Мне нужно было убедиться в том, что мои личные вещи не достались коммунистам. На следующий день я отправился в дом общественного рабочего и потребовал, чтобы он вернул их мне. К моему удивлению, он повиновался, правда, сделал это с таким выражением лица, будто был уверен и хотел продемонстрировать это и мне, что когда-нибудь получит все это обратно. Я отвез вещи на ферму в Ержиковице, где, как надеялся, они будут в полной сохранности. Я был благодарен фермеру за то, что он разрешил мне спрятать здесь мои пожитки. Я решил не оставаться там и не возвращаться на работы, по крайней мере, несколько дней. Я понимал, что для меня будет опасно, если меня здесь увидят, по крайней мере прямо сейчас. Я не хотел подвергать опасности самого фермера за то, что тот связался со мной, но мои возможности были ограничены, а все мы остались без еды.

Подобные события стали случаться все чаще. Власти продолжали обыскивать дома в городе, даже по ночам. К моему счастью, стояла хорошая погода, что давало мне возможность ночевать в лесу. Однажды днем, как я и ожидал, в дом моих родителей снова пришла полиция. Я понимал, что они не удовлетворились тем, что нашли у нас в первый раз. На этот раз они действовали более основательно. Полицейские снова тщательно обыскали дом, переворачивая мебель и проделывая дыры в стенах, будто искали что-то ценное. Они пытались найти и захватить меня, гражданское лицо без документов, которое могло представлять собой угрозу для властей. Они требовали сказать, где я, но моя семья продолжала отрицать, что в доме проживает кто-либо еще. Ситуация накалилась, когда кто-то из полицейских достал пистолет и направил его на моих мать и отца. Он заявил им:

– Если до 9 часов вечера не будут найдены остатки вашего имущества и ваш скрывающийся сын, то вы знаете, что будет с вами.

После этого полицейские покинули наш дом. Мой сын побежал искать меня в лесу и рассказал мне эту новость. Я понял, что должен действовать немедленно.

Нам нужно было немедленно бежать. Я доверился одному из чехов, которого знал и который жил у границы, совсем рядом с домом моих родителей в Бад-Кудове. Я собрал дорогих мне людей – родителей, жену, сына, брата, двух сестер и четырехлетнего племянника. Мы взяли с собой очень немного вещей: кое-что из одежды, несколько кастрюль, чтобы готовить еду, и деньги, которые все еще оставались у нас. Мы покинули родительский дом на холме и бросились в леса. Мы дошли до места, откуда до границы оставалось около 500 метров, и укрылись там. Я проинструктировал всех, чтобы они лежали тихо и не говорили ни слова, пока я отправлюсь дальше, чтобы убедиться, что оставшаяся часть пути до перехода через границу свободна. Так и было. Я вернулся и сообщил, что путь открыт. Потом мы все бросились на территорию Чехословакии.

Мы пошли дальше через лес к дому моего знакомого чеха. Он жил с женой, которая была немкой. Этот человек был рад помочь и предложил нам небольшую комнату в своем доме, где моя семья смогла на какое-то время остановиться. Я знал, что он проделывал похожие вещи уже не раз. Я оставил у него в доме семью, а сам той же ночью отправился в Ержиковице, чтобы забрать свои вещи. Мои родственники очень опасались за меня и не могли успокоиться, пока я не вернулся обратно. Я благополучно пришел назад в тот же вечер. Мы собрались все вместе в той же маленькой комнате, чтобы решить, как нам быть дальше.

Мы понимали, что и здесь не можем чувствовать себя в безопасности. Сюда часто заглядывают пограничные патрули, они же тщательно обыскивают местность. Мне нужно было принимать новое решение. На следующее утро я опять вернулся в городок Бад-Кудова, чтобы посмотреть, что стало с родительским домом. Когда я подошел к дому поближе, оставаясь невидимым в лесу, то с безопасного расстояния заметил в доме какое-то движение. Я увидел в доме и вокруг солдат. Это были поляки, которые явно нас искали. Я постоял так и понаблюдал за домом какое-то время, а потом снова вернулся в дом на границе.

Прошло 10 дней. Мы знали, что настало время уходить. Если мы останемся здесь дальше, то рискуем быть пойманными. Я решил, что лучшим путем для нас будет уехать в Германию, но сначала мы должны были съехать с этого дома. Мне было нужно какое-то время на то, чтобы подготовиться к путешествию. Мы все, девять человек, снова вернулись на территорию Польши в поисках нового места, где мы могли бы спрятаться. Первую остановку мы сделали в доме фермера в Ержиковице. Я попросил у фермера Драшнера разрешения на то, чтобы моя жена и сын пожили на ферме несколько дней. Он был понимающим человеком и с удовольствием помог нам. Потом я повел родителей и других родственников обратно в Бад-Кудову, где они смогли остановиться у своих друзей. Мы делали все что могли, чтобы отблагодарить их.

5 октября польское правительство объявило, что всем проживающим в Польше немцам, которые желают вернуться в Германию, разрешается зарегистрироваться для отправки туда. Мои родители и родственники воспользовались этой возможностью и записались на переезд. Это должно было произойти не сразу, но я был рад, что вскоре они избавятся от всех здешних проблем. Мне же не так повезло. Как бывший солдат немецкой армии, я опасался того, что со мной может произойти, если я обращусь к польским властям. Поэтому мы с семьей продолжали прятаться в Ержиковице. Мои жена и сын переселились в другой дом там же, в Ержиковице, к одному моему знакомому, который был настолько любезен, что согласился нам помочь. Я оставался на ферме, чтобы зарабатывать хоть немного денег. Кроме того, я чувствовал, что для них будет безопаснее жить отдельно от меня.

Такое решение, как оказалось, было правильным. 1 ноября на ферму прибыла группа из пяти вооруженных людей, которые объявили, что эта собственность подлежит конфискации в пользу государства. В этот момент я работал на картофельном поле вместе с фермером и несколькими другими работниками. К нам прибежала женщина, которая и сообщила новость. Я вместе с фермером отправился назад к дому, чтобы посмотреть, что происходит, но неподалеку от дома фермер остановился и жестом показал мне, чтобы дальше я пошел один. Когда я подошел к дому, из-за угла выскочили пять человек и остановились передо мной. Один из них спросил:

– Вы хозяин этого дома?

– Нет, я здесь только работаю, – ответил я по-польски, что, похоже, удивило их.

– Кто вы? – спросил другой полицейский.

– Я чех, но могу говорить по-польски. Что случилось?

– Вас это не касается, – заявил первый. – Предъявите документы.

– Мои документы в доме, но дом сейчас закрыт. Все работают в поле.

Полицейские переглянулись и ухмыльнулись. Один из них показал мне свой значок:

– Мы из криминальной полиции. Поднимите руки и повернитесь кругом.

Я повиновался. Первый полицейский обыскал меня, проверяя наличие оружия. И конечно, ничего не обнаружил. Он снова развернул меня кругом и заявил:

– А, это ты, партизан из Кудовы.

– Я не партизан, – громко возразил я. – Я просто здесь работаю.

Но они не купились на это. Полицейский со значком проговорил: