Более практичный, чем я, Рамазан нашел на том же поясе убитого, только на спине, фляжку с водой. Жажда мучила нас обоих. Рамазан отпил примерно половину, определяя по бульканью и по весу, сколько там осталось жидкости, и передал флягу мне. Я ее опорожнил полностью и пустую вернул Рамазану.

– В ручье напьемся и флягу наполним.

– Наполним, – устало согласился он.

– А теперь присядь за камень и отдохни, – предложил я, снимая с груди широкий ремень от своего «Харриса».

Место было, скорее всего, то самое. Дальше, как видно было даже простым взглядом, хребет сильно уходил в сторону, противоположную предыдущему повороту, и сильно понижался. Насколько я помнил, понижение это вело к перевалу. Значит, Лукман должен был быть где-то здесь, среди верхних скал, на позиции, с которой перевал простреливается полностью.

Первоначально я осмотрел линию хребта визуально. Подыскивание удобной для стрельбы позиции – это целая отдельная дисциплина в школе снайперов. Более того, это наука, которая помогает выжить – и нанести при этом противнику наибольший урон. Причем преподаватель много раз говорил нам, что все теоретические выкладки мало чему научат. Основное в этом деле – личный опыт. Он у меня был минимальный, но все же теоретические основы при выборе позиции я знал и помнил. И потому хотелось применить знания на практике. Бандитские снайперы теоретические основы не знали, но имели практический опыт. Они могли выбрать правильную позицию. И я попытался эту позицию высчитать.

Определив два подходящих, по моему мнению, места, я взялся за «Харрис» и сразу включил тепловизор, понимая, что увидеть самого Лукмана мне не удастся. На первой – на мой взгляд, самой удобной – позиции тепловизор не нашел никакого излучения, близкого по характеристикам к человеческому телу. Какое-то тепло над хребтом все же поднималось, но это могло быть тепло от чего угодно, даже от нагретых на солнце камней. Тепловые характеристики такого свечения не входили в шкалу определения, и потому вместо точного синего контура возникало лишь незначительное переливчатое сияние непонятного цвета. А жаль. К этому месту было так удобно подходить. Почти не нужно было перебираться через камни, не было необходимости протискиваться в расщелины. Но для снайпера это, видимо, не было критерием выбора. Маленький Адам мог везде протиснуться. Естественно, до того, как получил перелом шейного позвонка…

Я перевел прицел на вторую позицию, расположенную между двух небольших красивых пиков. Судя по контуру, между пиками лежала ровная площадка. И здесь тепловизор показал свою полезность. Не видя Лукмана, я все же понял, что он лежит там. Большое облако тепла поднималось над площадкой, выдавая лежанку снайпера.

– Он там, – показал я Рамазану.

– Лукман?

– Он самый. Лукман. Мне нужно забрать у него винтовку.

– Осторожнее с ним. Лукман может ударить исподтишка. У него всегда нож в рукаве, – предупредил Рамазан.

– Справимся, – сказал я уверенно. – Ты со мной идешь?

– Конечно, – согласился Рамазан. – Я подстрахую.

На его подстраховку, конечно, полагаться следовало не полностью. Тем не менее присутствие парня могло бы мне помочь. По крайней мере, когда мы поднимемся, Лукман увидит у меня за спиной человека из своего отряда и не будет стрелять сразу. А там мы тем временем уже окажемся на площадке, там уже я смогу сам стрелять, если только у меня будет такая необходимость.

– Тогда полезли…

* * *

Путь на площадку был, конечно, не такой сложный, как, скажем, мой предыдущий путь на скалу. Здесь уже не навыки скалолазания требовались, а просто эффективная диета, потому что с животом пробраться в некоторые расщелины было проблематично. Впрочем, у меня конституция тела такая, что к полноте я не склонен. А Рамазан вообще телом сухой и жилистый. Мы протиснулись, хотя винтовку с плеч мне пришлось снять. Вторую винтовку снова нес Рамазан. Он сам взял ее, а я не стал забирать, чтобы руки не утруждать. При стрельбе руки не должны быть усталыми.

Только последние метры нам пришлось карабкаться. И на площадку забираться пришлось, опершись на нее руками, предварительно отправив туда оружие. Лукман был там. Он не лежал, он сидел с пистолетом в руке, готовый стрелять в непрошеных гостей. При виде меня, да еще вооруженного такой же, как у него, винтовкой, Лукман смутился, и взгляд его выражал откровенное беспокойство. Но тут же на площадку поднялся Рамазан, и Лукман вроде бы успокоился.

– Не рано ли эмир тебе доверился? – спросил он, критически поглядывая на меня и Рамазана. Потом взгляд его упал на «Гекату». – А Адам где?

– Идет. Скоро догонит. Не верит он, что ты один с делом справишься.

– Можно подумать, он справляется… У меня все в порядке.

– Тоже семь человек? – спросил я насмешливо.

– Пока еще только двое. Одного на перевале. В кустики побежал. Я ему голову снес и штаны одеть не позволил. Второго, когда они минометы куда-то за скалу перетаскивали. А потом уже не до них было.

– Что так? В птичек пострелять решил?

Я показал на небо, где в вышине кружила какая-то крупная птица. Может быть, орел, может быть, ястреб, я не слишком разбираюсь в птицах.

– А так вот. Без птичек работы хватает. Там в долине бой идет. Имран обкладывает троих разведчиков. Ему их не видно, а я в тепловизор увижу. Имам специально меня послал в поддержку группы Имрана. И Имран знает, ждет моей помощи. Сейчас с твоей помощью поочередно всех спецназовцев достану…

Лукман, довольный собой, отвернулся от меня, убрал пистолет и взялся за винтовку, показывая стволом в сторону, в которую он собрался стрелять.

– Не достанешь, – сказал я с легкой насмешкой, словно сомневался в его способностях стрелка. А сам положил свободную руку на рукоятку пистолета.

– Далековато, но я достану, – не согласился он с моей оценкой собственных снайперских способностей и не понял, что именно я имел в виду сказанным. – Вот Адам, тот не достал бы, он только на ближней дистанции хорошо стреляет, а я и здесь достану.

– Не достанешь… – повторил я уже совсем иным, категоричным тоном.

Он что-то почувствовал в моем голосе, обернулся, и я без театральщины, призывающей к дальнейшей беседе, выстрелил из пистолета имама ему в лоб. Лукман перед выстрелом только оскалиться успел. Не по-волчьи, а по-шакальи, как мне почему-то подумалось. Ни на что другое у него времени не хватило. Таким образом, благодаря моим стараниям бандиты остались без обоих доморощенных снайперов, хотя надеялись получить в придачу к первой паре вторую.

Недолго думая, я убрал с края площадки винтовку и перекатил к обрыву Лукмана. Рамазан помогал мне, хотя ему пришлось зайти со стороны простреленной головы, и он заметно морщился от вида крови. Похоже, его вот-вот должно было вырвать. Если человек к чужой крови так относится, он по жизни неплохой человек, так мне мой личный жизненный опыт показывал. Но, конечно, воин из такого человека не получится.