машину, открыл дверь и подал руку своей спутнице. И вот тут действительно случилось что-то из ряда вон. Небо упало на землю. Цунами обрушилось на пустыню. Мы с Лизи замерли на мгновение ни в силах произнести ни слова.

— Только не говори, что ты не знал! — наконец прошептала она.

Я мотнул головой. Принц Альберт вел к нам Марию Зайцеву.

Глава 10

Маша

Ноги мои ослабли, едва я столкнулась с его хмурым взглядом. Он еще и брови сдвинул. Наверное, для пущего эффекта. Хотя куда уж пуще… А ведь мне буквально вчера вдруг показалось, что меня слегка отпустило. Нет, я не избавилась от наваждения по имени Марко Сеймур. До этого еще далеко. А если по-честному, то вряд ли и возможно. Но вот прошлой ночью он мне даже не приснился. Это ведь уже хорошо? Я решила, что встала на путь исцеления. И даже нашла тому явные доказательства. К примеру, еще неделю назад при мысли о Марко моя кожа и снаружи, и внутри напрягалась саднящими мурашками. А вчера мы с девчонками специально говорили о нем и даже фотки в Инсте разглядывали, чтобы проверить мой организм на устойчивость. И он выдержал. Не рассыпался на сотни ноющих осколков. Ну да, сердце заходилось аритмией, и горло сжимали спазмы. Такие, от которых воздух превращался в лед и застревал в легких. Но мурашек не было. Да и неделя выдалась напряженной. Под завязку напичканной событиями. Иногда я о Марко целыми днями не вспоминала. Зато ночью он владел мной без остатка. Неизменно являлся в то мое странное состояние, которое и сном-то назвать нельзя. Лежала на спине, упершись затылком в подушку, пялилась в потолок, машинально пересчитывая трещинки в штукатурке. В основном пыталась понять, что мне делать и как жить дальше. Не вообще, а хотя бы завтра. Неровные тонкие линии переплетались между собой, образуя замысловатые узоры, распадаясь на сероватый туман. Из него мой единственный, мой желанный и совершенно недоступный мужчина тянул ко мне руки, сверлил голубыми глазами, ухмылялся презрительно губами, которые могут быть такими нежными, такими мягкими. Я вздрагивала, возвращалась к трещинкам над головой, путалась, сбивалась, позволяла снова утянуть себя в мучительное междумирье. А этой ночью я вдруг полноценно уснула. Без видений, без Марко. Проснулась отдохнувшей, готовой к сегодняшнему важному разговору. Который планировала совсем с другим. С Берти.

И вот опять: кости превратились в кисель, сердце выстукивает джаз, ребра окаменели, заперев в груди вдох, перед глазами уже пляшут черные точки, а в ушах белый шум. Один лишь взгляд его потемневших до синевы глаз, и я почти в обмороке.

— Эй, Маша! — я только сейчас поняла, что судорожно вцепилась Берти в локоть. И, наверное, здорово его напугала. Он ведь не понимает, что я балансирую на краю пропасти.

Он накрыл мои пальцы своей большой теплой ладонью. Наклонился поближе к уху, проговорил хоть и весело, но как-то успокаивающе. Как педиатр малышу, перепуганному предстоящей прививкой:

— Не волнуйся, мои друзья прекрасные ребята.

О, да! В этом я как раз не сомневалась. И Марко, и Лизи сами по себя наверняка замечательные. Но в преломлении нашего недавнего совместного вечера друзьями я их вряд ли смогу назвать. Лет сто как минимум. А может быть и все тысячу. Одна увела моего жениха под белые ручки и спрятала его где-то в недрах ночного клуба. Мне было все равно, но она-то об этом не знала. Та еще подружка! А другой… а другой сделал все, чтобы я уже никогда не была прежней уверенной в себе девушкой, перспективной студенткой и будущим ученым. Нет, с его помощью я превратилась в жалкое нечто, которое и человеком-то назвать трудно. Так, системное приложение к его сверкающему эго. И нет, я не скидывала всю вину на него. Я и сама постаралась, ввинчиваясь в грязь с необыкновенным энтузиазмом. Вспомнить хоть мою утреннюю эскападу, когда я заявилась к нему домой. А что если он решит, что я его преследую? Выяснила его адрес, на мероприятиях караулю.

Отчаянно захотелось сбежать. Вот прямо сейчас, развернуться на каблуках и припустить вдоль парковки. Но Берти вряд ли такое пропустит. Кинется следом. Может даже окликнет, привлечет всеобщее внимание. Будет только хуже. А может быть Марко и Лизи вовсе не друзья Берти? Может, они случайно тут стоят? Но нет, какой бы раскисшей идиоткой я сейчас не тащилась к ним навстречу, я все еще студентка-отличница, голова которой даже в режиме форс-мажора может сложить два и два. Берти едва вывел меня из машины, как тут же кивнул на эту парочку. Пообещал, что они прекрасные люди и мне с ними будет весело, пока он скачет на коне, пытаясь попасть клюшкой по мячу.

Теперь я шла к ним и суматошно решала, как себя вести? Сделать вид, что я вижу Марко и Лизи впервые? Кстати, они все-таки вместе? Но кто тогда та девица, которая разгуливала по дому Марко в полотенце на голое тело? Случайная знакомая? Лизи настолько толерантна? Хотя… она ведь нас с Марко почти насильно оставила наедине в клубе, утащив куда-то Платона. Что за отношения у этих двоих все-таки? Я никак не могла решиться еще раз посмотреть на них. Зато чувствовала и макушкой, и плечами, и руками и животом, что Марко прямо таки сверлит меня взглядом. Во все места моего несчастного тела разом. Требовательно, неотрывно. И как у него получается? И… ну вот… Он обрушил мой последний барьер. Кровь понеслась по венам, прилила к щекам горячим жаром и погнала вниз по коже волны саднящих мурашек. Неделя усилий по изгнанию Марко из моей жизни коту под хвост.

— Маша!

Это Лизи не выдержала. Я вздрогнула, а Берти от неожиданности даже запнулся. Кажется, за мою ногу. И мы едва не растянулись с ним на подходе. Интересная была бы сцена. Перспективная, с точки зрения перепостов в студенческих пабликах. Я снова могла бы стать звездой, как неделю назад с проклятым предложением Платона на автобусной остановке. Но, хвала небесам, ничего скандального на этот раз не случилось. Берти выстоял, я подтянулась, и мы мужественно дошагали до его друзей. Ну, хотя бы отпал вопрос, стоит ли делать вид, что мы не знакомы. Лизи мне эту пантомиму разыграть не позволила. Она лучезарно нам улыбалась. От предчувствия развлечений за мой счет, а вовсе не потому, что страшно рада видеть. Марко сохранил на лице трагическую мрачность. Наверное, раздосадован, что мы снова встретились.