– С меня хватит! Мне по барабану! – вопит Вивика, отталкивая подружку. Она смотрит на меня и опасно прищуривается.

Когда она начинает идти в моем направлении, меня охватывает ужас.

Вот черт. Черт. Вот же черт.

В жизни мне довелось поучаствовать всего в одной физической расправе, и она завязалась с неодушевленным предметом – с юбкой.

Я понимала, что, работая здесь, не одержу победу в состязании на популярность, но даже не подозревала, какой репутацией в этом городе обладает мой отец. Его никто, ни одна живая душа, здесь не любила. Похоже, никто здесь его вообще не уважает. Все труднее не обращать внимание на перешептывания и хихиканья за спиной, но я не думала, что меня посчитают ответственной за происходившее на заводе. Моя догадка в корне неверна, потому что Вивика идет прямо на меня, и я знаю, что причина ее недовольства никак со мной не связана, если только дело не в Шоне.

– Ты! – орет она, привлекая внимание остальных на конвейере. Я, как идиотка, показываю на себя пальцем.

– Разве не ты дочь владельца?

Все, кто еще не знал, теперь в курсе. Когда нас с Вивикой разделяет пара шагов, ее подруга пытается встать между нами.

– Вивика, остановись и подумай над тем, что делаешь.

– Что я делаю? – рявкает она на подругу и поворачивается ко мне. Я тем временем раздумываю: лягнуть ее или рискнуть и ударить кулаком. – Твой отец чертов жулик. Ты знала об этом? – Она машет листком бумаги, который я узнаю. Расчетный лист. – На прошлой неделе я отработала сорок два часа, а мне заплатили только за тридцать девять. – Вивика снова взмахивает рукой, показывая на остальных работников. – Спроси остальных, поинтересуйся, сколько раз такое случалось с ними.

– Они все исправят, – утверждает ее подруга, не прекращая попыток увести Вивику. Лента останавливается, вместе с ней и стихает шум конвейера, и теперь всем слышно ее заявление.

– О да, они все исправят, а потом найдут способ от меня избавиться.

Я набираюсь храбрости и отвечаю:

– Послушайте, я не имею к этому никакого…

– Ты его дочь! – орет она во всю глотку, и все переводят взгляды на меня. – Спорим, тебе зарплату не урезают?

– Если честно, я не…

– Не смотрела? – фыркает она. – Разумеется, не смотрела. Позволь тебя проинформировать, принцесса. Твой отец творит это на протяжении нескольких лет, накалывает нас за сверхурочную работу, урезает зарплату ровно настолько, чтобы мы не поднимали много шума. Нам постоянно твердят, что все будет начислено, что это ошибка в расчетах. – Она шарит по мне взглядом, в котором читается отвращение. – Тебе мало богатства?

– Мэм, я не…

– Мэм? – хмыкает она. – Мне двадцать пять.

– Не мне принадлежит завод. Я тут работаю и не имею ничего общего с…

– Ты – его дочь.

Я понимаю, что означают ее слова, но ни разу не испытывала на собственной шкуре реальную действительность этого утверждения.

– Не все так просто, – неубедительно пытаюсь я защититься.

– Вивика, он посадил работать собственную дочь на конвейер, в это пекло, – защищает меня женщина, хотя читающееся в ее глазах обвинение не вяжется с тоном. – Вряд ли его волнует ее мнение.

– Она абсолютно права, – наконец огрызаюсь я и выпрямляюсь в полный рост, чтобы помериться с ней силами. – Да он его и не спрашивал. Я не имею ничего общего с политикой компании…

– Это не политика. Это воровство!

Обозревая помещение и увидев, что теперь все смотрят на меня, я замечаю то, что они не произносят вслух. Люди, которые раньше опускали головы, когда я проходила мимо, теперь смотрят на меня с тем же выражением, что у Вивики. Их неприкрытая враждебность выбивает из меня весь боевой задор. Может, они относились ко мне так с самого начала, но я не замечала, потому что витала в облаках.

– Я здесь просто работаю, потому что… ну… потому что…

– Ты шпионишь за нами? – Вивика принимает боевую стойку, уперев руки в бока. Мне ни за что не выстоять в этой битве.

– Нет, – искренне выпаливаю я. – Отнюдь. Я была… – Мне не удается подобрать верные слова, но что тут скажешь? Что я коротаю тут время, пока не унаследую деньги отца? Щеки горят, я пытаюсь вырваться из этого кошмара. – Я могу попробовать поговорить с ним.

– Пробуй, сколько влезет. Это бесполезно, – говорит ее подруга, пытаясь удержать Вивику на расстоянии. – Не трать время впустую.

– Это его завод, – вторит Вивика. – Ты тут работаешь и хочешь сказать, что не имеешь к нему никакого отношения?

Вокруг начинают толпиться работники, во рту у меня пересыхает. Меня неудержимо колотит нервная дрожь, стены словно начинают смыкаться. Я задыхаюсь, оказавшись совершенно не готовой отразить направленную в мою сторону враждебность. И, судя по их взглядам, длится это уже давно. Меня никто не защищает. Они тоже хотят получить ответы. Ответы, которых у меня нет.

– Вы говорили об этом супервайзеру?

Вивика едко ухмыляется.

– То есть твоему парню?

– Вивика, собери свои вещи и живо в мой кабинет, – за моей спиной раздается низкий голос Шона. – Сию же минуту.

– Ты за дураков нас держишь, Шон? Думаешь, мы не замечаем, что тут происходит?

У него на лице и мускул не дергается.

– Вивика, ты думаешь, что твое поведение поможет твоей проблеме?

– Моей проблеме? Сколько раз после твоего возвращения мы обращались к тебе с просьбой разобраться?

– И я с разберусь, – отрывисто произносит Шон, не сводя с нее глаз. – Остальные, возвращайтесь к работе! Живо! – Все бросаются к своим местам, а Шон поворачивается ко мне. – Сделай перерыв.

– Мне не нужен перерыв. – Я делаю шаг к Вивике.

Шон останавливает меня от вступления с ней в контакт, резко сказав:

– Это не предложение, Сесилия. Сделай перерыв.

– Мне жаль, что так происходит, – говорю я Вивике. – Но даю слово, я поговорю с ним.

– Конечно, сожалеешь, подтирая зад моим урезанным чеком.

– Ушла с конвейера. Сейчас же в мой кабинет, – рычит Шон, но Вивика разворачивается и идет к входным дверям.

– Мне уже нечего тут делать. Нахрен этот завод.

Я сажусь обратно к Мелинде, которая с первых минут этой сцены работает за двоих, чтобы наша лента не перегружалась. Это, наверное, самое увлекательное событие на заводе за несколько лет. Мелинда толкает меня в плечо, как только я падаю рядом и пытаюсь погрузиться в работу, впервые так сильно радуясь контейнерам с калькуляторами.

– Возьми перерыв. – Шон стоит рядом, пока я пытаюсь совладать с бушующими эмоциями.

– Ты только хуже сделаешь, – огрызаюсь я. – Не мешай работать.