– Что такое? – рявкнул он настойчиво толкавшему его рабу. – Либо это впрямь что-то серьезное, либо… Ладно, выкладывай!

Раб судорожно сглотнул ком в горле. После Вади-эль-Куфа Ученик пребывал во все более скверном расположении духа.

– Повелитель… – быстро заговорил он. – Повелитель, тебя желает видеть Моваффак Хали. Он только что вернулся из патруля и не желает ждать.

– Хали? – хмуро проворчал Эль-Мюрид, не в силах вспомнить обладателя этого имени.

– Моваффак Хали, повелитель. Старший Хали. Непобедимый.

Раб посмотрел на него с любопытством, словно его забавляло, что господин не может вспомнить кого-то столь важного.

– Ладно, пусть войдет. И если речь об очередном споре о том, кто главнее – обычные солдаты или Непобедимые, оба окажетесь на кресте. – Он подозвал другого раба. – Одежду!

Он еще одевался, когда вошел Непобедимый, мрачнее грозовой тучи. Теперь Эль-Мюрид его вспомнил – то был его фаворит среди Непобедимых, один из самых лучших и преданных людей, а также, скорее всего, один из высших членов братства харишей.

– Моваффак, брат мой. Рад снова тебя видеть.

Хали остановился в нескольких шагах от него:

– Приношу свои извинения, повелитель. Я бы тебя не побеспокоил, если бы речь не шла о катастрофе.

Сухие губы Эль-Мюрида изогнулись в натянутой усмешке.

– Катастрофе? Что на этот раз?

– Слухи подтвердились. Абуд снова нанял Хоквинда.

В душе Эль-Мюрида все сжалось, и он изо всех сил пытался не показать страха. В Вади-эль-Куфе его побили как последнего пса, наполнив душу ужасом, о чем он не мог вспоминать без дрожи.

– Хоквинда? – прохрипел он.

– Я видел их собственными глазами, повелитель. Я вел Четвертый отряд через ущелье между Эль-Асвадом и Большим Эргом, и разведчики донесли о появлении большой группы чужаков. Я послал вперед батальон и вступил в короткий бой, но они прогнали нас прочь с такой же легкостью, как если бы отгоняли мух.

Перед глазами Эль-Мюрида возникли беспорядочные воспоминания о Вади-эль-Куфе, лишая способности ясно мыслить. Хали воспринял молчание как ожидание дальнейших подробностей.

– Их было около тысячи, повелитель, включая тяжелую конницу и большой обоз. Они, очевидно, собрались вести долгую кампанию. Мои патрули сопровождали их, пока они не вошли в Эль-Асвад, но я мало что сумел выяснить. Их колонну охраняла лучшая легкая конница Абуда. Надеюсь, наши шпионы в Восточной крепости сообщат больше.

Не в силах осознать услышанное, Эль-Мюрид наконец прохрипел:

– Это в самом деле был Хоквинд? Ты уверен?

– Я был в Вади-эль-Куфе, повелитель. Я не забыл его знамена.

– Я тоже, Моваффак. Я тоже. – Потрясение постепенно проходило. – Значит, Абуд достаточно напуган, чтобы нанять чужаков. Почему, Моваффак? Потому что Бичу Господнему хватает безрассудства, чтобы оборонять Хаммад-аль-Накир от троенских набегов?

– Вряд ли, повелитель. Думаю, король хочет мести, – напряженно проговорил Хали. Он, несомненно, на что-то намекал.

– У Абуда есть особый повод желать нам зла? Помимо желания продолжать свою династию тьмы?

– В том-то и суть, повелитель. Никакой династии быть не может. После смерти принца Фарида не осталось наследников, кроме Ахмеда. Как наши друзья, так и роялисты считают Ахмеда некоей дурной шуткой.

– Фарид умер? Когда?

– Давно, повелитель. Сам Карим ему в том помог.

– Так это дело наших рук? Карим? То есть его послал Бич Господень? – Он не слышал об этом ни слова. Почему от него утаили неприятное известие? – Чем еще занимается Насеф? Чего еще я не знаю?

– Он истребляет род Квесани, повелитель. В основном с помощью Непобедимых. Но возможно, он счел убийство Фарида чересчур важной задачей, чтобы поручить ее кому-либо, кроме личного наемного убийцы.

Эль-Мюрид отвернулся, пытаясь скрыть гнев на Насефа и недовольство политиканством Хали. Непобедимые ненавидели Насефа, будучи уверенными, что он тот самый бандит, каковым объявляли его роялисты.

– Бич Господень где-то возле Троеса. У него и без того хватает дел.

– Это задача для Непобедимых, повелитель.

– У нас столь много тех, кому больше нечем заняться, Моваффак? Как бы я ни ненавидел валига, его уничтожение – далеко не первое в списке неотложных дел.

– Повелитель…

– Этим займется твое братство, Моваффак. Эль-Надим – в долине. Пришли его ко мне.

– Как прикажешь, повелитель, – мрачно проговорил Хали.

Он хотел возразить против того, чтобы доверить столь важную задачу приспешнику Насефа, но передумал и, поклонившись, вышел.

Эль-Мюрид устало поднялся. К нему уже спешил слуга, протягивая руку, но Ученик лишь отмахнулся. Теперь он знал, что никогда уже не будет прежним: Вади-эль-Куф преждевременно его состарил.

В нем закипала злость. Юсиф! Хоквинд! Они украли у него молодость. Никакие года не могли смягчить гнев. Он должен был их уничтожить. Оба сейчас оказались в одном месте – все яйца в одной корзине. Он был терпелив, и Господь его вознаградил. Орел спустится с неба и растерзает добычу.

Один сокрушительный удар – и пустыня освободится. На этот раз никаких сомнений насчет Эль-Асвада не возникнет, несмотря на войну с Троесом.

Ногу пронзила боль – лодыжка так до конца и не зажила. Он взмахнул руками, чтобы удержаться, и у него заболело когда-то сломанное предплечье. Эль-Мюрид застонал. Почему кости не заживают? Почему не перестают болеть?

Слуга подхватил его, не дав упасть, и попытался препроводить к трону.

– Нет, – сказал он. – Отведи меня к жене. Пусть эль-Надим придет туда.

Забрав мужа у слуги, Мерьем проводила его к большой подушке и помогла лечь:

– Опять твои раны?

Он привлек ее к себе и крепко обнял:

– Да.

– Опять злился? Когда ты злишься, становится только хуже.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, женщина.

– Что на этот раз?

– Ничего. Все. Слишком много всего. Ссора между Непобедимыми и солдатами. Насеф снова строит планы. Абуд посылает наемников, чтобы укрепить Эль-Асвад.

– Нет…

– Да. Целую тысячу. Под командованием Хоквинда.

– Того самого?

– Из Вади-эль-Куфа. Да. Некоторые говорят, он самый выдающийся тактик нашего времени.

– Значит, нам грозит опасность?

– Конечно! – бросил он. – Ты можешь представить, чтобы у Юсифа было подобное оружие и он им не воспользовался? – Он весь дрожал от страха, в который корнями уходил его гнев. Ему требовалась поддержка, помощь, чтобы развеять сомнения. – Где дети? Мне нужно увидеть детей.