в день смерти дочери жизнь для него закончилась и на себя он махнул рукой. Как минимум в этом вопросе он несколько… драматизировал.

До Оли не сразу дошло, что не только она изучала Фразье – он тоже внимательно разглядывал ее, и взгляд был какой-то странный, как будто грустный… Но с чего бы?

– Здравствуйте, Ольга, – наконец сказал он. – Я ведь могу вас так называть?

– Я не против.

– Насколько вы верите тому, что я позвал вас просто из-за традиции знакомиться со всеми своими сотрудниками?

– Не слишком, – признала Оля. – Я читала о том, сколько у вас компаний. Если бы вы знакомились лично с каждым сотрудником, вы бы занимались преимущественно этим, с перерывами на обед и сон. А я еще испытательный срок не прошла.

Алексеев хмыкнул, но комментировать не стал. Оля пока не поворачивалась к нему, она смотрела только на Фразье.

– Вы честны, мне это нравится, – кивнул он. – Присаживайтесь, прошу.

Обстановка в гостиной подходила скорее для неформальных, чем для деловых встреч: диван, несколько кожаных кресел, столик с большим букетом цветов, даже камин. Оля заняла одно из кресел, надеясь, что ее движения не выглядят слишком уж торопливыми. Фразье устроился подальше от нее, словно этим расстоянием надеясь убедить в своих благих намерениях. Алексеев и вовсе плюхнулся на диван, вежливость он собирался сохранять лишь до определенного предела: он почти сразу уставился в смартфон, но постарался не делать это демонстративно.

Значит, ему беседа была не интересна, Фразье просто попросил его присутствовать, надеясь, что в компании соотечественника Оля не будет чувствовать себя слишком скованно. Выбор был сомнительным: человек, который словно только что шагнул из бандитских девяностых, Оле спокойствия не добавлял.

– Как проходит ваша работа здесь? – поинтересовался Фразье.

– Неоднозначно, я бы сказала. С одной стороны, меня все устраивает, мне интересно. С другой – на меня уже жалуются.

– Вот как? Не слышал.

– Мария Брегич, – буркнул Алексеев, не отрываясь от телефона. – За недостаток добрых намерений.

– Она на всех за это жалуется, – отмахнулся хозяин клиники. – Не обращайте внимания. В такие моменты я и сам задаюсь вопросом: зачем нам вообще Мария? Но потом вспоминаю, что наша уважаемая мисс Брегич разве что мертвых поднимать не умеет. Потерпите, прошу, она безвредна.

– Не я на нее жалуюсь, а наоборот, – напомнила Оля.

– А она тем более потерпит. Ну и, конечно, вы получите компенсацию вот за это. – Фразье кивнул на загипсованную руку собеседницы. – Мне очень жаль, что так произошло. Надеюсь, это не помешает вам продолжить работу?

– Нет, все замечательно, спасибо… Но вы так и не сказали, зачем пригласили меня.

Теперь уже и Фразье достал смартфон. В какой-то безумный момент Оле показалось, что сейчас они с Алексеевым начнут переписываться, напрочь игнорируя ее. Но нет, хозяин клиники открыл на телефоне фотографию и развернул экран к гостье.

На мониторе Оля увидела… себя. Точнее, на миг ей показалось, что это ее фото. Потом наваждение прошло, и она сообразила, что девушка на снимке чуть ли не в два раза младше.

А еще поняла, кто это такая. Читая статьи про Фразье, Оля видела фотографии его дочери. Она уже заметила, что Роза была чем-то на нее похожа. Однако журналисты использовали в основном одни и те же снимки, и там сходство было не таким разительным. Оле и в голову не могло прийти, что это вдруг будет иметь значение!

– Это моя дочь, Розита, – тихо сказал Фразье.

– Да, я… я знаю. Мне очень жаль.

– Если бы она осталась в живых, она бы выглядела так, как вы сейчас.

Это было не совсем правдой. Оля знала, что дочь Фразье была младше нее на семь лет. Так что Роза, даже оставшись в живых, выглядела бы немного иначе… Или нет. Оле нравилось думать, что она смотрится моложе своих лет – но все предпочитают думать про себя так.

– Это главная причина, по которой мне хотелось поговорить с вами, – добавил хозяин клиники. – Надеюсь, это вас не пугает – странные капризы сентиментального старикашки! Просто мне вдруг стало любопытно, какой бы она выросла…

– Все в порядке. Я просто надеюсь, что наняли вы меня не из-за этого.

– На работу вас нанял я и после изучения резюме, – бросил Алексеев. – Александр увидел вас впервые уже после приезда сюда.

– Прошу прощения, если бестактно прозвучало…

– Нормально прозвучало, – отмахнулся Фразье. – Просто Антон сейчас в плохом настроении, которое он пытается выместить на других.

– И у моего плохого настроения есть чертовски важная причина! Нет, ты только посмотри на это, я тебе ссылку сейчас скину!

– Лучше говори как есть, – позволил Александр. – Было бы бестактно игнорировать нашу гостью.

– Как есть? Да пожалуйста: нас кто-то сдал!

Скорее всего, Алексеев хотел дождаться, пока сентиментальная пятиминутка закончится и Оля уйдет. Но теперь Фразье сам задал вопрос, а его партнер был слишком возмущен, чтобы сдерживаться.

Любые новости о клинике тщательно фильтровались ее руководством. Даже блогерам вроде Наташи было разрешено размещать в сети далеко не все. И уж точно никто не должен был радовать журналистов подробностями произошедших здесь преступлений! Но кто-то все-таки решил разоткровенничаться, и теперь сразу несколько крупных новостных порталов рассказывали и об убийстве Виктора, и о странной гибели Дерека, и даже о нападении на «одну из сотрудниц» – имя Оли там не называлось.

– Это не я, – сразу объявила переводчица. – Можете хоть компьютер мой проверить, хоть на детектор лжи меня посадить. Я тут ни при чем.

Фразье, вмиг растерявший ностальгическое настроение, отвлеченно кивнул. Он как будто забыл о том, что Оля в комнате, он был настроен лишь решить проблему.

– Все сделано слишком грамотно, – заметил он. – А посторонних в клинике не было. Похоже, «крот» был тут с самого начала…

– Да, утечки случались и раньше, – задумался Алексеев. – Но не такие значимые! Смотри, эти крысы даже фото палаты Виктора добыли!

– Раньше и настолько значимых событий здесь не было… Перешли мне записи видео с камер наблюдения возле палаты. Посмотрим, кто там что фотографировал, и по ракурсу определим, кто сделал именно этот кадр… Ольга, я прошу прощения, но вы не могли бы нас покинуть?

Оля с готовностью кивнула. Она бы ушла и раньше, ей просто не хотелось, чтобы получилось похоже на бегство.

Теперь же она выполняла просьбу хозяина клиники и медлить не стала. Оля надеялась, что хотя бы уйти получится без происшествий, да не срослось. В дверях она столкнулась с незнакомым мужчиной – видимо, из свиты Фразье, прибывшей вместе с ним в клинику.

Мужчина будто не заметил Олю. То ли принял за обслугу, то