Когда Олег уверенно направился в мою сторону, я сталадвигаться назад и, почувствовав, что коснулась стены, вновь прошептала:

— Не убивай…

Недолго думая, Олег взял меня за горло и с угрозой в голосеспросил:

— Послушай, откуда ты знаешь, что я должен его убить?

— Я ничего не знаю. — В тот момент, когда он сжал мое горло,я закашлялась и прохрипела: — Я клянусь, что я ничего не знаю. Ты менянеправильно понял.

— Я понял тебя как надо. Если ты сейчас не ответишь на мойвопрос, то я просто тебя задушу.

— Я все скажу, — хрипло ответила я и попросила его убратьруки от моего горла.

— Говори. — Мужчина ослабил хватку и повторил еще раз: —Говори, я сказал.

— Я подслушала, как ты говорил с тем мужчиной, которыйприезжал к тебе в гости. Я стояла за дверью и смотрела в замочную скважину.

— Что ты слышала?

— Только самое начало разговора. Совсем немного. Я ничеготолком не запомнила, все как-то из головы вылетело.

— И что именно ты услышала?

— То, что меня убьют, — произнесла я с особой скорбью иощутила, как к моему горлу подкатил ком. — Ты сказал, что убьешь меня в любомслучае. У меня нет никаких шансов.

— Что еще?

— И еще то, что ты должен убить банкира. Услышав это, ябыстро отошла от двери и направилась в свою комнату. Мне стало страшно.

— Можно подумать, до этого момента тебе не было страшно.

— Было, но после того, что я услышала, мне стало как-то непо себе. У меня подкосились ноги, и я чуть было не потеряла сознание. Если бы яосталась стоять еще хоть пару минут, то просто рухнула бы на пол. У меня большене было никаких, ни моральных, ни физических, сил.

— А тебе кто-нибудь в детстве говорил о том, чтоподслушивать нехорошо?

— Говорил. — Я посмотрела на мужчину глазами, полными слез.

— И какие ты сделала выводы?

— Что подслушивать нельзя, — отчитывалась я, словношкольница. — Просто возникла такая жизненная ситуация…

— Ты считаешь, что она дала тебе право подслушивать чужиеразговоры?

— Меня интересовало, как сложится моя дальнейшая судьба. Япросто хочу жить.

— Я тебе уже тысячу раз объяснял, как сложится твоя судьба.

— Я хотела услышать об этом в тысячу первый раз.

Я смотрела на мужчину, будто раненое животное, и ждала, чтоОлег уберет руку от моего горла и я наконец-то смогу отдышаться.

— А тебе его жалко? — Я не ожидала услышать подобный вопрос,поэтому сразу растерялась.

— Банкира?

— Ну да, я больше пока никого убивать не собираюсь.

— Конечно, жалко.

— Почему? Ты же его совершенно не знаешь?

— Потому, что он пока еще живой человек.

— Но ведь ты его совершенно не знаешь!

— Всегда жалко, когда кто-то умирает. Даже незнакомыйчеловек. У него же, наверно, есть семья, дети. Его любят и ждут, и даже жуткоподумать о том, что в один прекрасный момент его родные не дождутся.

Надо же, какая ты сентиментальная! Что поделаешь, но в этойжизни иногда происходят неприятные вещи. Это человек имеет столько денег, что стакими деньгами достаточно сложно и страшно жить. В этой жизни за всеприходится платить, и даже за то, что ты имеешь много денег, так много, что водин прекрасный момент понимаешь, что за эти деньги могут убить и тебя неспасет никакая, даже самая серьезная охрана. И знай, голубушка, за просто такникто никого не убивает. Убивают только в том случае, если кто-то кому-топереходит дорогу или просто мешает своей несговорчивостью. Ты сейчас строишь изсебя такую паиньку, а ведь совсем недавно ты сама чересчур хладнокровно убилалюбовницу своего мужа.

— Я?!

— Ну понятно, что не я. Я работаю только со снайперскойвинтовкой с оптическим прицелом и не балуюсь другими погремушками.

Собрав последние силы, я отвела от себя руки Олега,отдышалась и на ватных ногах дошла до ближайшего кресла.

— Тебе дали неверную информацию. Я не убивала. Когда я зашлав квартиру, девушка уже была мертва. Она пролежала там ровно сутки. Я самавызвала милицию и дождалась приезда опергруппы. Все в один голос говорят, чтоубийца — Лешка. Мне очень тяжело в это поверить, но убить Лену больше некому.

— Лешка не убийца, — достаточно спокойно произнес Олег и,сев в кресло, закурил сигарету.

— Откуда тебе знать?

Олег протянул сигарету и мне, и я с особой жадностьюзакурила.

— Твои люди навели неверные справки, — истерично произнеслая. — Я не имею к этому преступлению никакого отношения. Я лишь жила счеловеком, которого, оказывается, совершенно не знала. Я не знаю причин, из-закоторых Лешка решился на убийство, мне лишь известно, что после этогопреступления он сбежал, его ищут.

— Твой Лешка жив, здоров, и с ним все хорошо, — как бы междуделом заметил Олег и посмотрел на меня пристальным взглядом.

— Откуда тебе знать?

— Кстати, он передавал тебе привет и просил передать, чтопросто жаждет вашей с ним встречи.

— Ты шутишь?

— Нет, — уверенно ответил Олег. — Мне кажется, что сейчаснам обоим не до шуток.

— Откуда тебе знать про Лешку?

— Да тут и справки наводить нечего. Твой Лешка живет в вашейквартире и, по-моему, неплохо себя чувствует.

— Не может быть!

— А я тебе говорю, что может.

— Но ведь он сбежал. У него был отключен мобильный, он невыходил на работу.

— Малыш, у него уже все давно включено, и он выходит наработу.

Я тревожно смотрела на Олега и не знала, верить ему или нет.

— Значит, Лешка сделал чистосердечное признание?

— Нет. Твой Леша решил вернуться и заявил, что он ни в чемне виноват.