А ружье выстрелило. Получилось почти театрально – и шутка судьбы оказалась очень злой. Часть дроби попала в лицо Эмми, которая в тот момент сидела боком к стрелявшему. Девушка лишилась обоих глаз и носа, но тогда этого никто не понял: слишком много крови пролилось, слишком быстро поднялась паника.

Эмми даже не отключилась – не сразу. Мозг задет не был, а болевой шок оказался недостаточно велик, чтобы свалить с ног сильный молодой организм. Шестнадцатилетняя девушка, мигом ослепшая, металась по комнате, пытаясь что-то исправить и не зная, что именно. Она этого, к счастью, не запомнила, ей потом рассказали.

Быстро приехавшие медики спасли ей жизнь без особого труда: для этого требовалось лишь остановить кровотечение. Некоторые другие пациенты клиники Святой Розы оказывались в куда большей опасности: они лишались возможности дышать, сглатывать слюну, они теряли больше крови… Эмми же сохранила нетронутой челюсть и большую часть лба.

Но в центре ее лица образовалась грандиозная вмятина. Как будто по статуэтке из мягкой глины провели пальцем, убирая часть материала. Это не только отпугивало от Эмми окружающих, это еще и влекло за собой частые головные боли, вызванные нарушением структуры черепа.

Сама Эмми справлялась со свалившимся на нее горем куда лучше, чем ее семья. Пока она лежала в больнице, многочисленные родственники регулярно навещали ее, приносили цветы, собранные во дворе. Родители ее кузена умоляли выступить в его защиту на суде, чтобы уменьшить неизбежное наказание. Все вокруг убеждали Эмми, что не оставят ее и помогут.

Конечно же, оставили. Да и не особо помогли. Когда закончился суд и кузен отделался условным сроком, его семья вмиг растеряла благородное рвение. Правда, через пару лет парень спился, так и не справившись с воспоминаниями о том чудовищном дне. Но в этом его родня тоже обвинила Эмми – мол, она недостаточно активно убеждала его, что он ни в чем не виноват и имеет право стать счастливым.

На Эмми было страшно смотреть. Ей постоянно нужно было помогать. С таким не справлялись даже ее родители, которые вовремя вспомнили, что у них еще четверо детей, и этим аргументом освободили себя от любой ответственности.

К счастью, нашлись волонтеры, которые взяли на себя заботу о девушке, обучение ее новой жизни и сбор средств на дальнейшие операции. На курсах реабилитации она познакомилась с парнем, тоже потерявшим зрение, вышла замуж, родила двух детей.

Для нее сделали все что могли, она привыкла к новой реальности. Однако головные боли не отступали, в будущем такое состояние черепа могло обернуться куда более серьезными проблемами.

Это и собирался исправить Джона. Он разработал систему, благодаря которой на 3D-принтере печатались протезы кости, созданные специально для Эмми. Они вживлялись в лицо постепенно, чтобы кожа могла нарасти на них естественным образом. Из-за этого лечение продвигалось медленней, зато заметно уменьшалась нагрузка на организм пациентки, а Джона успевал внести в протезы необходимые корректировки.

Пока все шло отлично, он надеялся, что уже через несколько месяцев он воссоздаст глазницы, в которые можно будет вставить искусственные глаза. Это и внешность улучшит, и проблему с давлением решит. Ну а в будущем методика Джоны могла облегчить жизнь людей с травмами лицевых костей.

Но это если ему дадут довести эксперимент до конца. А для такого нужно, чтобы в клинике перестали умирать люди!

Естественно, жаловаться на это Эмми он не собирался. Ей сейчас требовалось спокойствие, поэтому Джона вел себя так, будто все под контролем и лечение обязательно продолжится.

– Приживается отлично, уже нет воспаления, – сообщил он. – Думаю, в конце этой недели проведем новый сеанс.

– Да, конечно, доктор…

Обычно Эмми радовалась каждой новой операции, потому что это приближало ее к полноценной жизни. Однако теперь пациентка казалась отвлеченной, как будто потерянной – такого Джона за ней не замечал.

– Что-то случилось? – уточнил он.

– Мне сказали, что Виктор Суворов погиб. Это правда?

– К сожалению.

Джона не удивился тому, что новости мгновенно разлетелись по больнице. Хотя будь его воля, он запретил бы сообщать о таком пациентам.

– Его операция прошла успешно, – продолжила Эмми. – Значит, слухи о том, что его убили, верны?

– С этим станет разбираться полиция. Вы с ним были знакомы?

– Нет, не были.

– Тогда почему это так тревожит вас? – удивился Джона. – Вы считаете, что в больнице небезопасно? Напрасно. Наша охрана уже предприняла дополнительные меры, больше плановых отключений электричества не будет, а при внеплановых сразу же задействуют дополнительные генераторы по всей клинике.

– Я не об этом переживаю.

– А о чем же тогда?

– Я… кажется, я кое-что слышала этой ночью…

А вот это уже было серьезно. Как и многие люди, лишившиеся зрения, Эмми обладала острым слухом. Джона уже не раз убеждался, что она способна уловить звуки, которые он не различит, даже если будет очень стараться.

Эмми жила на том же этаже, что и Виктор. Не за стеной, но соседняя с ним комната пустовала, поэтому там свидетелей не искали. Никто и не подумал обратиться к Эмми – пациентов вообще старались лишний раз не беспокоить.

– Он погиб ночью, – сказал Джона. – Почему вы не спали?

– Я спала. Но меня что-то разбудило – спросонья я не поняла, что это было. То ли крик, то ли разговор на повышенных тонах. Когда я окончательно проснулась, все уже закончилось. Но мне показалось, что звук донесся с той стороны, где была комната Виктора, а это же странно!

Это действительно было странно. После операции прошло слишком мало времени, Виктору кололи сильнодействующие препараты – он не смог бы закричать при всем желании, не говоря уже о словах. Получается, говорил или кричал его убийца – но зачем? Тот, кто это сделал, идеально ко всему подготовился, он придумал почти безупречное преступление. С чего ему выдавать себя так глупо?

– Я тогда не представляла, что может произойти нечто… чрезвычайное, – добавила Эмми. – Не подозревала даже! То есть я знала, что умер бедный Дерек, но мне казалось, что он покончил с собой…

– Вы не допустили никакой ошибки, я бы на вашем месте сделал такие же выводы, – мягко поддержал ее Джона. – Что было дальше?

– Я еще некоторое время прислушивалась… Сначала было тихо, потом зазвучали шаги, одиночные и торопливые.

– Вы можете предположить, кто это был?

Иногда Эмми угадывала человека по шагам, немало удивляя Джону и других врачей. Однако на сей раз она лишь покачала головой:

– Нет. Я могу узнать человека, когда он ходит как обычно. Но кто-то спешил…

– Вы слышали, куда он направился?

– Дальше по коридору.