— Ты хотел сделать это сам? — осведомился он.

— Нет, Вэнион. Ты прекрасно справляешься.

— Может быть, тогда помолчишь? Сефрения, это военноерешение, а потому мы должны просить тебя — со всем надлежащим почтением,конечно, — не совать в него свой хорошенький носик.

Она что-то резко бросила по-стирикски.

— Я тебя тоже люблю, — хладнокровно ответил он. —Ладно, господа, расходимся к нашим коням. Мы применим кое-какие эленийскиештучки, о которых говорил сэр Улаф, к людям, обшаривающим наши седельные сумки.Потом мы выгоним коней из загона и продолжим свой путь.

Под командой капитана было десятка два пограничных стражей.Основное их вооружение составляли копья, хотя они носили некие примитивныедоспехи и кривые мечи-скимитары на поясе.

— Прошу прощения, приятель, — дружелюбно ска-залУлаф кинезганцу, который рылся в его седельных сумках. — Мне на минутку нуженмой инструмент. — Он протянул руку к топору, висевшему в ременной петле уседла.

— Зачем это? — подозрительно осведомилсякинезганец на ломаном тамульском.

— Мне кое-что мешает, — усмехнулся Улаф. —Хочу его убрать. — Он вынул топор их петли, большим пальцем попробоваллезвие — и одним ударом вышиб пограничному стражу мозги.

Бой возле коней был кратким, и его исход оказался вполнепредсказуем. Пограничные стражи не относятся к числу умелых бойцов.

— Что это ты делаешь?! — рявкнул Спархок наТелэна, который выдернул шпагу из тела кинезганца.

— Стрейджен давал мне уроки, — ответилТелэн. — Я только хотел проверить, знал ли он, о чем говорит. Сзади!

Спархок резко развернулся, отбил копье нападавшего стражникаи ударом меча свалил его наземь. Обернувшись, он увидел, как Телэн искусноотбил удар другого кинезганца, ловко отведя вбок изогнутый клинок скимитара.Затем мальчик сделал изящный выпад и проткнул пораженного таким оборотом делкинезганца насквозь.

— Чистая работа, а? — горделиво хмыкнул он.

— Прекрати красоваться — и не делай паузы после выпада.Этими позами напоказ ты подставляешь себя под удар.

— Слушаюсь, почтенный учитель.

Всякое сомнение в исходе боя исчезло, едва рыцари оказалисьв седлах. Конец наступил, когда капитан, пронзительно вопивший: «Вы всеарестованы!», вдруг осекся — это сэр Бевьер, хладнокровно взмахнув локабером,начисто снес ему голову.

— Бросай оружие! — гаркнул Улаф немногимуцелевшим. — Сдавайтесь, или умрете!

Двое стражников, однако, сумели добежать до своих коней.Вскарабкавшись в седла, они галопом погнали коней на восток. Через полсотниярдов один из беглецов обмяк и выскользнул из седла — между его лопаток торчалодревко стрелы Берита. Другой мчался дальше, неистово нахлестывая плетью коня.Затем и он скорчился и рухнул на круп коня, когда пропела тетива арбалетаХалэда.

— Отличный выстрел, — заметил Берит.

— Неплохой, — скромно согласился Халэд.

Уцелевшие кинегзганцы торопливо бросали оружие.

— Ты неплохо командовал боем, Спархок, — похвалилВэнион своего друга.

— У меня был хороший учитель. Келтэн, свяжи пленников иразгони их коней.

— Почему я?

— Потому что ты ближе всех, и не только поэтому.

— Я не нарушил клятвы! — возмутился Келтэн.

— Нет, но подумывал об этом.

— В чем дело? — спросил Вэнион.

— Тут замешана дама, мой лорд, — высокопарноответил Спархок, — а дел, касающихся дамы, рыцари не обсуждают.

— Что ты вытворяешь? — резко спросила Афраэль.Подняв голову от плеча Сефрении, она с нескрываемым подозрением смотрела наСпархока.

— Ты снова с нами? — спросил он.

— Разумеется. Так что ты вытворяешь?

— У нас были кое-какие неприятности на границе, итеперь за нами едут — вернее сказать, гонятся.

— Тебя ни на минуту нельзя оставить, да, отец?

— Это было более или менее неизбежно. Ты закончила то,чем занималась?

— Пока — да.

— Впереди город Эдек, а позади, вероятно, большой отрядкинезганцев. Не могла бы ты перенести нас немного вперед?

— Почему ты сам этого не сделал? Ты же знаешь, какнужно действовать.

— Сефрения мне не позволила.

— Он отвлекается в самый важный момент, — пояснилаСефрения. — Я не хотела, чтобы он отправил всех нас на луну.

— Да, я тебя понимаю, — кивнула девочка. —Спархок, почему бы нам не отправиться прямиком в Кинестру? Ты же знаешь, междунею и этим местом только голая пустыня.

— На границе нас ждали, — ответил он. —Похоже, наш приятель поднял по тревоге вдоль нашего пути все наличные силы. ВКинестре наверняка есть большой гарнизон, и мне хотелось бы разузнать, что тамтворится, прежде чем попасть в переделку.

— Да, пожалуй в этом есть смысл.

— Как поживает твоя мама?

— Развлекается вовсю. Политическая ситуация в Материонесейчас очень запутанна, а ты же знаешь, как мама обожает политику.

— Я рад, что она счастлива. Ты обязательно расскажешьнам об этом, но давай вначале минуем Эдек и оставим далеко позади этоткинезганский отряд. Я не люблю, когда за мной гонятся по пятам.

— Тогда вели всем остановиться и возьми у Вэнионакарту. Нам надо точно знать, куда мы отправимся на этот раз.

— Я к этому никогда не привыкну, — содрогаясь,пожаловался Келтэн, когда в один подернутый сумерками миг они покрыли полсотнилиг пустыни.

— Твоя карта не слишком точна, Вэнион, —критически заметила Афраэль. — Мы должны были оказаться по другую сторонуэтого утеса. — Она указала на иззубренный скалистый пик, торчащий посредипустыни.

— Не я рисовал эту карту, — слегка оправдываясь,ответил Вэнион. — Да и потом, какая разница? Мы ведь и так угодили почти вцель — в нескольких милях от места, куда хотели попасть.

— Ты узнал бы, в чем состоит разница, если б мыперемещались над морем, — ядовито отозвалась она. — Это было бы ужчересчур неточно.

Вэнион взглянул через плечо на запад.