Случайность? Возможно. Может, старик иногда ночует в домике. Но что он делает здесь в таком виде? Не охотник, не пахарь, не сборщик. По виду больше похож на престарелого разбойника.

Я зыркнул по сторонам, но не увидел там подкрадывающихся сотоварищей старого. Да и шорохов больше не было слышно.

— Садитесь, — наконец сказал я, жестом указав на место напротив костра. — Ночь холодная.

Он благодарно кивнул, подошёл ближе и опустился на землю с довольным покряхтыванием, будто рад размять кости.

Я тоже уселся, тем не менее, не выпуская копья из рук, и внимательно следил за каждым его жестом. За тем, как старик усаживается напротив меня, как подбивает полы плаща под задницу, чтобы мягче и теплее сиделось. Попутно замечаю ещё одну странность: сапоги старика выглядят так, будто прошли половину мира. Рассохшиеся, с трещинами возле носка, не смазанные маслом. Но при этом на них нет ни пылинки.

Но больше всего меня насторожило другое. Я его не ощущал. Видел по ту сторону костра морщинистое лицо с глубокими складками у рта, седые волосы, редкую бороду, слышал его голос и даже лёгкий шум дыхания. Но стоило мне отвести взгляд и сосредоточиться на потоках Ци вокруг, как старик исчезал, будто его здесь вообще не было. Потоки энергии текли вокруг него и сквозь него так же свободно, как сквозь камни или поваленные деревья. Это было странно, неправильно. А от странностей я не привык ждать ничего хорошего.

Старик спокойно устроился и потянул руки к огню.

— Благодарю за гостеприимство. В наше время мало кто готов разделить тепло с незнакомцем.

От странного старика (или существа в чужом теле?) фраза прозвучала странно. Да и вообще подтекст сказанного мне не понравился. Однако я кивнул в ответ, продолжая внимательно наблюдать за гостем.

Маскировка у этого существа — если это вообще человек — оставляла желать лучшего. Вряд ли кто-то настолько глуп или беспечен, чтобы просто выйти к костру ночью с таким дрянным оружием на поясе. Особенно ночью.

У меня было две версии. Первая: он практик настолько высокой стадии, что может полностью скрывать своё присутствие в потоках Ци. Это объясняло бы его странную «невидимость», но тогда возникает вопрос: зачем такому мастеру вообще выходить ко мне? Просто чтобы погреться у костра? Смешно.

Вторая версия была куда более вероятной: он екай или какое-то другое существо из числа тех, кого люди предпочитают не встречать в тёмное время суток. Возможно, он принял облик старика специально, чтобы выглядеть менее угрожающе. От этого мира можно ожидать чего угодно, даже превращения старика в огромную прямоходящую крысу.

Я решил не делать поспешных выводов и пока просто наблюдать. Если он действительно екай или что-то подобное — рано или поздно он себя выдаст. А если он действительно практик или аномально невосприимчивый к Ци, гуляющий по ночам старик с прогрессирующей деменцией, тогда мы просто поговорим.

Путник тем временем сидел молча, грея руки у костра и изредка бросая на меня спокойные взгляды из-под густых бровей.

Я положил копье в траву, но ладонь с нее убирать не стал. Лучше быть готовым ко всему.

— Вы давно в пути? — спросил я наконец, разрушая затянувшуюся тишину.

— Давно-о… — протянул он задумчиво. — Уже и не помню точно. Думал осесть где-то, но долго оставаться на одном месте не получается.

Его ответ был расплывчатым и ни о чём. Ладно. Поиграем в эту игру.

Я достал из сумки кусок мяса и лепешку. Сам я уже наелся, но интересно, откажется ли от еды старик. Сам он выглядел так, будто не ел уже несколько дней.

— Возьмите, — сказал я, и перебросил через костер еду.

Он взглянул на меня с благодарностью, пробормотал быстрое «спасибо», перехватил затвердевшее мясо и жадно впился в него зубами.

Здесь я опять невольно напрягся. Зубы старика были длиннее, чем у обычных людей. Желтоватые, с удлиненными клыками, как у хищника. Старый с аппетитом наворачивал каменное мясо, будто это была его первая пища за много лет. Или последняя.

С одной стороны — жутковато, а с другой — он ведь мясо ест, а не на меня голодным взглядом косится.

— Благодарю, добрый человек, — сказал он, закончив с мясом. К лепешке даже не притронулся — отложил на траву. — В наше время нечасто встретишь того, кто готов поделиться со случайным прохожим. Ты добр и щедр.

Старик полез за пазуху. Я напрягся, в голове мелькнула мысль: «вот оно», но он достал тканевый мешочек, вынул оттуда золотую монету и протянул мне.

— Прими это в знак благодарности.

На ладони лежала золотая монета, причем мешочек в руках старика был полным золота. Еще одна странность в копилку, но насторожила меня не она.

Старик держал руку прямо над огнём, будто жар от пламени его совершенно не беспокоил. Ладонь оставалась неподвижной, кожа не краснела и даже волоски не сворачивались от жара. Обычный человек давно бы отдёрнул руку.

Либо он отвык от ощущений, привычных обычным людям, — мелькнула у меня мысль, — либо он вовсе не человек.

— Спасибо, — ответил я ровным голосом. — Мне ничего не нужно.

Разве что разойтись со странным стариком без лишних проблем.

Старик удовлетворённо кивнул и убрал кошель обратно под лохмотья.

— Хорошо… хорошо, — пробормотал он себе под нос и вдруг заговорил громче: — Слушай же, кто у твоего костра! Я скиталец, многие века я хожу по миру, иногда проверяя сердца людей. Ты прошёл испытание: разрешил сесть к своему костру, накормил меня и отказался напасть, увидев мое богатство. В благодарность я исполню любое твоё желание. Чего хочешь?

История звучала натянуто. Ну серьёзно: каковы шансы, что практик высокого ранга выйдет именно к моему костру в глуши? Малы, если честно. А вот в то, что передо мной сидит какая-нибудь тварь из тех, о которых даже легенд нет, потому что после встреч с ней не выживают, поверить куда легче. В плохое всегда верится легче. Да и случается оно чаще.

Судьба редко осыпает дарами просто так или в обмен на кусок мяса. А вот люлей подкинуть — это сколько угодно.

— Благодарю за предложение, но я откажусь. У меня нет желания принимать подарки от незнакомцев.

Старик посмотрел на меня пристально, затем медленно кивнул.

— Что ж… разумно. Тогда давай побеседуем. Спрашивай что хочешь: о тайных путях развития, о древних сокровищах или о чём-то ещё. Я