– Мы в опасности. Нам нужно найти другую дорогу туда, которая не проходила бы так близко к границе.

Мы снова спустились с холма и отыскали другую дорогу, которая, как нам показалось, вела на запад, в глубь чехословацкой территории. По ней мы и пошли, пока не наткнулись на здание с призывной надписью «Америка Инн.». Я вновь почувствовал, что сам Бог указывает мне путь и хранит меня, не давая попасть в руки патрулей. Поскольку у нас не было документов, мы могли считаться нелегальными мигрантами, что было для нас не слишком хорошо. Мы увидели старика, который показался мне безобидным. У него мы спросили дорогу на Браунау, и он с удовольствием помог нам. От того дома мы пошли той же дорогой. Она петляла в пшеничных и овощных полях, пока не привела нас к селению Векельсдорф. Мы пошли по ней дальше и вскоре оказались у городских стен вокруг городка Браунау. Эрих прежде уже бывал в доме моего дяди и немного знал эти места. Мы быстро прошли вокруг городской площади и, прежде чем поняли это, оказались перед нужным нам домом. Дверь открыл мой дядя. Успев только взглянуть на меня, он испытал такой шок, что был вынужден присесть. Он не мог поверить в то, что нам удалось добраться сюда.

Когда мы оказались в безопасности внутри дома, он накормил нас. Мы рассказали о своем путешествии сюда, о том, как нам удалось избежать встречи со здешней службой безопасности. Он был удивлен такой благосклонностью к нам фортуны.

Мы остались в его доме только на один день и одну ночь. Нам пришлось уходить, потому что городские власти трижды в неделю обыскивали каждый дом в поисках беженцев-нелегалов. Было приятно провести время в обществе своего дяди, но теперь я знал, что для нас не было пути на запад через чехословацкую территорию. Нужно было искать другую дорогу. Когда пришло время уходить, родственник вручил нам по буханке хлеба в дорогу. Домой мы пошли тем же путем, каким добрались сюда. Мы вели себя очень осторожно и не привлекли внимания пограничников. Через шесть часов пути мы снова были на границе. На этот раз у перехода стоял польский пограничный патруль. Мы держались от него на почтительном расстоянии, прячась в лесу в ожидании, когда его смена закончится и мы сможем прорваться через границу. Потом мы продолжили путь по дороге и пришли в городок Бад-Кудову. Я проводил сына до места, где остановилась жена, и рассказал ей о том, что узнал. Мне и близко не удалось подойти к нужному решению. Напротив, впереди меня ожидали многочисленные приключения.

Наша жизнь пошла, как и прежде, со всеми тревогами, волнениями и лишениями. Я продолжал прятать жену и сына в том же месте, продолжая поиски других, делая все что мог, чтобы накормить и позаботиться о них. Надвигалась зима. Стало еще сложнее добывать еду, так как урожай уже собрали. На фермах не стало работы. Я проводил целые дни в поисках хоть какой-нибудь работы, за которую мог бы получить несколько грошей. Иногда мне удавалось переночевать в сарае или на конюшне. Время от времени я находил убежище в подвалах домов, куда мне удавалось прокрасться тайком. Нигде я не мог находиться слишком долго, не подвергая себя риску быть обнаруженным.

Однажды я провел ночь в убежище в компании группы рабочих. Мне предложили постель и пищу, состоявшую из жидкого супа и маленького куска хлеба. Было 10 часов вечера, когда мы услышали стук в дверь. Никто не успел ничего сообразить, когда дверь вдруг распахнулась. Это был очередной польский рейд. Они стали частыми и беспощадными. Внутрь ворвались четверо в форме и принялись обыскивать дом. Они присвоили все мало-мальски ценное, что сумели отыскать. Самый старый мужчина в доме получил приказ провести патруль по всем помещениям, предварительно открыв двери туда. От каждого обнаруженного требовали предъявить документы, удостоверяющие личность. Когда приблизились к комнате, в которой спал я, я услышал, как один из полицейских спрашивал старика обо мне, описывая мои приметы. Услышав это, я быстро открыл окно и без колебаний выпрыгнул в него. До земли было четыре с половиной метра, но это было лучше, чем быть пойманным. Я приземлился в какие-то кусты, которые смягчили падение. К счастью, я ничего себе не повредил. Я остался лежать неподвижно, ожидая, что кто-то выглянет наружу.

