то время как Яра следила за каждым его шагом, застыв возле верхушки одного из поваленных деревьев. Она казалась готовой броситься вперёд в любую минуту, если с мужчиной что-то случится. С её любимым мужчиной. Осознание этого накрыло меня, и я перевела взгляд на Трея. Главный ищейка уже поднялся на ноги следом за мной, но не обращал внимания ни на кого вокруг.

— Как давно вы все не спите? — прямо спросила я.

— Пару часов… — заговорил он, но раздавшийся грубый голос вынудил мужчину замолчать и заскрежетать зубами.

— Кто-то вообще никогда не спит. Хватит уже с ней нянчиться. Я давно предлагаю перенести вас на ту сторону и продолжить путь, но кое-кто, видите ли, мне не доверяет, а сам на такое явно неспособен, — недовольно фыркнул Прай. Он в три шага оказался в конце самодельного моста и спрыгнул на землю. — От того, что вы полдня будете её допрашивать, мы всё равно ничего не узнаем, а лишь потратим время зря. Ни один из нас не обладает должными знаниями, чтобы понять, что это было, а значит, без представителя церкви это не разгадать. Предлагаю уже тронуться и не тратить время даром, — от голоса и слов мужчины так и разило презрением и злостью.

— Ëль не слушай его, если ты что-то можешь рассказать нам… — отмахнулся от Прая папа.

Убрав от себя его руки, я провела ладонью по затылку и нащупала небольшую шишку. Прикосновение к ней отдавало ноющей, противной болью. Виски, как ни странно, не подавали признаков, что по ним били, это показалось удивительным. Зато губы горели огнём и требовали продолжения поцелуя, хотя именно их никто не касался.

— Мне нечего рассказать. Боюсь, здесь наглец прав. Я была в какой-то комнате. Там был мужчина и кажется, я пыталась его убить, но что-то пошло не так, и он пытался меня связать…

— Тебе снился эротический сон без моего участия? Тогда это точно не заслуживает нашего внимания, — фыркнул Прай. — Предлагаю начать переводить лошадей, это всё равно займёт какое-то время, — он развернулся на каблуках и направился в сторону привязанных животных, полностью проигнорировав злой взгляд, которым его наградил мой отец.

— Я не знаю, что это был за сон, и сон ли вообще, — запнувшись, продолжила я, пытаясь вспомнить другие детали, но ничего в голову не приходило, а говорить про поцелуй точно не стоило.

— Прай прав, нам это ни о чём не скажет, если вы не заметили каких нибудь отличительных признаков места, где находились, — согласился Трей. Он провёл ладонью по волосам, взлохмачивая их.

— Что это могло быть? Вы не могли меня разбудить? Я что-то делала здесь, пока спала? — разразилась я вопросами и осмотрела место, с которого только что поднялась. Возле походной подушки лежало два скомканных одеяла, а я понятия не имела, откуда взялось одно из них.

— Возможно, Прай прав, и это просто плохой сон. Мы пока перенесём все вещи на ту сторону, а вы умойтесь, поешьте и будем переводить вас одной из последних, — подвёл итог Трей и вопросительно посмотрел на меня в ожидании одобрения. Кивнув ему, я ещё раз провела ладонью по затылку и убедилась, что волосы в жутком состоянии. Ищейки явно многого не договаривали, особенно про рокировку телами, как это назвал незнакомец из сна. — Яра, помоги леди Иоланте, а ваша помощь потребуется нам с вещами, — распорядился Трей, задействовав всех участников путешествия, и моего отца, в том числе.

Пока я приводила себя в порядок при помощи Яры, явно недовольной этим занятием, уже рассвело. Мужчины переводили лошадей одну за другой, предварительно завязав им глаза повязкой. Они делали это крайне аккуратно и медленно, направляя каждый шаг животных.

Когда наступала очередь Прая возвращаться на мост, взгляд девушки оказывался прикован к нему. В этот момент она теряла всякий интерес ко мне и с замиранием сердца следила за его передвижениями. Я старалась не придавать этому значения, но неприятный осадок камнем давил на грудь. Меня злило её пренебрежение мной ради него? Скорее всего.

В отличие от Яры, я вздрагивала каждый раз, когда кто-то оступался или покачивался. Но мужчины спокойно к этому относились и с лёгкостью удерживали равновесие, продолжая путь. Некоторым переход давался так же просто, как и Праю. Они почти танцевали на стволах, не оступались и перебегали на другую сторону. Даже наблюдая за тем, с какой лёгкостью они это делали, я заранее знала, что никогда не смогу так.

Даже отец без особого труда перебрался на тот край разлома и успокаивал взволнованных лошадей. Проведя несколько минут с повязкой на глазах, они недовольно фыркали, метались из стороны в сторону, но в основном все животные преодолели трещину без происшествий. Вещи тоже оказались спокойно перенесены. Момент, когда на этой стороне не осталось никого, кроме меня, Яры и Трея настал. Теперь пришла наша очередь.

Девушка ступила на дерево и с кошачьей грацией шаг за шагом перешла по нему так, словно была создана для этого. Я наблюдала за ней с нескрываемой завистью. С каждым движением её бёдра соблазнительно покачивались, привлекая внимание большей части мужчин. Представить себя на её месте не получилось. Неуклюжесть преследовала меня по жизни и помешала в своё время научиться нормально танцевать. На этом бревне я буду выглядеть покосившейся старухой, если не впаду в ступор, поддавшись панике.

— Ваша очередь, — напомнил Трей.

Застыв рядом, он окинул мост взглядом. Мужчина собирался идти последним, но стоило Яре ступить на твёрдую землю, как её место на дереве занял Прай. Пробежавшись по нему, он оказался возле нас и кивнул на разлом.

— Братец, давай сперва ты. Без тебя эта группа идиотов развалится, не зная, кто командует и что им делать, — предложил наглец и подмигнул ему.

— А без неё это всё не будет иметь никакого значения. Так что пусть сперва леди перейдёт, а я сразу за ней.

— Вы правда братья? — пропустив его слова мимо ушей, спросила я.

Другого случая могло не представиться, а этот вопрос хоть и не мучил меня все дни, но ответ на него было любопытно услышать. Ну или я просто пыталась заговорить им зубы и оттянуть свой переход на ту сторону.

Переводя взгляд с одного мужчины на другого, я неосознанно сравнивала их. Внешне они были совершенно не похожи, и даже шрамы Прая не меняли этого. У одного каштановые волосы и жёлтые глаза, у другого — чёрные и серые. Совершенно разные черты, носы, да даже объём бровей.

— Все ищейки — братья и сестры, ведь наши