Всего же в ходе той войны в Россию было переселено свыше 6,5 тыс. староверов. Тогда же происходила миграция в Очаковскую область и «раскольников» из тогда ещё польской (до 1793 года) Подолии. Так, в 1792 году русские войска перевели в приднестровское местечко Ягорлык из Балты около 900 старообрядцев.

Данная переселенческая политика прямо способствовала формированию на Левобережье Днестра преимущественно русского местечка Тирасполь, ставшего в 1795 году уездным городом. Из 387 семей, поселившихся в городе в 1792–1794 годах, 223 прибыли из Молдавии и Польши. Религиозная принадлежность их вполне очевидна, если учитывать, что первый храм, который был заложен после строительства Тираспольской крепости, был единоверческим (Покрова Пресвятой Богородицы).

В дальнейшем ныне крупнейший город Приднестровья пополнялся также украинскими и молдавскими семьями, но его преимущественно русский характер сохранился и по сегодняшний день.

Увеличению русского населения Приднестровья косвенно способствовало и важное военно-административное решение, принятое Потёмкиным во время руководства им военной коллегией Российской империи.

В 1787 году началось формирование Екатеринославского казачьего войска. Его основу составили представители русского военно-служилого сословия однодворцев, предки которых были переселены на Украинскую укреплённую линию из Белгородской и Воронежской губерний. Также в состав этого войска был включен Чугуевский казачий полк, приписаны все старообрядцы, мещане и цеховые Екатеринославской и Харьковской губерний.

В 1793–1796 годах преимущественно русское по своему этническому составу екатеринославское казачество несло пограничную службу по Днестру. Здесь же его подразделения застала весть о расформировании войска императором Павлом I. Многие екатеринославские казаки тогда осели в Приднестровье и пополнили формирующиеся городские общины Тирасполя, Григориополя, Овидиополя и Новых Дубоссар.

Потёмкин не был бы самим собой без стремления к по-настоящему амбициозному плану старообрядческого переселения в Причерноморье. Речь шла о приглашении в Новороссию на службу опальных некрасовских казаков, скрывавшихся в Крымском ханстве, а затем и в османских землях.

Этот проект мог иметь большое военно-политическое значение, поскольку «игнат-казаки» (как именовали некрасовцев крымские власти) были хоть и не многочисленным, но очень боеспособным отрядом ханского войска. Кроме того, они считались самыми ревностными «раскольниками», весьма близкими к тому же в социально-культурном плане к казакам Донского войска.

Последнее обстоятельство создавало угрозу использования их внешними силами для воздействия на донское казачество. Не будем забывать и того, что Потёмкин был основным лоббистом политики мягкого воссоединения старообрядцев с официальной Русской православной церковью. Успех в репатриации некрасовцев принёс бы князю ощутимые политические дивиденды.

Князь инициировал пересмотр курса Петербурга, в рамках которого казаки-некрасовцы рассматривались преимущественно как опора пророссийского правителя Крымского ханства. Соратник Екатерины II убедил императрицу, что от этого весьма эффективного казачьего отряда пользы будет гораздо больше, если он вернётся в пределы Российской империи.

В июле 1777 года была подана записка Потёмкина на имя монарха, предлагавшая убедить крымского хана самому отказаться от услуг некрасовцев, расселённых на Кубани. Этому манёвру весьма способствовало обострение ситуации в Крымском ханстве, когда в 1777 года «игнат-казаки» склонялись к поддержке сил, выступивших против хана Шагин-Гирея.

В тот период Потёмкин, казалось бы, уже почти достиг своей цели, поскольку хан издал берат (указ) о возвращении некрасовцев в Россию. Однако те воспротивились такому ходу дел и предписание хана не выполнили. Осенью 1777 года по некрасовским поселениям на Кубани был нанесён удар регулярными российскими войсками, после чего те укрылись в труднодоступных горах.

В столь стремительно осложнившейся обстановке Потёмкин не терял надежду всё же вернуть опальных казаков.

Напутствуя Александра Суворова, готовившегося возглавить Кубанскую пограничную линию, князь поручил ему «стараться» о казаках. В январе 1778 года Суворов докладывал с Кубани, что они «…лишась своих жилищ… бродят безместно в горах; число их полагаетца военных от шести до осьми сот, а всех мужеск полу меньше трёх тысяч человек… С некоторыми из них, усмотря на том берегу, я говорил, и они между протчем оказывали желание к спокойствию и возвращению на нашу сторону».

В рапорте на имя Потёмкина Суворов отмечал высокую степень недоверия лидеров некрасовцев к посулам российских чиновников, приглашавших их вернуться. Положение мог бы изменить императорский манифест, обращённый к казакам «коего некоторые из них у посланных наших домогались… яко кроме сего они ничему другому верить не будут».

Однако Екатерина II была непреклонна и отказывалась открыто призывать «бунтовщиков» под своё покровительство.

Тем самым, время для благоприятного решения «некрасовского вопроса» для Российской империи было упущено. Последовало турецкое вмешательство, переселение большей части «игнат-казаков» в Анатолию и принятие османского подданства. В 1778–1779 годах турецкие власти приступили к поселению некрасовцев в дельте Дуная. Здесь на реке Дунавец в 10-ти верстах от её впадения в Дунай и был основан новый центр войска казаков – некрасовцев.

После присоединения Крыма к России и в ходе создания Таврической области Екатерина II по настоянию Потёмкина вновь проявила интерес к репатриации некрасовских казаков. Добившись официального «прощения» казаков-старообрядцев царским указом и получив полномочия на ведение с ними переговоров, летом 1784 года князь отправил своих агентов на Дунай. Дунайские некрасовцы приглашались переехать Тавриду. Для ознакомления с условиями переселения в том же году в России побывала депутация из 30 некрасовцев.

Однако массового возвращения в XVIII веке не получилось, не в последнюю очередь из-за того, что в тот период Некрасовское войско уже находилось под плотным контролем османских властей.

Не увенчалась успехом и миссия, совершённая в 1785 году по поручению генерала Михаила Каховского (прямого подчинённого Потёмкина) в Анатолию татарином Асановым. Он встретился с представителями некрасовской общины, жившей неподалёку от города Самсуна. Им было передано специальное обращение с предложением вернуться в пределы Российской империи.

Для понимания всей масштабности замыслов Потёмкина по заселению ранее полупустынной Очаковской области следует учитывать, что одновременно с русской миграцией он занимался ещё несколькими другими проектами.

В ходе уже упоминавшийся войны 1787–1791 годов на левый берег Днестра происходило переселение бессарабских армян. Созданное в Причерноморье Бугское казачье войско притягивало к себе мигрантов из числа молдаван, волохов, представителей балканских народов. Буго-Днестровью в планах Потёмкина предстояло стать основным регионом базирования Черноморского казачьего войска, в которое привлекались бывшие запорожцы и переселенцы с Польской Украины.

Ни один из этих проектов Потёмкин не успел реализовать в полном объёме, но даже в таком усечённом виде они дали сильные всходы в виде знаменитой приднестровской полифонии при интегрирующей роли русского языка.

Славянско-молдавское освоение Приднестровья – успешное свершение Екатерины II

Приднестровье стало российским регионом 9 января 1792 года, что существенно ускорило его славянско-молдавское заселение.

Произошло это благодаря подписанию Ясского мирного договора, завершившего победоносную для Петербурга войну 1787–1791 годов. Вместе с