В этот период на первом плане была деятельность церкви, которая по непрерывности, мощи и масштабу превосходила то, что делали светские правительства. Имея у себя перед глазами весь христианский Запад в целом, церковь создала на его территории первую международную экономику и попыталась защитить труд системой постановлений, направленных на повышение его эффективности. Папский престол и французские монашеские ордены возглавили эту восстановительную работу. Вдохновленные идеалистическими представлениями о религии, которые проповедовали монахи, великие средневековые папы от Григория VII до Иннокентия III сумели отчасти освободить церковь от надетых на нее феодалами пут, в которых она задыхалась, и отважно направили ее на путь прогресса. В сотрудничестве с монахами клюнийского и цистерцианского орденов они возродили понятие власти и идею общности интересов всех христиан Запада и попытались установить в феодальной Европе порядок и общественное спокойствие. Церковь помогала монархиям снова укрепиться, выступая в этом случае в роли опекуна монархической власти, что было полезно в те времена. Ее ученые возродили традиционное христианское и римское представление о государстве, оберегающем трудовую часть населения и защитнике коллективных интересов. Церковь насаждала на всем Западе одни и те же основы христианской цивилизации, провозглашала труд необходимым и достойным и была единственным обществом, которое было открыто для низших сословий, в ней сын виллана или ремесленника мог возвыситься и быть увенчанным епископской митрой и даже папской тиарой: ведь бывший свинопас Николас Брейкспир стал папой (под именем Адриан IV). В этот период Средних веков церковь, имевшая прочную духовную и земную власть, которую осуществляли люди из верхов общества, занявшие свои должности в результате выборов, обладавшая централизованной системой управления и имевшая на своей службе массу монахов, которых со временем становилось все больше, по праву заслуживала честь называться ведущей силой общественного и экономического прогресса и материальной цивилизации. Здесь она вела всех за собой так же, как в области интеллектуальной и моральной цивилизации.

Папы и советники, монахи и прочие служители церкви пытались отрегулировать феодальную систему – смягчить феодальные нравы и внушить феодалам более высокие идеалы с помощью понятия «рыцарство». Они пытались очистить феодальную систему управления от злоупотреблений и делали попытки прекратить эксплуатацию феодалами подданных. Латеранский собор 1179 г. имел смелость осудить произвольное взимание налогов, а в XIII в. некоторые францисканцы поощряли движение против уплаты налогов, назначенных сеньорами, и поддерживали освобождение крестьян и жителей малых городов. Священники и монахи, сами страдавшие от жестокости феодалов, часто объединялись с народом против них. Для церкви идеалом было хорошо организованное общество, где люди могут трудиться в безопасности, и она желала охранять это общество. Кроме того, с XI в. она начала миссионерское движение, которое имело лишь частичный успех, но которым она все же поистине могла гордиться, – борьбу за ограничение, регулирование и даже запрет военных действий. При поддержке пап и верховных правителей стран французская церковь, пропагандистка стольких великодушных идей, распространила на весь Запад Божий Мир и Божье перемирие. Эти два установления полностью запрещали военные действия феодалов в течение части года – в Рождественский пост, Великий пост и религиозные праздники, а также каждую неделю со среды до утра понедельника. Гражданское население – священнослужители, купцы, крестьяне, а также их имущество теперь находились под охраной религии, и это должно было защитить их от жестокости и алчности солдат. Для надзора за соблюдением этих полезных правил были основаны вооруженные отряды (они назывались paixades, что значит «братства миротворцев» или «братства рясы»), члены которых принимали присягу. Тех, кто нарушал общественный порядок или мешал людям трудиться, ожидало осуждение церкви, лишение Святого причастия или даже отлучение. У церкви не хватило власти для того, чтобы подкрепить эти благородные идеи реальной силой, но она заслуживает похвалы за то, что, по крайней мере, указала путь монархической государственной власти, которая позже выполнила этот великий общественный труд, осуществив замысел духовенства.

Помимо этого, церковь давала народным массам мощную моральную и духовную защиту – доспехи Веры. Она создавала все новые и новые школы и университеты как для народа, так и для малого числа избранных и распространяла в других странах свое учение, на которое имела исключительное право. Именно церковь создала высшее образование. На профессорских кафедрах в умах докторов ее наук родилась политическая экономия. Там обсуждались вопросы, касавшиеся организации труда, происхождения и границ собственности, индивидуального или общинного владения имуществом, заработной платы и справедливой цены, роли торговли и денег. При изучении этих важных проблем была проявлена величайшая научная смелость, и отвлеченная мысль богословов и каноников не признавала никаких границ в рассуждениях. Но практичный ум усмирял дерзость теоретика-разума, в чем убедились в конце XIII в. монахи нищенствующих орденов, когда возымели намерение стать сторонниками коммунизма и уравнительного анархизма.

