к окну, заложив руки за спину. Эйден увидел блеснувший кончик стилета, спрятанный в правом рукаве и понял, что увидел лишь потому, что наставник сам захотел его показать.

– Мне донесли, что у тебя появился новый друг, – тихо произнес Жакен Торбул, поворачиваясь к Эйдену. Мальчик кивнул, с опаской смотря на мужчину, и подвинулся, давая ему рассмотреть котенка. Бескровные губы наставника изогнулись в легкой улыбке, но глаза холодно блеснули. – Скальный кот. Юный, напуганный и голодный. Он напоминает мне тебя, далтэ. Как ты полз по снегу к «Черной чайке», не желая умирать в холодном лесу.

– Он тоже полз за мной, мессир, – ответил Эйден. – Не желая умирать в одиночестве.

– Понимаю, – кивнул мужчина. Он подошел ближе и протянул к котенку руку. Тот осторожно понюхал палец и затем лизнул. – Маленькое, напуганное сердце. Жившее во тьме, питавшееся мясом матери, чтобы выжить. Почувствовавшее тепло другого сердца и доверившееся ему. Зря…

– Мессир! – закричал в ужасе Эйден, увидев, что пальцы Жакена Торбула сомкнулись на шее котенка. Послышался тихий хруст и маленькое тельце обмякло. Мальчик прикоснулся пальцем к грязной шерстке, перевел взгляд на наставника, стоящего рядом с кроватью, и прошипел. – Ненавижу…

– Ненависть – это сильное чувство, – с усмешкой ответил Жакен Торбул, прикоснувшись пальцем к своей маске. – Оно меняет душу. Оно меняет историю. Оно меняет жизнь. И что ты сделаешь, мальчик?

– Убью! – рявкнул Эйден, выхватывая стилет и бросаясь на наставника. Тот, смеясь, играючи ушел от удара, но мальчик не сдавался. Он вспарывал воздух раз за разом, в тщетной попытке достать Жакена Торбула хоть одним ударом. Он знал, что одного удара хватит, чтобы убить его. Но и сотни ударов будет недостаточно, чтобы утолить ненависть, бушевавшую в сердце.

– Твое желание недостаточно искреннее, – ответил Жакен Торбул, уклоняясь от стилета. Он легко и непринужденно танцевал в узкой комнатушке, не давая Эйдену ни единого шанса. – Или грязный кот не так был тебе важен?

– Ненавижу! – снова прошипел Эйден, меняя стойку. Наставник кивнул и развел руки в стороны, словно подначивая его.

– У тебя есть шанс, далтэ. Не упусти его, – ответил он и, рассмеявшись, ударил Эйдена ладонью по руке, когда тот снова попытался атаковать. – Плохо. Твои ребра открыты. Один удар, и ты труп. Может виной всему твое сердце, которое не разбилось, когда умер этот маленький котенок? Поэтому ты совершаешь ошибки? Ответь мне, мальчик.

– За что вы его убили? За то, что я пожалел его и спас от голодной смерти? Можно было просто отпустить! – зарычал Эйден от бессилия. Вспышка ярости резко улетучилась и на смену ей пришла усталость. Жакен Торбул сухо рассмеялся и покачал головой.

– Я всего лишь открыл тебе глаза, – тихо ответил он, указывая левой рукой на кровать. Эйден посмотрел в указанную сторону и открыл от удивления рот. Котенок, слабо покачивая головой, сидел на кровати и вылизывал шерстку, не обращая на них внимания. – Ты видел лишь то, что хотел видеть, далтэ. Ты хотел увидеть смерть и увидел, совершив ошибку. Пока твое сердце живо, ты будешь совершать ошибки. Раз за разом.

– Но я слышал хруст, – прошептал мальчик, подходя к кровати и смотря на котенка. Живого и невредимого. – Это колдовство?

– Техника, – ответил наставник, подбирая упавший стилет и протягивая его Эйдену. – Привязанность к кому-то делает тебя уязвимым, мальчик. Однажды ты поймешь это и твое сердце умрет окончательно. Ни сомнений, ни жалости, ни боли. Таков путь Белой маски.

– Но я не выбирал его, – вздохнул Эйден. – Меня заставили.

– У тебя был выбор. Как и у каждого из нас, и ты выбрал. В твоем сердце горит ненависть и обида, так направь их на тех, кто по-твоему в этом виновен, – улыбнулся Жакен Торбул. Он еще раз почесал котенка за ухом и внимательно посмотрел на мальчика. Затем развернулся и вышел из спальни, оставив Эйдена обдумывать сказанное.

*****

За лето котенок вымахал в крепкого скального кота, которого за пазухой уже не спрячешь. Еще и Кадир, которого кот нервировал своим присутствием, подливал масла в огонь. В итоге Эйден отпустил питомца на волю, но тот каким-то образом рано или поздно все равно возвращался в спальню мальчишек и однажды принес Кадиру задушенного щенка горного волка, чем растопил лед в сердце гастанца.

В обители на кота тоже перестали обращать внимание. Наставники по причине привычного равнодушия, а далтэ попросту привыкли и к ворчливому мяуканью зверя, и к тому, что кот частенько разгуливает по подземельям, охотясь на жирных лабранских крыс и изумрудных ящериц.

– Почему ты не дашь ему имя? – спросил однажды Кадир, когда кот вернулся в спальню ближе к ночи и бросил у кровати хозяина задушенную крысу. Когда та очухивалась, зверь бил её лапой по голове, снова отправляя в глубокий сон, и недовольным урчанием пытался обратить на добычу внимание мальчишек.

– Не хочу привязываться, – вздохнул Эйден и улыбнулся, увидев, что кот, которому надоело ждать, пока его подарком воспользуются по назначению, утащил крысу под кровать, чтобы сожрать её в одиночестве. – К тому же я не его хозяин. Он может уйти в любой момент и не вернуться.

– Поэтому он почти каждую ночь возвращается, – Кадир принюхался и скривился. – Хотя бы мочой его больше не воняет. Ладно, дело твое, Эйд. Ты его притащил в спальню, тебе и решать.

– Ты сегодня особенно колючий. Нервничаешь из-за слов мессира Торбула? – спросил Эйден. Кадир вздрогнул и покраснел. Вопрос попал точно в цель. На последнем занятии Жакен Торбул велел мальчишкам отказаться от еды на три дня, сказав, что их ждет особое испытание.

– Так заметно? – хмыкнул гастанец и сам себе ответил. – Заметно. Чего это я? Знаешь, Эйд. Ты только не смейся, но я боюсь мессира Торбула.

– Его многие боятся. Удивил, – рассмеялся Эйден, но Кадир мотнул головой и серьезно посмотрел на друга.

– Нет. Я ничего не боюсь. Даже твоего кота. А мессир… Я изучил каждого наставника. Байнэ Эйк язвителен. Когда он прищуривает глаза, то сразу понятно, что сейчас будет ругаться. Байнэ Келла рассеян и ворчлив. Байнэ Меледи терпелив. А мессир Торбул… Он всегда разный. Понимаешь?

– Да, – кивнул Эйден, поняв, куда клонит Кадир.

– Стоит ему подойти ко мне слишком близко, как я теряюсь. Потому что не знаю, чего от него ожидать. Доброго слова? Ворчания? Стилета в сердце?

– Думаешь, обычного человека сделали бы мессиром Владыки? – спросил Эйден. Кадир пожал плечами и закусил губу. – Он лучший в обители. Во всем, Кадир. Помнишь, я рассказывал, что сорвался на него?

– Да. Когда тебе показалось, что он коту твоему шею сломал.

– Он легко