в свою комнату.

– Чего ты добился? Господи! Женька, ну почему ты такой кретин? Ему пять лет, а ты с ним как с ровесником. Хорошо, если он забудет и простит тебе этот визит. А если нет? Если обида будет только расти? Два месяца ожидания встречи и десять минут беседы. Хорош папаша – заботливый, а главное любящий себя.

– А если у меня не было возможности приехать?

– Возможности позвонить, прислать сообщение тоже не было? Ты был на другой планете или в коме? Пожалуйста, сделай одолжение: либо поддерживай отношения с сыном, либо исчезни из нашей жизни. Не надо ломать его психику. Папа либо есть, либо его нет, – в сердцах говорила Карина. – Тебе не жаль собственного сына? Ты не видишь, что ребенок, которому всего пять лет не просто расстроен, он подавлен?

– Здесь деньги и карта. Я сделал так, как ты хотела. Я заставил тебя, себя ненавидеть. Еду в Канаду на два года один, если тебе это интересно. Был у матери, виделся с Митяем. Максиму обещал звонить. Прощай.

– Ты непробиваемый кретин! Ты делаешь больно ни мне, а ему. Уходи! Уходи и не появляйся больше мне на глаза. Я тебе не позволю играть на чувствах ребенка. Достаточно того, что ты ни один год играл на моих, – говорила Карина, открывая дверь. – Да, тебя Ольга разыскивала, думая, что ты у нас, – сказала она вдогонку.

– Я в курсе.

После ухода Плетнева, Карина прошла в комнату сына.

– Хочешь поговорить или сделаем это перед сном? – спросила она, прижав Максима к себе.

– Папа приедет, когда мне будет семь лет?

– Нельзя загадывать. Возможно, он заработает отпуск и приедет раньше. Мы с тобой еще свой отпуск не заработали. Куда поедем в этом году? Ты начинай мечтать – скоро лето. Не грусти, а то и мне, глядя на тебя, становится грустно. Как Соня твоя поживает? Ты давно мне о ней не рассказывал. – «Переключив» сына, Карина минут пятнадцать слушала, что за последнее время происходило в детском саду с участием Сони.

Глава 10

Через месяц Карину у детского сада ожидал Гринев.

– Карина, я хотел пригласить Вас с Максимом на природу в субботу. Составите нам с Соней компанию?

– Далеко ехать?

– Десять километров от МКАД.

– К которому часу нужно быть готовыми и что взять с собой?

– Мы заедем часов в десять, а брать ничего не нужно. Я об этом сам позабочусь.

Отдых получился активный, но без купания в речке. День стоял пасмурный, и решили обойтись без водных процедур. А вот за импровизированный стол на траве садились дважды. Аппетит на свежем воздухе был у всех хороший. На обратном пути, дети, набегавшись за день, мирно посапывали в креслах на заднем сидении.

– Умаялись бедолаги, – говорила Карина, глядя на Гринева.

– Карина, расскажи о себе и Максиме, – попросил он. Еще на пикнике Гринев предложил ей перейти на «ты».

– Тебе мой рассказ не понравится. Он будет похож на исковое заявление в суд на особу по имени судьба, – улыбнулась Карина. – Почему я так не нравлюсь этой капризной даме?

– С чего ты это взяла? Говорят, мы сами хозяева своей судьбы и сами ею распоряжаемся.

– А еще в народе говорят: «по иронии судьбы», «судьба – злодейка», «повороты судьбы». Как быть с этим? Я говорю не о том, что она, с завидным постоянством, одаривает одних и обделяет других, я о другом. Ты еще не родился, а твой путь уже определен. Ты его можешь изменить, принять, пренебречь, но это мало что дает. Ты живешь среди людей, которых ты изменить не можешь, да они и не хотят меняться. Вот тогда и появляются превратности судьбы. Я родилась в один день и час с сестрой Мариной в полной интеллигентной состоятельной семье. Уже в детстве я была на втором плане. Чем старше я становилась, тем большего от меня ждали. Хорошей учебы в школах музыкальной и обычной средней, заботы о младшей сестре и двоюродных братьях. Сестра младше меня на двадцать минут. Если