Своей общественной деятельностью церковь старалась облегчить существование тружеников, бедняков, больных и пленных, создавая с помощью мирян все новые дома призрения, больницы (которые по-французски могли называться maisons Dieu – «дома Бога»), лепрозории и общества для выкупа пленных. Благотворительность – христианская форма общественной солидарности – была объявлена обязанностью христианина и стала поправкой к праву собственности. В области экономики церковь в то время играла важнейшую роль, поскольку в ней способность к организаторской деятельности соединилась с широтой ума и идеализмом содружества самых талантливых людей того времени. Ее поместья привлекали к себе людей отовсюду из-за того, что в них применялись более совершенные, чем где-либо еще, технологии сельского хозяйства и положение крестьян было лучше. «Жить у подножия креста» было хорошо, если только человек подавлял в себе всякое стремление к независимости. Именно в церковной среде появились первые признаки жалости к труженикам: богословы и проповедники, в том числе Ив Шартрский (знаменитый епископ города Бове и позже города Шартра, жил в конце XI – начале XII в., знаток канонического законодательства, объявлен святым. – Пер.), Жоффрей де Труа, Рауль Ардан (известный ученый, богослов-мирянин этой же эпохи. – Пер.), Морис де Сюлли (знаменитый епископ Парижа, жил в XII в. По его инициативе построен собор Парижской Богоматери. – Пер.), заговорили о том, как ценен для общества труд смиренных бедняков, и провозгласили, что крепостной и свободный человек изначально равны перед Богом и Его таинствами, хотя в своих проповедях и учили вилланов послушанию. Они осуждали тех, кто притеснял бедняков, а некоторые даже высказывались против крепостного права.

Духовенство, сословие любителей традиций и охранителей феодального строя, не имело охоты предоставлять крестьянам политическую и социальную свободу, но подало пример к улучшению жизни крестьян в экономическом отношении. Служители церкви с невероятной энергией продвигали вперед освоение сельскохозяйственных земель на Западе, и французские монастыри заслужили вечную благодарность потомков за то, что были впереди всех в этом труде. Церковные поместья были центрами, где развивалась наука о сельском хозяйстве, совершенствовались лесоводство и скотоводство, создавались образцовые фермы, делались попытки выращивания новых культур, возрождалось и получало стимул к дальнейшему развитию сельскохозяйственное производство. Именно на землях церкви и в тех городах, которые находились под властью епископов, возникло профессиональное разделение труда, появились первые достаточно совершенные промышленные технологии, первые школы искусства и ремесел. И здесь же впервые рабочие начали объединяться в организации. В течение трех столетий именно монастыри в первую очередь учили одно поколение за другим разнообразным высшим формам промышленного производства – изготовлению предметов роскоши, ковроткачеству, вышиванию, работе с эмалью, ювелирному делу, изготовлению изделий из фарфора и стекла, архитектуре, скульптуре, живописи. Из школ Муассака, Сен-Савена, Сен-Дени, Фоссановы, Кьяравалле, Сен-Галля (Сент-Галлена) и многих других монастырей вышли ремесленники, которые научили своих современников сложным приемам прикладных искусств. И наконец, церковь рано стала способствовать развитию новой разновидности богатства, основанной на движимом имуществе. Она создавала благоприятные условия для того, чтобы купцы собирались и объединялись вокруг центров ее владений – как городских, так и сельских. Церковь старалась сделать перевозку товаров безопасной и предоставить для них транспортные средства, организуя под своим покровительством первые союзы для починки дорог и мостов и создавая первые службы для перевозки грузов на дальние расстояния по дорогам и рекам. Она поощряла организацию рынков и ярмарок и пыталась карать или уничтожать варварские обычаи, которые мешали развитию морской торговли, – например, пиратство, ограбление разбитых судов и устройство кораблекрушений ради такого грабежа. Хотя церковь имела склонность считать торговую деятельность бесплодной, а торговлю деньгами оценивать как ростовщичество, она первая создала резервный капитал, ввела систему депозитов, кредитования и банковских операций, провозгласила мудрый принцип стабильности монетной системы и стала участвовать в крупных коммерческих предприятиях. Говоря коротко, церковь соединила государства христианского Запада узами подлинной международной солидарности и этим подготовила почву для возрождения и развития денежной экономики, которая должна была дать труду такую широкую область действия и такую свободу, каких у него еще никогда не было.