родственницы Чена. Особенно старалось старшее поколение в лице тетушки Джайри, как она попросила себя титуловать. Матушкой она зваться не может, поскольку не родная мать моего жениха, но относится к нему как к любимому сыну, потому в знак особого расположения лично займется моим воспитанием.

Так и заявила.

Не могу сказать, что меня это сильно обрадовало. Я вообще к родственным узам отношусь с прохладцей и некоторой настороженностью. А тут неожиданно принимают с распахнутыми объятиями, сходу в лоно семьи… ну и с расспросами пристают, не без этого.

Отчасти я тетушку Джайри понимаю. Если бы мой сын —ну или даже племянник — привел в дом незнакомку почти без приданого, да еще и без одобрения рода, я точно в восторг бы не пришла. Учитывая ситуацию, вела себя демоница почти безупречно. В открытую не гадила, не считая мелких подстав вроде той — с одеждой, но после гадючника дома Кин мне подобные мелкие укусы вообще нипочем. Яд мне не подмешивали, колючек в одежду не подкладывали, клопы, какие были, и те сбежали. Так что если бы не ежедневная пытка вышивкой, я практически попала на Небеса.

Тетушка Джайри отчего-то решила, что наряд невесты должен отражать ее умения и способности. А потому каждое утро после завтрака мы собирались в ее покоях:она, ее три дочери, престарелая мать главы клана, то есть свекровь, и целая толпа служанок.

И принимались за рукоделие.

В первый день я попыталась мягко объяснить, что иглы это не мое. Однако слушать меня никто не стал. Мне непреклонно заявили, что такова традиция рода Асуров, и если я действительно хочу замуж за ее племянника, придется постараться и соответствовать.

Я тяжело вздохнула и взялась за тонкую металлическуювражину.

К вечеру пальцы опухли, причем на обеих руках. На деликатном алом шелке остались буроватые следы крови, но госпожа клана пообещала все исправить.

И правда, к следующему дню не осталось и пятнышка. Пришлось снова приниматься за работу.

Пожаловаться Чену я не могла: вход на женскую половину ему запрещен, а мне выходить на улицу не позволяла тетушка Джайри. Мол, нужно готовиться не покладая рук, а если так тянет прогуляться, есть внутренний дворик.

Три куста в кадке, чахлое деревце и кое-где прилепившийся к камню мох. И каменный пол кругом. Но даже в этом унылом месте мне не удавалось отдохнуть толком.

Мешали как следовавшие повсюду за мной тенью служанки, в присутствии которых не хотелось демонстрировать магию, так и следящая за моим образованием тетушка Джайри, не терпевшая лености и праздности. А бродить из угла в угол мимо горшков с землей натуральная праздность и есть.

Если бы не привезенные с собой травы, не знаю, что стало бы с моими руками. Кожа потрескалась от постоянного контакта с железом, пальцы ныли и плохо сгибались. По вечерам я приказывала принести горячей воды, запаривала сбор и, вымочив чистые тряпицы, бинтовала кисти.

Потом спала в таком виде.

Наутро разматывала, разминала с кунжутным маслом и соком алоэ и снова шла на доброжелательную пытку.

На самом деле физические недомогания меня не тревожили так сильно, как разлука с Ченом. Остро не хватало моего демона, его объятий, поцелуев, ласковых слов. Просто молча посидеть рядом уже было бы в радость, но мы по-прежнему ели за отдельными столами, а частенько и в разное время. Будто назло, когда бы я ни пришла, если Чен еще находился в столовой, к нему тут же подбегал слуга и передавал какое-то срочное поручение. Так что даже посмотреть друг на друга толком не выходило.

На пятый день пребывания в крепости Чен тоже соскучился.

Достаточно, чтобы влезть в окно.

Я как раз заканчивала заматывать левую руку и чуть не заорала от неожиданности, когда через подоконник перемахнула темная массивная фигура.

К счастью, Чен тут же скинул капюшон и шикнул:

— Это я! А что ты делаешь?

— Ты что делаешь? Тебя же накажут! — возмутилась я, закрепляя узел и поднимаясь с подушки, чтобы легонько стукнуть мужчину свободным кулаком в плечо.

Демон хмыкнул, демонстративно потер ушибленное место, но до глаз улыбка не дошла. Он перехватил мое запястье и внимательно оглядел исколотые подушечки.

— Зачем ты себя истязаешь? — строго спросил он, поглаживая мою ладонь.

От его прикосновений расползалась приятная прохлада, смешанная с магией. Я сама себя пока что исцелять не умела и блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь отсутствием постоянной боли.

Чен умело распустил повязку и принялся за вторую кисть.

— Я не специально, — жмурясь, как довольная кошка, промурлыкала я. — У вас традиция для невест —самостоятельно готовить свадебный наряд. Ну, я и готовлю.

— Ты балда! — припечатал демон, да еще и указательным пальцем в лоб ткнул, для наглядности. Где именно пустует, указал. — Готовить не значит вышивать. Тебе вполне по силам создать себе наряд за одно утро. Прямо перед церемонией. Не вздумай снова портить кожу, поняла?

— Кто бы это твоей тетушке растолковал, — проворчала я и, не в силах сдержать любопытство, спросила: — А как?

— В день свадьбы покажу! — подмигнул Чен и поднес излеченное запястье к губам.

Невесомые поцелуи крыльями бабочки коснулись нежной кожи. Цепочкой скользнули к локтю. Оказывается, сгиб — тоже чрезвычайно чувствительное место.

У меня перехватило дыхание.

— И что ей сказать? — старалась изо всех сил, чтобы голос не дрожал.

Отчего-то снова стало стыдно показывать, насколько сильно меня волнует этот мужчина и его ласки.

— Скажи, что будущий муж против того чтобы ты занималась вышиванием. Хотя нет. Я сам скажу.

— А как будешь объяснять свою осведомленность? —лукаво улыбнулась я. — Ведь нам нельзя видеться до самой церемонии.

Теперь, когда мы вновь рядом, все остальное казалось мелким и незначительным. Подумаешь, иголки. Переживу. И не такое терпела.

— Я не хочу, чтобы ты терпела что бы то ни было, —будто прочитав мои мысли, отрезал Чен. — Теперь ты моя невеста. Почти жена. И я сделаю все, чтобы ты наслаждалась жизнью, а не просто существовала.

Внутри меня вспух и расцвел огненный цветок желания.

То, каким уверенным тоном Чен поклялся заботиться обо мне, пробуждало глубокие и неосознанные реакции. Присвоить. Забрать. Мое!

Точнее, мой.

— Не смотри на меня так! — хрипло приказал Чен.

— Как именно? — помимо воли получилось кокетливо и с придыханием.

Меня не обучали «цветочным» премудростям[13], но я внимательно наблюдала за людьми. Те, у кого брак основывался не только на расчете