В своих письмах к Алексееву Милюков всегда изображал немцев в лучшем свете, писал о том, что видит признаки, что они пойдут против большевиков. Тем не менее произошедшее не ответило ожиданиям Милюкова. В июле немцы были обеспокоены успехами чехов, которые заявляли, что Антанте удастся восстановить Восточный фронт. Принимая в расчет изменения, а также антантофильскую ориентацию Добровольческой армии и возможность Деникина объединиться с чехами, немцы поняли, что Берлину угрожает опасность. 9 июля немцы категорически запретили набор в Добровольческую армию и приказали арестовывать всех офицеров, принадлежащих к этой организации. Некоторые офицеры действительно были арестованы, но спустя некоторое время все-таки отпущены на свободу, но дальнейшая работа бюро была исключена.

Так как немцы поняли, что не смогут одержать победу над руководством Добровольческой армии, они решили создать отдельные белые армии, чтобы привлечь русских офицеров. Этот шаг нанес серьезный удар по Добровольческой армии. Две армии, обеспеченные немцами, Астраханская и Южная, использовали монархические лозунги, которые привлекли сотни офицеров. Ни одна из них не стала серьезной силой; организаторы Южной армии, герцог С. Г. Лейхтенбергский и М. Е. Акацатов, и организатор Астраханской армии, князь Тундутов, не смогли найти талантливых командующих. Две армии стали жертвами обстоятельств; у них был огромный штаб, но мало солдат. Тем менее создание этих двух армий нанесло сильный удар Добровольческой армии, так как лишило ее потенциального пополнения.

Милюков осознал, что его попытка примирить немцев и Добровольческую армию не удалась. В начале июля он написал Алексееву, что если немцы сейчас войдут в Москву, то сделают это как союзники большевиков, что они будут склоняться разделить Россию на части, потому что только так смогут обеспечить свою безопасность.

Немцы были раздражены таким предупреждением Милюкова. Германский посол на Украине сказал Скоропадскому, что Милюков предложил сместить его. Раздраженный гетман сначала хотел арестовать лидера кадетов, но не сделал этого из-за яростного протеста кабинета министров. Чтобы не подвергать жизнь опасности, Милюков решил покинуть Киев.

В результате разногласий 25 мая 1918 года между Чехословацким корпусом, направленном из Европейской России во Владивосток, и советскими войсками развернулись бои. Корпусу удалось свергнуть большевиков в нескольких крупных городах вдоль Транссибирской железной дороги с невероятной быстротой.

Столкновение большевиков и чехословаков можно считать началом нового периода Гражданской войны. Из-за нехватки продовольствия, из-за иностранных врагов и распространяющейся анархии советский режим существовал в постоянном кризисе с самого начала. Угроза его существованию не была только военной. Красногвардейцы с трудом могли называться армией. После того, как они помогли уничтожить императорскую армию, они малоуспешно попытались создать новую, на добровольных началах. Единственной причиной того, что им удалось выжить в этот период, было только то, что их враг был еще слабее их.

Л. Д. Троцкий стал народным комиссаром по военным делам 13 марта 1918 года, и результатом его работы стало улучшение качества Красной армии. Практически сразу он внедрил в армию военных специалистов, бывших императорских офицеров. Но поворотный момент наступил позже, в результате чехословацкого мятежа. Москва решила отменить принцип добровольности и ввела воинскую повинность сначала на территориях с советским режимом. 1 августа Красная армия насчитывала 331 тысячу солдат, через месяц, 5 сентября, — 550 тысяч, а к концу года — уже миллион.

В случайных сражениях, проходивших в первые месяцы после Октябрьской революции, участвовали лишь небольшие отряды. Часто большевики пользовались своим контролем главных железнодорожных линий, и им удавалось победить более дисциплинированного, но меньшего по численности врага. Начало нового периода Гражданской войны с лета 1918 года означало, что теперь появились линии фронта, а сражения будут происходить между растущими армиями.

Так совпало, что встреча генералов Краснова и Деникина для координации стратегии состоялась во время чехословацкого мятежа. На заседании в Манычской 28 мая было выдвинуто два предложения: Краснов хотел, чтобы Добровольческая армия пошла на Царицын, но Деникин сказал, что его армия должна освободить Кубань, а не поворачивать на восток. Выбрать Царицын или Екатеринодар как следующую цель было самым главным решением, которое пришлось принять Добровольческой армии за весь 1918 год. Дальнейший ход Гражданской войны зависел от этого решения. Стратегическая важность Царицына была очевидна: город был одним из самых главных железнодорожных узлов России; там находилось несколько военных заводов, построенных во время Первой мировой войны, а также много рабочих, представлявших потенциальный источник пополнения для Красной армии. Во половине 1918 года Царицын стал главной ареной действий Гражданской войны. Донская армия осадила город в то же самое время, когда антибольшевики в Сибири достигли ощутимых успехов. Будут ли объединены Восточный и Южный фронты, зависело от исхода сражения в Царицыне. Для белогвардейцев было бы очень выгодно создать единый фронт, большевики, в свою очередь, делали все, чтобы предотвратить это. Фактически за всю Гражданскую войну белогвардейцам так и не удалось объединить два главных фронта.

Однако в конце мая все эти изменения нельзя было предвидеть. На встрече в станице Манычской атаман Краснов сказал:

«Движение на Царицын при том настроении, которое замечено в Саратовской губернии, сулит добровольцам полный успех. В Саратовской губернии уже начались восстания крестьян. Царицын даст генералу Деникину хорошую чисто русскую базу, пушечный и снарядный заводы и громадные запасы всякого войскового имущества, не говоря уже о деньгах, Добровольческая армия перестанет зависеть от казаков. Кроме того, занятие Царицына сблизило бы, а может быть, и соединило бы нас с чехословаками и Дутовым [атаманом уральских казаков] и создало бы единый грозный фронт. Опираясь на войско Донское, армии могли бы начать свой марш на Самару, Пензу, Тулу, и тогда донцы заняли бы Воронеж…».

Чтобы представить взятие Царицына в более привлекательном свете, Краснов пообещал отдать командование казачьими войсками Деникину, таким образом положив начало реализации принципа единого командования белыми войсками, который всегда много значил для Деникина.

Краснов не мог привести более весомых аргументов, так как 28 мая еще невозможно было оценить значение победы чехов в Сибири, а также знать о наступательных действиях уральских казаков атамана Дутова, так как начались они два дня спустя. Но какие бы аргументы он ни приводил, было очевидно, что он считает взятие Царицына самым важным стратегическим шагом. У атамана также была еще одна причина уговорить командование Добровольческой армии. Как следует из его речи 14 мая на заседании Круга, он считал, что Царицын должен войти в состав Дона. Он боялся, что казаки не захотят выходить за границы своего Войска, а значит, без помощи Деникина ему никогда не удастся взять город.