сведений оказался мизер. Звонков — никаких, то есть владелец пользовался лишь мессенджерами. Удалось лишь установить примерно район его проживания (там телефон находился ночью). А за город он с ним не выезжал. Очень жаль, тогда бы я примерно понял, где Митина лаборатория. Ну да ладно, будем думать дальше. Может, похожий по приметам адвокат будет на очной ставке со Смирновым (то есть защищать его).

Увы — нет. Там сидел гражданин относительно молодой, лет сорока. Правда, очень наглый. Заплаченные ему деньги он отрабатывал на сто процентов. Миллион вопросов, возмущенный взгляд, эмоции, сопереживание невинно задержанному.

На Смирнова, правда, его поведение не оказывало никакого впечатления. Все-таки он — человек из системы, и все эти штучки знает досконально. То, что впечатляет добропорядочных обывателей, ему было глубоко безразлично. Но за адвоката наверняка заплатили друзья, и отказываться от его услуг нелепо.

А на моей стороне сидела Вика.

Смирнов держался хорошо. Был спокоен, почти безразличен. Говорил негромко, без нарочитой уверенности, на меня почти не смотрел. Но магическим зрением я видел, какая ненависть внутри у этого человека. Спрятана сейчас глубоко, но если будет возможность выпустить ее наружу — Смирнов кинется грызть всех зубами, как зомби из фильма ужасов.

Но увы. Ничего не получится ни сейчас, ни позже. Положение безнадежное, и Смирнов это прекрасно понимал. Не выпустит его система из своих лап. Она и невиновных не выпускает, а когда у нее появляется шанс сожрать настоящего преступника, она делает это с упоением. Откусывает на площади голову и с демонстрирует окровавленное тело толпе. Посмотрите, граждане, как мы боремся с коррупцией. Те рукоплещут и кричат от восторга.

Но, хоть и никаких шансов, вопросы адвокат задавал, причем много. Может, удастся еще и меня в тюрьму отправить? Пусть Смирнов не спасется, но и я совершил какие-то незаконные действия? А что, такие случаи бывали. Всех за решетку — и хороших, и плохих. И убийцу, которого поймали опера, и их самих, потому что, пока они не сделали ему больно, он не показал, куда выбросил нож и не назвал имя заказчика. Тюрьма всех примет с распростертыми объятиями.

— Если вы подозревали, что в гараже хранятся запрещенные вещества и предметы, почему не сообщили об этом в полицию, а пошли задерживать сами?

— Не было времени. Вдобавок, мне сказали, что у Смирнова имеются обширные связи в разных правоохранительных структурах, — отвечал я, также сделав спокойно-безразличное лицо и глядя в сторону.

Следователю тоже все по фигу. Знай себе печатает протокол.

— У вас есть личная ненависть к моему подзащитному?

И рожа такая гневная-гневная у адвоката. Аж щечки покраснели.

— Абсолютно нет. Я сейчас и не могу вспомнить, сталкивался ли я с ним где-то. Но, конечно, можно сказать, что я испытываю негативные эмоции к тем, кто нарушает закон. Но если этого делать нельзя, то перестану.

Все вопросы задавал адвокат. Смирнов сидел молча.

— Вы догадывались, что нарушаете закон?

— Никак нет. Не догадывался, потому что не нарушал. А даже если и нарушил, то благодаря моим действиям были предотвращены преступления с куда более тяжелыми последствиями. Если б килограммы наркотиков были реализованы, это поставило бы под угрозу жизни тысяч наркоманов.

С каждым вопросом адвокат Смирнова убеждался, что смутить меня и заставить ошибиться получится едва ли, но деньги заплачены, надо работать.

— Как вы узнали о том, что в гараже, возможно, наркотические средства?

— Я все изложил в протоколе допроса, не вижу смысла повторять.

— Вы угрожали Смирнову?

— Я прошу снять этот вопрос, — сказала Вика. — Он является некорректным.

— Да, можете не отвечать, — кивнул следователь.

— Вы являетесь агентом собственной безопасности полиции? — спросил адвокат.

— Прошу снять вопрос, — снова произнесла Вика. — А господину адвокату я рекомендую не нарываться на жалобу.

— Вопрос снимается, — сказал следователь. Затем он повернулся к адвокату.

— Давайте не превращать ситуацию в балаган, хорошо?

Адвокат нахмурился и промолчал.

И тут Смирнов наверное впервые на меня посмотрел. Пристально-пристально. И улыбнулся странной всезнающей улыбкой.

Глава 18

Я не стал отвечать ему. Просто скользнул взглядом и отвернулся. Что-то такое я уже видел и неоднократно. Много раз за время работы в полиции мне намекали на то, что «выйдут и зарежут», но пока не зарезали. Смирнов, возможно, самый серьезный из попавшихся мне ублюдков, но какая разница. И на свободу он скорее всего не попадет никогда — по тем статьям, которые ему предъявляют, предусмотрено пожизненное. И его дает за гораздо меньшее.

Или это намек на то, что будет еще одна баба-соблазнительница? Давайте, я совсем не против. Лида доставлять удовольствие умела. Надеюсь, остальные не хуже.

…Скоро очная ставка закончилась. У вражеского адвоката кончились как дурацкие вопросы, так и все остальные. Ни на чем подловить он меня не смог. Я откровенно валял дурака, а Вика при малейшей рискованной ситуации требовала от следователя снять вопрос и тот в подавляющем большинстве случаев шел ей навстречу. При этом я даже испытывал непривычное ощущение — не мог припомнить такого, чтоб следователь был на твоей стороне.

Впрочем все правильно. Смирнов — рыба жирная, система таких любит. Оперативно-служебные показатели его тушка закроет за весь год.

— Вечер на дворе, — сказал я Вике, когда мы вышли из здания. — Пойдем куда-нибудь все-таки поужинаем.

— Я домой, отсыпаться. Несколько дней работала по ночам, — холодно ответила она.

— Хорошо. Тогда подбрось меня.

— Да уж не оставлю здесь.

— Не пойму, зачем был нужен этот цирк, — произнес я. — Они всерьез думали меня чем-то смутить?

— А ты не думал о том, что это лишь способ поддержать Смирнова? Показать, что о нем не забывают и все такое?

— Может и так, но выглядит оно очень глупо. Был бы на месте Смирнова кто-то не из системы, еще есть какие-то шансы забить ему голову обещаниями и адвокатским пафосом, но здесь…

— Ты абсолютно прав, но отказаться от Смирнова те люди не могут. И приказать адвокату не валять дурака — тоже.

— Ну да, да…

Вика высадила меня около дома, поцеловала в щечку и умчалась.

Я грустно пошел по лестнице к себе, осматривая «видением» каждый пролет, но едва я успел закрыть дверь квартиры и упасть на диван, как заиграл телефон. Кто это, на ночь глядя?

С ума сойти — Майя, ассистентка Нечаева. Вот