Максим понадеялся немедленно получить первые ответы. Возможно, истина скрывалась под этими старыми брезентовыми кожухами. Он взялся за угол одного из них и резко дернул, держа пистолет как никогда твердо.

Поднялось облачко пыли, и когда оно рассеялось, жандармы поняли, что именно лежало перед ними.

Разная мебель – обеденный и письменный столы, стулья и музыкальные инструменты. К левой стене были прислонены два гитарных футляра, длинная клавиатура с пожелтевшими клавишами пылилась на белом комоде современного вида. Целых три объемистых ящика комода были забиты свернутыми проводами и микрофонами в коробках.

Максим в раздражении сдернул другой кожух и обнаружил контрабас, несколько колонок, а также микшерный пульт, небрежно поставленный набок.

Он присел на корточки и оглядел остальные вещи, наваленные до самой задней стены. Нагромождение стульев, вешалок и досок, которое не имело никакого смысла.

Какого черта их подозреваемому понадобилось глотать ключ, чтобы скрыть этот бокс?

Скрип шин по щебню возвестил о прибытии Бориса Павловски.

Раздосадованный Максим вышел из бокса, предоставив коллегам заняться начальным сбором данных.

– Ну что? – бросил Борис, вылезая из машины.

– Ни черта, – ответил он, нервно крутя головой.

Павловски неспешно приблизился:

– Как это?

– Ничего особенного. Всякая мебель, музыкальные инструменты, стулья… ни хрена, короче, – заключил Максим с насупленным видом.

Борис заметил, что тот сжимает кулаки: судя по всему, последние события глубоко его задели. Возможно, слишком глубоко.

– Музыкальные инструменты? Очень может быть, что это вещи… как там его?

– Коммегерлина?

– Точно, нашего пресловутого Харла через Х. Это объяснило бы, почему его квартира была почти пуста.

Аджюдан Монсо нахмурился, вид у него стал удивленный. Он не очень понимал, куда клонит русский.

– По-твоему, он его убил, перевез сюда все его личные вещи, а потом проглотил ключ? – недоуменно спросил он.

– А почему бы нет? – отозвался Павловски. – Ответ наверняка находится в этом боксе.

Он, конечно, говорил дело. Но разочарованный Максим, казалось, внезапно потерял интерес к расследованию.

Он-то надеялся найти этих четверых живыми, однако опасался, что в этом мрачном и пыльном месте они обнаружат четыре трупа; исходом этого зловещего варианта стало бы немедленное заключение Кристофа Корню в тюрьму, а в самом скором времени – обвинение в убийствах. Однако Борис был прав, жандармы следственной бригады в конце концов обнаружили, что именно открывал ключ, и даже если, на взгляд Максима, найденные в боксе улики выглядели более чем скромно, наверняка там находилось нечто важное, если уж подозреваемый так хотел это скрыть.

Максим взял себя в руки и вернулся к коллегам. Достал из пластиковой коробки, которую де Алмейда поставил у входа в бокс, пару синих латексных перчаток.

Внутри Эмма уже разложила найденные в боксе предметы так, чтобы их можно было как следует рассмотреть. Пока Павловски внимательно оглядывал находки, Максим начал открывать новые ящики и опустошать полки, ожидая прибытия криминалистов.

Через несколько минут он приступил к исследованию шкафчика для ванной комнаты и увидел внутри обувную коробку. Он поставил ее на пол, присел на корточки и снял крышку. Внутри обнаружился завернутый в фольгу некий прямоугольный предмет, размером с кирпич.

Заинтригованный, Максим развернул тонкую обертку, и все увидели четыре мобильника одной и той же модели, сложенные вместе и перехваченные широкой резиновой лентой.

– Бинго! – воскликнула Эмма, сорвав у него это слово с языка.

Солнце проиграло бой: свет неумолимо слабел с наступлением фронта плотных туч. С приближением сумерек резко похолодало.

В бригаде Ассия отвела экспертам и их оборудованию самый большой кабинет. В помещении расположились два молодых энергичных жандарма.

Мониторы залили комнату голубоватым свечением, компьютеры мягко жужжали, ожидая, пока их насытят достаточным количеством данных для расшифровки. Зная, сколько времени займет подобная операция, два предусмотрительных криминалиста прихватили с собой кофеварку и поспешили ее включить.

Первый, надев антистатические перчатки, взял один из найденных в боксе телефонов и включил. Коллега последовал его примеру, и, устроившись каждый перед своим экраном, они запустили сверхпродвинутую программу декодирования с целью разблокировать сим-карты.

Эта программа после каждой попытки заставляла кэш-память смартфона обновляться, с тем чтобы убедить аппарат, будто ПИН-код вводится впервые. Оставалось только возобновлять операцию максимум 9998 раз, и результат был гарантирован. И все же экспертов удивило, что уже первая попытка оказалась удачной.

Едва они запустили программу, как раздался легкий хрустальный звон, сигнализировавший, что ключ разблокировки найден.

Ноль, ноль, ноль, ноль.

Два киберспециалиста понимающе усмехнулись.

Тот, кто был повыше, включил два оставшихся мобильника. Даже не подсоединяя их к своему компьютеру, он ввел серию из четырех нулей, и телефоны тут же разблокировались.

Большинство людей не дают себе труда сменить ПИН-код и оставляют заводской. Второй чаще всего используемый набор цифр – один, два, три, четыре, и программа была настроена так, что эти две комбинации вводились в первую очередь.

Память каждого аппарата была отсканирована и полностью скопирована на жесткие диски. Программа-эмулятор[29] позволяла осуществлять навигацию на экране компьютера как на экранах телефонов.

Первая верификация: журнал входящих звонков. Внимание дознавателей сразу же привлекло необычное обстоятельство: звонки с одного и того же телефонного номера на все четыре аппарата, в этот же день, несколькими часами раньше. Старший по званию агент отметил информацию и продолжил изучение памяти смартфонов. Ни единого фото и очень мало контактов в адресной книге.

Столкнувшись с таким хилым уловом, они решили, что их работа подходит к концу, и позвали членов бригады, чтобы поделиться первыми выводами.

Борис вошел в кабинет первым, за ним Максим, Эмма и Ахмед. Команда жандармов собралась почти в полном составе, только Гора и де Алмейда вместе с экспертами остались в замке Монтротье.

Компьютерщик подождал, пока все рассядутся, и удостоверился, что всем хорошо видно экран.

– Вот наши первые заключения. Прежде всего следует отметить один и тот же телефонный номер, с которого им поочередно поступали вызовы за очень короткий интервал времени. Первый звонок в пятнадцать тридцать семь, второй и третий в пятнадцать тридцать восемь и, наконец, последний в пятнадцать тридцать девять.

– Известно, кто им звонил? – спросил Максим.

– Номер не зарегистрирован ни на одном из терминалов.

– Если кто-то хотел связаться с этими четырьмя мобильниками, значит звонивший знал их владельцев, – сделал вывод он.

– Вот этот номер, сделайте запрос, – сказал агент, протягивая листок бумаги. – Затем еще одна странность: в памяти телефонов нет ни одной фотографии и почти ни одного входящего звонка. Мы еще несколько часов будем вести поиск, чтобы проверить, нет ли скрытых или закодированных папок на втором уровне, но на данный момент это все, что мы