между собой. С приближением Риза они притихли: похоже, нервничали еще больше, чем накануне. Дэла это не обескуражило. Ребятам нужно время, чтобы привыкнуть к нему, узнать его – хоть он и обещал, что будет таким же справедливым, как Баллард, они ведь не поверят, пока не убедятся сами. Он спрыгнул с коня и сразу увидел, кого не хватает.

– А Кобб где?

Риз обвел взглядом всех по очереди. Прочитать выражения их лиц он не мог – слишком мало знал рабочих, тем более что цветные в большинстве своем были приучены скрывать свои мысли и чувства. Лица у них были такие, словно они смотрели в пустой стакан.

Тогда Дэл спросил иначе:

– Клайд что, за ним не заехал?

Ага, вот оно: один из рабочих, по прозвищу Птичка, еле заметно вздрогнул.

Риз отметил это про себя и повторил:

– Никто не знает, заезжали за ним или нет?

Птичка потер щеку и ответил:

– Он не вышел утром к повозке.

– А где Клайд? – спросил Дэл.

– Поехал живицу возить.

Дэл начал подозревать, что Кобб либо заболел, либо сбежал. Он еще раз окинул взглядом своих людей. Никто больше ничего не сказал. Никто не смотрел ему в глаза. Он решил пока оставить это – пусть приступают к работе.

– Не забудьте разжечь костры возле своих участков. Пока мы не начали: может, кому-то что-то нужно?

Раздалось общее:

– Нет, сэр!

– Хорошо. Тогда за работу.

Когда работники ушли, Риз окликнул:

– Где тут водонос? Джорджи?

Маленький мальчуган вышел из-за дерева и робко приблизился.

– Сколько тебе лет, Джорджи?

Чуть дрожа, с круглыми от страха глазами, мальчик ответил:

– Девять, сэр.

Риз вспомнил этого мальчишку – вернее, его шрамы. Этому Джорджи уже довелось попробовать кнута.

– Джорджи, можешь сбегать за мистером Коббом?

– Да, сэр.

– Беги к номеру сорок четыре. Постучи в дверь хорошенько, погромче. Если он отзовется, спроси, не заболел ли он, а потом сразу же возвращайся и скажи мне.

– Да, сэр.

Однако Джорджи не шелохнулся.

– Ну давай, живее, – поторопил Дэл.

Мальчик по-прежнему не двигался с места.

Дэл спросил:

– Что такое?

Мальчик затеребил подол своей изорванной рубашки, глядя куда-то мимо Риза.

Наконец он пробормотал:

– Я не знаю, какой он, этот номер сорок четыре.

– Погоди, – сказал Дэл, полез в карман за учетной книжкой, вырвал последний листок и крупно написал на нем: «44». Показал Джорджи: – Видишь?

Мальчик кивнул.

Дэл пояснил:

– Вот это и есть номер сорок четыре. На, возьми бумажку с собой. Иди в лагерь, а там к бондарному сараю. Знаешь, где это? – Джорджи, взяв бумажку, снова кивнул, и Дэл продолжал: – А дальше прямо, до самого конца лагеря. Понимаешь?

– Да, сэр.

– Как пройдешь вторую колонку, начинай искать такой номер над дверями. Понял?

– Да, сэр.

– Только поскорее.

Джорджи пустился бежать, мелькая покрытыми шрамами ногами. Риз смотрел ему вслед и видел, как под резвыми розовыми пятками клубятся облачка пыли, пока мальчишка не скрылся за поворотом. Когда Джорджи пропал из виду, Дэл вспомнил, что не сообразил проверить, стоит ли еще у сарая грузовик Кобба. Хотя кто-нибудь наверняка услышал бы, если бы тот заводил мотор, да и как бы он уехал незамеченным – там же центр лагеря рядом. Все же надо будет потом взглянуть. Дэл снова влез верхом на Руби и начал свой первый день в должности десятника.

Он был весь в работе – вслушивался в выкрики рабочих и делал пометки в книжке, – когда почувствовал, как кто-то теребит его за ботинок. Он посмотрел вниз и увидел Джорджи. Спросил с улыбкой:

– Что ты выяснил, Джорджи?

– Там никого нет, босс.

– Точно?

– Да, сэр. Я постучал в дверь, как вы сказали. Знаете ту миссис, которая работает в магазине? Она тоже там была.

– И что же она сказала?

– Сказала: «Ты что это безобразничаешь?» Я сказал, что ищу мистера Кобба. Тогда она сама постучала в дверь, а потом открыла. Никого там нет, говорит. Он, говорит, на работе. Я ей больше ничего не сказал, только «да, мэм», и скорей обратно, как вы сказали.

Это было очень странно, но сейчас имелась задача поважнее: следить за выработкой. Не годится в первый же день запутаться в подсчетах и выставить себя или своих работников неумехами.

Риз сказал:

– Спасибо, Джорджи. Вот, держи. – Он достал из кармана мятный леденец и протянул мальчику.

Глаза у Джорджи засияли, и Дэл догадался: малец до сих пор не пробовал леденцов.

Он сказал:

– Людям нужно попить. Принесешь им воды?

– Да, сэр!

Джорджи принялся разносить воду, а у Дэла работы только прибавилось: выкрики звучали наперебой, один за одним. По его подсчетам, дела шли хорошо, и если бы не тревога из-за пропажи Кобба, это был бы один из лучших дней с момента прихода сюда. Отчасти потому, что Ворона было нигде не видно. Риз был уверен, что тот заявится, как обычно, и начнет нести какую-нибудь чушь. Наступило время обеденного перерыва. Подрубщики, хоть и работали хорошо все утро, казались подавленными: не слышно было привычных разговоров и шуток.

Дэл поел вместе с ними, а потом сказал:

– Отдохните еще полчасика. Ровно в час начинаем.

Кто-то растянулся на земле, кто-то остался сидеть на старом пне, опустив голову, почесываясь от укусов и отгоняя насекомых, – и все это молча. Риз уселся верхом на Руби и поскакал к лачуге Кобба. Ехать было всего несколько минут, и, добравшись до места, он поднялся на крыльцо. Может быть, когда приходили Корнелия с Джорджи, Кобб был в уборной? Дэл постучал в дверь и стал ждать, но ничего не услышал, кроме детских криков, доносившихся из другой части лагеря. Он толкнул дверь и встал на пороге. Сидевшая на подоконнике маленькая зеленая ящерка раздула горло красным, тут же снова опавшим пузырем, сверкнула на Дэла крошечными золотистыми глазками и юркнула в щель.

Первое, что Риз заметил в комнате, – чистую рубашку, висевшую на гвозде у кровати. Потом его взгляд упал на тюфяк, и он на долю секунды застыл в недоумении. Подошел ближе и присел на корточки. Ну надо же, какие шикарные простыни! Видимо, мать Кобба пришивала все эти украшения: тут явно была видна женская рука. Вот такими же желто-голубыми каемками обшивала когда-то постельное белье и его мать. С ума сойти! Такие простыни слишком хороши для этого места. Кобб явно повидал лучшую жизнь. Дэл встал и обвел комнату взглядом. Может быть, парень сбежал, прихватив с собой только самое необходимое? Оставшиеся деньги, пистолет, грузовик – а больше ничего особенного и не нужно. Как бы то ни