Вместе со мной в комнате было еще несколько человек, в том числе двенадцатилетняя дочь семьи, которая владела этим домом. Лежа на земле, я видел, как она подошла к окну, из которого я выпрыгнул. Я оставался невидимым в кустах вдоль небольшого ручейка, который протекал около дома. Ночь была очень темной. Было ужасно холодно, но я оставался лежать неподвижно довольно долго, пока наконец не услышал, что полиция уходит из дома. Тогда, полагая, что опасность миновала, я тихонько прокрался назад. Но в ту ночь мне больше не удалось отдохнуть. Через два часа эта пытка повторилась, и полиция показалась снова. Наверное, кто-то заметил, как я снова вхожу в дом и предупредил власти. На этот раз пришли всего двое. Они заявили, что пришли за аккордеоном, который видели под кроватью во время обыска два часа назад. Не знаю, действительно ли они были настолько мелочны или это был просто предлог, который они изобрели, чтобы сделать еще одну попытку обнаружить меня. Я молча и неподвижно лежал в кровати, но никто так и не вошел в комнату. Я слышал, как всего через несколько минут эти люди ушли.

Я понимал, что люди, жившие в доме, были теперь напуганы. Я сказал женщине-хозяйке дома, что она не должна никому говорить, что я здесь. Я чувствовал себя неудобно по отношению к живущим здесь людям, понимая, что одним только своим присутствием подвергаю их опасности. Я собрал свои скудные пожитки и вскоре, как только полицейские удалились на достаточное расстояние от дома, ушел. Остаток ночи я провел, слоняясь по лесу, стараясь держаться подальше от городских зданий.

На следующий день я переселился в другой дом в Бад-Кудове, хозяйкой которого была жена торговца. Я был знаком с этой семьей, но не очень хорошо. Но, как выяснилось, и здесь мне не удастся найти надежное пристанище, так как сосед выдал меня, сообщив властям о моем присутствии в доме. Однажды примерно в полдень к этой женщине-торговке подошли полицейский в форме и в гражданском. На этот раз у меня не было возможности скрыться. Дом стоял на главной улице. Фасадом он выходил на нее, а жилые комнаты выходили на задний двор. Я помогал женщине в магазине, чтобы оплатить свое жилье, убирая помещение и раскладывая товар. Когда полицейские вошли, я как раз шел в переднюю часть дома, в магазин. Мы сразу же встретились глазами. Я беззаботно улыбнулся и, развернувшись на 180 градусов, неторопливо направился назад, но мне не позволили так быстро удалиться.

– Эй, вы, вернитесь. Вы здесь хозяин? – остановил меня один из офицеров.

Я ответил по-немецки:

– Нет, я только работаю здесь. Схожу разыщу хозяина.

В магазине на виду были свалены несколько упаковок рекламных материалов. Почему-то двое полицейских сосредоточили на них свое внимание. То, что они отвлеклись, дало мне возможность выскользнуть через заднюю дверь. Услышав мой разговор с двумя полицейскими, из жилой части дома в магазин вошла хозяйка. Она прошла к ним сразу же после того, как я вышел. Я спустился вниз и схватил ведро с водой, будто выполняя приказ хозяев, и с ним в руках проследовал за дверь во двор. Оказавшись на улице, я перемахнул через забор и побежал в лес. Как следует спрятавшись, я повернулся в сторону дома и увидел, что его тщательно обыскивают. Женщина звала меня, но я оставался в лесу.