– Я разберусь с этим, Сесилия. – Я вылетаю из комнаты, чувствуя скорее поражение, чем победу. А когда входная дверь через несколько минут закрывается, припадаю к стене своей спальни, и по щеке бежит еще одна одинокая слезинка.

Сегодня вечером за мной заезжает Доминик. Понятия не имею, почему, но он стоит на дорожке у моего дома и равнодушно смотрит, как я спускаюсь по лестнице. Нервы на пределе, когда я обхожу машину. Он не соблюдает правил приличия и не открывает мне дверь, как Шон, и я сажусь спереди.

– Где Шон?

Доминик вместо ответа дает по газам, а я пристально смотрю на него. День не стал лучше от его внезапного появления. Я надеялась, что Шон отвлечет и утешит меня после спора с отцом. Меньше всего я хочу проводить выходной за пререканиями с этим козлом.

– Серьезно, парень. Говори.

– Шон занят. Я оказываю ему услугу.

– Я сама могла доехать.

– Нет, не можешь.

– Мог бы пустить меня за руль.

– И не мечтай.

– Я практиковалась на «Нове» Шона. Улучшала навыки.

Он ухмыляется.

– Тебе так кажется?

– Я это знаю.

Зря я это сказала. Так выражаться точно не стоило.

Этот козел вынуждает меня орать во всю глотку, когда разгоняется до двухсот километров в час, раскрывая потенциал своей темной лошадки на полную мощь. Эта поездка не вызывает у меня волнующий трепет, как в первый раз. Я с ужасом смотрю, как он летит по дороге, совершенно не считаясь ни с моей жизнью, ни со своей.

– Ладно-ладно, я поняла. Ты король. Теперь притормози, пожалуйста.

Он успешно справляется с еще несколькими поворотами и выезжает на прямую дорогу. Каждый сантиметр моего тела покрыт потом.

– Это не смешно!

Доминик врубает музыку, когда мы проезжаем мимо небольшой заправки.

– Доминик, пожалуйста. Пожалуйста!

Я и вправду до смерти перепугана, и, бросив на меня взгляд, Доминик пересекает желтую полосу и резко снижает скорость.

– Спасибо, что сбавил скорость, но мы не в Европе, Доминик! – кричу я и стискиваю побелевшими пальцами все, до чего могу дотянуться. Доминик тянет за ручной тормоз и разворачивается на все сто восемьдесят градусов, отчего мы заваливаемся набок. По-моему, я даже немного описалась, когда мы мчим в обратном направлении.

– Забыл кое-что, – звучит его отговорка, и Доминик резво останавливается между минивэном и пикапом на довольно запущенной заправке.

К этому моменту у меня случается паническая атака. Он поворачивается ко мне.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Ах ты мудак!

– Я не в настроении для прелюдий, но как насчет «Маунтин Дью»[5]?

Еще миг – и я накинусь на него, и Доминик удостаивает меня взглядом, в котором читается скука.

– Я так понимаю, что нет.

Он идет в магазин, а я замечаю, что еще ни разу не видела более развязной походки, чем у Доминика. Я оглядываю сомнительного вида магазин и пытаюсь побороть позывы мочевого пузыря. Дорога точно займет еще минут двадцать. Здесь всегда так. Я решаю рискнуть и выхожу из машины. Доминик стоит в отделе с прохладительными напитками, когда я подхожу к стойке, возле которой стоит огромная вывеска «НАЖИВКА», и прошу у сотрудника ключ. Рядом со мной на допотопных черных пластиковых стульях сидят несколько мужчин и ежесекундно жмут кнопки на старых игровых автоматах, как будто от этого зависит их жизнь. Взяв ключ, я выхожу из здания и иду за угол к раздолбаной двери, где провожу тридцать самых отвратительных секунд своей жизни. Мою руки липким как сироп мылом и выхожу из туалета, зажав пальцами огромный ключ. Уже почти подхожу к двери, чтобы вернуть его, как вдруг мне преграждает путь какой-то парень. Он кивает через плечо на «Камаро» Доминика.

– Крутая тачка.

– Спасибо.

– Твоя?

Мужчине на вид примерно за сорок, из-под задравшейся и испачканной чем-то, похожим на кетчуп, футболки торчит пузо. От парня разит спиртным. Я обхожу его, но он загораживает мне дорогу, мерзко и хищно шаря по моему телу своими глазенками. Очевидно, бухло неоправданно придало ему слишком много уверенности в себе.

– Нет, извините, машина не моя.

– Я тоже когда-то так гонял. Просто хотел…

Он не успевает закончить фразу, потому что шею его обхватывают загорелые пальцы, а рука, которой они принадлежат, отпихивает его к зданию. Я морщусь от тошнотворного шлепка плоти о бетон. Мужчина округляет глаза и спотыкается. Он неуклюже дергает ногами и падает плашмя на задницу. Даже не смотря в его сторону, Доминик выхватывает у меня ключ.

– Лезь в машину. – Приказ, не оставляющий места для спора.

Вытаращив глаза, я линяю к «Камаро» и запираю за собой дверь. Вижу, как мужчина еще пытается встать. Доминик тоже садится в машину, и мы уезжаем, словно минутой ранее ничего не произошло.

Я вытягиваю шею и успокаиваюсь, увидев, что мужчина, спотыкаясь, возвращается в магазин.

– Обязательно надо было так делать?

– Да. Им нужно вернуть ключ, чтобы кто-нибудь еще поссал на то сиденье.

Я закатываю глаза.

– Ты невыносим.

Мы едем по непривычному маршруту. Солнце начинает садиться, а мой водитель хранит молчание. После нескольких поворотов я вконец теряюсь, а Доминик останавливается на людной улице, где полно юных отморозков и полуголых девиц, подпирающих углы. Мы едем по улице, на которой расположено государственное жилье, и все поворачивают к нам головы, а потом опускают глаза.

– Почему мы сюда приехали?

– Дела.

– Знаешь, каждому – свое, но я не хочу иметь дела с наркотиками или тем, что тебя сюда привело. Можешь отвезти меня домой и вернуться.

Он сжимает челюсти, как вдруг с тротуара сходит парень в бейсболке и здоровается с Домиником. Доминик опускает окно и кивает ему.

– Что нового, мужик? – спрашивает парень, посматривая на меня с широкой улыбкой. – Что это у тебя тут? Новая девушка?

Доминик отвечает ледяным тоном:

– Не твое дело.

Я слышу рядом с собой характерный щелчок пистолета. Округляю глаза, увидев в руке Доминика «глок», который он кладет себе на колени. Даже не понимаю, откуда он его достал.

– Я же говорил, что не люблю компанию, ЭрБи.

Парень оглядывается, увидев, что приближается другой мужчина, и поворачивается к нему.