Опытные практики медитации могут не согласиться с воннегутовским уравнением «состояние чтения = медитативное состояние». Несомненно, тут есть немалое сходство. Но воздействует ли чтение на мозг так же, как медитация? Это следовало бы проверить с помощью научных методов.

И что бы вы думали? Эксперименты, проведенные с участием контрольной группы, доказывают правоту Воннегута в самом главном: наш мозг действительно знает, что читать полезно. Особенно настоящую художественную прозу. Об этом сообщают научные журналы NeuroImage, Brain & Language и Annual Review of Psychology.

Авторы одного исследования обнаружили, что «после чтения серьезной художественной прозы (в отличие от чтения поп-фикшн или серьезного нон-фикшн) испытуемые лучше выполняли тесты, направленные на измерение уровня эмпатии, социальной восприимчивости и эмоционального интеллекта…». Выходит, хорошая художественная проза улучшает социальные навыки. Почему? Потому что она оставляет больше простора для воображения, заставляя наше сознание строить догадки насчет персонажей и увеличивая нашу чувствительность по отношению к «сложным системам эмоций и эмоциональным нюансам»[295].

Ученые выявили и другие особенности: «Складывается впечатление, что мозг не проводит существенного различия между чтением о впечатлении или опыте и переживанием этого впечатления или опыта в реальной жизни: в обоих случаях происходит стимуляция одних и тех же неврологических областей».

~

На протяжении пяти лет я вела в двух больницах семинары для специалистов-медиков. Занятия проходили в рамках программы «Литература и медицина: гуманитарный подход как основа здравоохранения». Одним из основных их принципов стала как раз идея о мощном воздействии литературы на человека в целом и на его организм. Программа стартовала в штате Мэн в 1996 г. Ее цель – побуждать «специалистов, работающих в сфере здравоохранения… задумываться о своих профессиональных ролях посредством чтения пьес, стихов, рассказов и более крупных форм художественной прозы, а также документальных историй о жизни людей – и делиться этими размышлениями с коллегами»[297].

Удалось получить множество фактических свидетельств воздействия чтения на участников программы (пусть такие свидетельства и нельзя считать строго научными). Так, социальная работница из ветеранского госпиталя, прочитав «заданный» мною роман о женщине-солдате, воюющей в Ираке, и о ее мнимой противнице из числа мирных жителей, заявила, что никогда больше не будет нетерпеливой с женщинами-ветеранами, с которыми она работает в палате жертв изнасилования. Одна медсестра сообщила, что ей и так были небезразличны пациенты, находящиеся в коме, и другие больные, неспособные общаться с внешним миром, однако после того, как она прочла книгу, написанную таким пациентом, и посмотрела ее экранизацию, испытанное потрясение побудило ее стараться глубже понять сознание этих больных и их человеческие качества. Коротенький рассказ о медсестрах, ассистирующих нетрезвому хирургу, породил замечательно многолюдный хор откликов. Ознакомление с номером литературного журнала, посвященным военной теме, вызвало целый шквал историй: тут были и их собственные, и пересказ того, что пережили их пациенты. И так далее[298].

Нарративная медицина быстро становится одной из составляющих программы медицинских школ и вузов. Чтение литературы (и написание литературных текстов) все больше признаётся как способ развивать в будущих врачах чувствительность к особенностям пациента и навыки межличностного общения. Чтение и сочинительство сходным образом помогают самым разным социальным слоям – от заключенных и ветеранов до молодежи, находящейся в группах риска. В общем, эти занятия полезны всем.

~

«Чтение под угрозой. Социологическое исследование чтения художественной литературы в Америке» – так называется доклад, подготовленный чуть больше десятка лет назад Национальным фондом искусств США. Как выяснили составители доклада, объемы чтения художественной литературы в Соединенных Штатах стремительно сокращаются, особенно среди молодежи. По просьбе Фонда американское Бюро переписей населения провело этот социологический опрос среди широкого популяционного спектра. В опросе приняли участие 17 тысяч респондентов. Исследователи пришли к выводу: «Сегодня менее половины взрослого населения [США] читает литературу. Это самый низкий показатель за всю историю современности»[299].

По итогам этого исследования НФИ запустил программу «Большое чтение», предоставляющую «гражданам возможность читать и обсуждать ту или иную отдельную книгу в своем местном или профессиональном сообществе»[300].

~

Вот пример воннегутовского «косвенного вклада в развитие искусства чтения», как он охарактеризовал свое выступление в Коннектикутском колледже, посвященное открытию тамошней библиотеки[301]: