— Но когда-нибудь это случится? — поинтересовался он с печальными нотками в голосе.

— Конечно, — живо ответила девушка. — Я просто прошу не настаивать. Когда буду готова, сама тебе скажу.

— Уже кое-что, — произнес он без энтузиазма. — А как твои дела в остальном? Про перстень я не спрашиваю.

— А зря, — вздохнула Галя. — Сегодня я решила с ним покончить. Пойду к ювелиру, и пусть распилит его частей этак на двадцать. Тогда он никому больше не принесет несчастье.

Бывший муж недоверчиво хмыкнул:

— Думаешь, найдется безумец, который согласится уничтожить эту красоту?

— Найдется, — уверенно ответила девушка. — По крайней мере, к дяде Есе, работающему в ломбарде недалеко от моего дома, обращалась еще моя бабушка. Он к нам хорошо относится. Впрочем, ты должен его помнить.

— Ты права, — мужчина вдруг встрепенулся. — А что, старый еврей еще жив? И также чахнет над златом?

Помнишь, как вы смеялись над ним, сравнивая то с Кощеем, то с Гобсеком, с первым почему-то больше, — он хмыкнул. — Ну вот, позвонил, чтобы услышать от тебя пару слов, а заговорил на двадцать минут. Если опоздаешь на работу, вали все на меня.

— Так и поступлю, — пообещала Галя, глотая уже остывший чай. — Пока.

Она хотела сделать бутерброд, но, взглянув на часы, передумала. Разговор с мужем действительно отнял у нее много времени, и приходилось спешить, чтобы Ирина не внесла ее в черный список, а следователь не топтался возле ее кабинета, привлекая внимание коллег. Девушка быстро натянула платье, захлопнула дверь и бросилась к остановке.

Однако опасения насчет выговора оказались напрасными. Шефини на рабочем месте не оказалось, зато ее встретила Лариса. Опять без косметики, она походила на молодящуюся Бабу-ягу. Обдавая Лопатину перегаром, секретарша потащила ее в приемную.

— Можешь расслабиться, — прошептала она и улыбнулась. — Ирки сегодня не будет. Она занимается подготовкой к похоронам. Бедняжка, похороны Татьяны ей тоже пришлось взять на себя, ведь наш финансовый директор одна-одинешенька на белом свете. А в общем, ей нет дела ни до нее, ни до своего муженька. — Ловким движением Сметанина откупорила уже початую бутылку виски и плеснула в чистую рюмку, стоявшую рядом с наполовину полным стаканом. — Давай, моя милая, помянем Аркашу. Хоть он и был порядочной сволочью, но умел делать приятное.

Галя не стала уточнять насчет приятного, но отметила про себя, что шеф все же взял ее на работу, пусть и с намерением приобрести проклятый перстень, который его сгубил. И денег в конверт бросил столько, что еще осталось после похорон. Она приняла рюмку и поморщилась:

— Лариса, ты переборщила с моей дозой. Сегодня мне еще нужно решить кое-какие вопросы. Ты забыла, что придет следователь? Если я появлюсь перед ним пьяная, меня не поймут.

— Ладно, пей сколько считаешь нужным, жди своего следака, — не стала настаивать секретарша. — Сейчас придет Лилька, и мы с ней оторвемся. Я помню, что ты никогда не поддерживала пьяные компании.

Галя сделала глоток виски и поморщилась. Лариса сунула ей стакан с апельсиновым соком:

— Запей.

— Значит, все-таки начали без меня, — вдруг послышался голос из ниоткуда, и перед ними предстала переводчица с английского Лиля Абросимова. — Лариса, это как понимать? Я купила закуску, а ты уже уничтожаешь выпивку?

— На твою долю хватит, — произнесла Лариса уже заплетающимся языком и, шатаясь, встала. — Сейчас достану еще одну рюмку.

— Заодно достань и тарелки, — приказала Лиля и принялась вытаскивать из пакетов разную снедь: мясную, сырную и овощную нарезку, белый хлеб с румяной корочкой, шпроты. Галя, не успевшая позавтракать из-за затянувшегося разговора с бывшим мужем, почувствовала, как засосало под ложечкой.

— Налетайте, — скомандовала мужеподобная Лиля, небольшими усиками над верхней губой напоминавшая Галине гусара, — да не забудьте наполнить рюмашки!

Лопатина замахала руками, и ее коллега притворно изумилась:

— Как же так? Не хочешь помянуть своего шефа?

— В моей рюмке пока достаточно, — заявила Галя, зная, что, как и Лариса, Лиля настаивать не будет.

— Ладно, тогда, девчонки, не чокаясь, — переводчица с английского подняла рюмку. — Пусть земля будет пухом нашему Аркаше.

Галина снова едва пригубила, а коллеги выпили залпом. Ларису совсем развезло.

— Ты назвала его Аркашей, — она зло взглянула на Лилю. — Это что за фамильярность? Разве ты с ним спала?

— Ой, успокойся, — женщина намазывала масло на хлеб. — Все знают, что он был верен вам с Татьяной.

Проголодавшаяся Галя соорудила себе трехэтажный бутерброд, и Лиля, посмотрев на ее творение, украсила его веточкой лохматой петрушки.

— Так будет красивее. Но, девчонки, едой не увлекайтесь. У меня созрел второй тост. Давайте выпьем за стерву Ирину. Может быть, она станет к нам добрее.

Лариса попыталась возразить, но не смогла и, кивнув в результате, влила в себя остаточную порцию виски. Галя снова едва пригубила и занялась бутербродом. Лиля очень изящно резала помидор, отставив мизинец.

— Как ты думаешь, сынок не вступит в папашины владения? — спросила ее Галя, увидев, что Лариса уже удобно устроилась для короткого сна. Коллега пожала широкими мужскими плечами:

— Черт его знает. Хотя, скорее всего, нет. Видишь ли, я слышала, что у него совсем другие интересы. Он не желает работать, мотается по клубам, делает ставки в казино, в общем, тратит отцовские денежки. На бизнес ему всегда было наплевать, несмотря на то что Аркаша честно пытался ввести отпрыска в курс дела. Судя по всему, у него ничего не вышло, — она погладила Ларису по светлым волосам. — Развезло девочку. Пить еще будешь? Хотя, — Лиля потрясла бутылку, выдавив из нее жалкие капли, — наша Ларочка почти все выдула сама. Ну и бог с ней, ей Аркашу жальче всех, а я жалею больше Таньку, — коллега вздохнула. — Совсем молодая была и красивая. Как она оказалась в аэропорту совсем одна? И почему пыталась проглотить бриллиантовое кольцо?

— Она не должна была оказаться одна, — покачала головой Галя. — У Тани давно был молодой человек, который собирался увезти ее из Приморска. И Аркаша узнал об этом незадолго до своей смерти.

Сросшиеся брови Лили взметнулись вверх:

— Да ну? И кто же он? Куда делся?

Лопатина покачала головой:

— Я не знаю. Видишь ли, Таня только и успела сказать мне, что он есть. Вероятно, многое бы она пояснила при встрече. Но встреча… — она содрогнулась, вспомнив о мертвой Лазаревой.

— Бедная Танька! — Лиля резко встала. — Слушай, а давай чайку попьем. Лариску сейчас на диван положим, чтобы не мешала, а сами припасы доедим. Не выбрасывать же. А холодильника у нас нет.