один, то ли устав от общения, то ли не желая беспокоить. Окликнул негромко, лишь когда они оказались во дворе ее дома.

– Вас снова встречают, – кивнул на Павла, находящегося вместе с Дашей в глубине двора и не отрывающего взгляд от машины. Это показалось странным: выражение, застывшее в глазах мужа, не поддавалось логическому объяснению. Он казался озадаченным, и это состояние явно усилилось, стоило Саше выйти из машины. Даша тут же кинулась навстречу с радостным визгом, заставляя и саму женщину счастливо засмеяться.

– Здравствуй, солнышко! – она подхватила дочку на руки, не замечая, что грязные сапожки пачкают куртку. – Как же я соскучилась!

– Сашка, ну что ты творишь! – Павел перехватил девочку, укоризненно взглянув на жену. – Она же тяжелая, зачем надрываться?!

– Не ругайся… – она улыбнулась, теребя дочкины волосы. – У меня получилось, представляешь!

– Правда? – мужчина бросил взгляд на машину, и на лице опять мелькнула тень. – Это здорово. Я рад, Сашунь. – он шагнул навстречу подошедшему Дмитрию, протягивая руку для приветствия. – Добрый вечер.

– Добрый, – тот кивнул. – Здравствуй, Даша.

– Здравствуй! А ты пойдешь к нам в гости? – в ответ колокольчиком зазвенел детский смех, невольно заставляя всех взрослых улыбнуться.

– Дмитрий Сергеевич, может быть, действительно поужинаете с нами? – Саша сама не поняла, как сорвалось с губ подобное предложение, но спустя минуту ужасным оно уже не казалось: сама ведь только недавно размышляла о совместном времяпрепровождении. Однако Макеев отрицательно покачал головой.

– Спасибо, но думаю, это лишнее. Вам нужно отдохнуть, да и у меня еще много дел. Хорошего вечера.

Она не решилась спорить, но опять почувствовала разочарование и удивилась еще больше: так непривычно было испытывать потребность в чьем-то обществе. Проводила мужчину глазами, погружаясь в Дашину болтовню, не замечая, как потяжелел взгляд мужа в тот момент, когда машина тронулась с места.

Глава 21

Следующей поездки Саша ждала с нетерпением. Облегчение, наступившее после первого урока, вдохновило настолько, что ей удалось избежать давно ставшей привычной бессонницы и уснуть почти одновременно с дочкой. И хотя сон, как всегда, был тяжелым, она проснулась в более отдохнувшем состоянии, чем когда-либо на протяжении всех этих лет.

За завтраком Павел рассмеялся, глядя на ее порозовевшие скулы.

– Кто бы мог подумать, что достаточно усадить тебя за руль автомобиля, чтобы вернуть прекрасным глазам хоть каплю прежнего сияния? Меня в очередной раз переполняет желание поблагодарить твоего начальника.

– Что тебе мешает? – Саша смущенно улыбнулась, всматриваясь в лицо мужа. – Не сердишься на меня?

Она в самом деле чувствовала вину, что другому человеку так быстро удалось то, с чем Павел боролся столько лет. Убеждал, уговаривал, утешал – без толку, она не могла себя заставить даже приблизиться к машине. Макееву же хватило нескольких минут, чтобы подвигнуть ее к решению, и хотя результат не мог не радовать, перед мужем было неловко.

Мужчина покачал головой.

– Не выдумывай. Никогда не стремился к лаврам победителя. Если тебе легче, какая разница, что послужило причиной этого? Я действительно рад.

От переполнявшей сердце благодарности сдавило грудь, и лишь присутствие за столом Даши удержало от слез. Саша кивнула в ответ на вопрос Павла:

– Сегодня снова будет урок?

Этого хотелось настолько, что она сама удивлялась: давно ничто не привлекало с такой силой. Только бы у Дмитрия не изменились планы!

Начальник, как оказалось, менять ничего не собирался, только в этот день поездку пришлось отложить на более позднее время, и, когда они оказались в машине, на улице уже смеркалось.

За день водительского мастерства не добавилось, но волнения стало меньше, и сегодня пальцы не немели, сжимая руль. Саша даже умудрялась замечать собственные вздохи, хотя еще вчера казалось, что она не успевала дышать.

Макеев был сосредоточен на каких-то своих мыслях, но это не мешало ему пристально следить за ее действиями, вновь четко и корректно направляя каждое движение.

Она старалась, прислушивалась и изо всех сил пыталась выполнить все рекомендации, неожиданно понимая, что ждет похвалы от этого скупого на эмоции человека.

Дмитрий заметил ее усталость раньше самой Саши и предложил остановиться в конце квартала. Там находилась небольшая парковка, заехать на которую не должно было составить никаких трудностей, но чуть поодаль от дороги, у самых домов мелькнула серая шапка дыма, стелящаяся по голым кустам. Что-то горело, но вникнуть в смысл происходящего Саша не успела: горло перехватило внезапно накатившей паникой.

Небо было безоблачным, но вечерний сумрак сделал его мутным и как будто затянутым седыми тучами, а дымовой туман проник в сознание непрошенными, но слишком отчетливыми воспоминаниями. Ее затрясло, а сжатое в руках рулевое колесо сделалось как будто недвижимым. Время замерло, разрывая связь с реальностью и погружая в привычную темноту. Оставалось лишь закрыть глаза и утонуть в ней, отрешаясь от всего окружающего из-за глухой, беспросветной боли. Но эту боль пересилила иная – резкая и неожиданная, не позволившая сдержать вскрик: мужчина с размаху впечатал ладонь ей в колено, вынуждая нажать педаль тормоза. Выкрутил руль, одновременно отрывая от него ее пальцы, и заглушил мотор. Саша различила сорвавшееся с уст ругательство.

– Что Вы творите?!!

Ответить не вышло: слова застряли в горле, все еще сдавливаемом спазмом. Обернулась к Макееву, пугаясь кипящей в его глазах ярости. В следующее мгновенье он выпрыгнул из машины, молниеносно вытягивая женщину следом и не позволяя воспротивиться. Стальные пальцы сжали запястье, потянув туда, где клубился дым. Сквозь набатом зазвучавшие удары сердца донеслись резкие слова, вкупе с его хрипением воспринимающиеся совсем жутко.

– Это горит МУСОР! Гляньте! Ну!!! – почти толкнул ее вплотную к покрытой серыми клубами урне. – Вы едва не угробили себя из-за чьего-то неудачно выброшенного окурка!

Хотелось убежать как можно дальше от этих пляшущих огоньков, удушливого запаха и от откровенного осуждения в глазах мужчины, стоящего совсем рядом, но при попытке Саши сдвинуться с места, Дмитрий сжал ее руку сильнее, заставляя развернуться к источнику огня.

– Смотрите! Здесь ничто никому не угрожает, разве что пахнет омерзительно. Как полагаете, достойная причина оставить Вашу дочь без матери?

Она дернулась, вырываясь из его хватки.

– А Вы жестокий…

Страх перед огнем стих, сменяясь стыдом. Действительно, глупо. И сколько таких безумств она совершила за семь лет?

В свете фонарей и отблесках огня глаза начальника приобрели оттенок ржавого металла, того самого, которым звенел возмущенный голос.

– Лучше было пожалеть Вас? Позволить впечататься в ближайший столб? Это кажется более гуманным?

Он отошел на шаг, но это не увеличило расстояния между ними: Саша по-прежнему чувствовала себя задавленной присутствием мужчины.

– Ни один человек не стоит того,