Павлов приподнялся, сел на диване, оглянулся по сторонам, прислушался. Тихо. Когда авария – тихо не бывает. Задумчиво пошевелив пальцами, Николай ткнул в экран, вызывая ресурсы внутренней сети. Отказ! Связи нет. Только локальная работа, все передачи по внутренней информационной сети заблокированы.

Павлов вскинул руку, коснулся уха с капелькой коммуникатора.

– Палуба малых судов, – позвал он. – Дежурный…

Тишина. Глубокая, мрачная. Гробовая. Павлов, раздувая ноздри, быстро перебрал несколько волн связи. Везде тихо. И на служебных, и на аварийных. Даже на общих каналах. Такая тишина, словно каналы связи всех коммуникаторов отключены.

Не на шутку встревожившись, Павлов поднялся на ноги и двинулся к двери. Что происходит? Почему нет аварийных сигналов? Они даже от людей не зависят, это автоматика! Шансы на то, что отключились одновременно все системы – нулевые. Такого просто не может быть. Ими даже разные вычислительные центры управляют!

На ходу Николай свернул трубочкой планшет, сунул в нагрудный карман серебристого летного комбеза. Привычно нащупал застежку, пробежался пальцами по раздутому воротнику – аварийный гибкий шлем в порядке. В доли секунды комбез может превратиться в легкий скафандр. Герметичный и даже защищенный. Но здесь, в самом центре «Ефремова», в двух шагах от рубки управления и капитанского мостика? Самая безопасная часть корабля, самая защищенная от любых случайностей. Сердито хмурясь, Павлов шагнул к двери, мазнул ладонью по замку.

Дверь не открылась.

* * *

Павлов вскинул руку, провел еще раз ладонью по контактной панели. Ничего. Ни шуршания моторов, ни зуммера отказа в доступе. Еще раз. Медленно, очень осторожно, Николай приложил ладонь к холодной серой панели. Ничего.

Обернувшись, Павлов бросил взгляд на ряды тренажеров, утонувших в полутьме. Вскинул голову, пытаясь уловить самые тихие шорохи. Нет, показалось. Помещение заблокировано, связь отключена. Похоже на глубокую консервацию. Спасибо, что атмосферу не откачали.

Мотнув головой, Николай медленно двинулся обратно к дивану. Авария? Почему не трещат зуммеры, не воют сирены? Почему не рассылаются по внутренней сети предупреждения на коммуникаторы? И почему легла сеть связи? Это вообще непостижимо – при таком количестве дублирующих систем! Не могли же они все одновременно выйти из строя?

Опустившись на диван, Николай достал планшет, подключил к своему коммуникатору комбеза, вывел на экран меню управления. Все работает – локально. Аппарат в порядке. Доступны все локальные данные – и планшета, и коммуникатора. Обмен данными между аппаратами идет, проблем подключения нет, все в штатном режиме.

Задрав голову, Николай поднял руку с планшетом. Нашел канал управления большим экраном. Подключился. Огромный экран вспыхнул, отзываясь на команду, в зал хлынул свет. Огромный прямоугольник, похожий на панорамное окно, светился белым пустым листом. Николай быстро пробежался по настройкам. Да, локально все работает. Есть доступ к базам с уроками и тренингами, есть подключение к вычислителям тренажеров. Но любые контакты с внешним миром – напрочь отрезаны.

Выключив экран, Николай в задумчивости уставился на экран планшета. Сигналов тревоги нет. Но и связи нет. Получается, кто-то заблокировал зал тренажеров, перевел его в режим консервации. Может, готовятся к прыжку? Но системы не могли проигнорировать тот факт, что в помещении находится человек. Да и все внутренние системы работают. При консервации помещения первыми отключают тренажеры и местные вычислители. Нет, не похоже. Все выглядит так, как будто кто-то перерезал проводок, связывающий комнату с остальным кораблем. Но вот беда – нет такого проводка. Вернее, есть, но он не один, их сотня – включая беспроводные каналы и сеть коммуникаторов. Так просто помещение не отключишь. Загадочно.

Нахмурившись, Павлов почесал локоть. Потом плечо. Потом зачесалось где-то между лопаток. Захотелось вскочить, бегать кругами, паниковать, требовать ответов. Николай медленно выдохнул и лег на диван. Вытянул ноги, сложил руки на груди. Вот так. Если хочется паниковать и бегать – ляг, полежи, не пори горячку.

Итак, что происходит? Он заперт в помещении, остался без связи. Возможно, это временный сбой или ошибка оператора. Сейчас по всему кораблю идут тесты, рано или поздно кто-то обратит внимание на то, что пропал член экипажа. Ладно. Кислород есть. Вентиляция – работает. Несколько дней можно продержаться. Хотя речь идет, скорее всего, о паре часов. Все нормально, Павлов. Можешь подремать пока. Помощь тебе не нужна.

Вздрогнув, Николай приподнялся на диване. Кольнула неприятная мысль – а другим? Что, если этот странный отказ систем затронул не только тренажерный зал, а еще и командный центр? Или весь корабль?

Зачесалось под лопаткой. Павлов даже не шевельнулся – он прекрасно знал этот тип зуда. Ему хотелось действовать. Организму срочно требовалось оторвать от дивана зад и броситься на выручку. Всех спасу, один останусь. Спокойнее, пилот.

Николай нарочито медленно поднялся с дивана. Потянулся. Покачал головой, разминая шею. Так. Что мы имеем с гуся? Яйца. А если подумать? Задумавшись, Николай и сам не заметил, как начал медленно шагать по мягким пластиковым плиткам пола. Десять шагов вперед, десять шагов назад. Замысловатая восьмерка между овалами тренажеров, возврат на исходную. Надо выбраться. Но как? Варианты, конечно, есть. Не спеши, пилот, не спеши. Сейчас есть время продумать действия, пользуйся этим. Потом его может и не быть. Нам нужен план. Есть ли у вас план? О, да. Есть план. Даже два. Даже три. А если почитать инструкцию, то…

На ходу пилот достал планшет, открыл список справочников, оставшихся в памяти устройства, и углубился в чтение. Пять минут. Он позволит себе потратить пять минут на планирование. Это много. Это чудовищно много для пилота, работа которого – принимать решения и строить планы за доли секунды.

* * *

Свернув планшет в трубочку, Павлов сунул его в карман и решительно направился к двери. Первое решение – самое очевидное. Не стоит изобретать велосипед.

У двери пилот остановился, окинул долгим задумчивым взглядом панель замка на двери. Стандартная модель. Централизованное управление, автоматика, камера и микрофон. Даже в справочник схем не понадобилось заглядывать – эти замки Павлов знал как свои пять пальцев.

Первое – визуализация. Шлема нет, придется импровизировать. Николай достал планшет, задумчиво помял его пальцами. В руках держать неудобно. Но… Решительным жестом Павлов обернул планшет вокруг запястья, закрепил, подключил к личному коммуникатору, вывел на экран общее меню. Потом осторожно, кончиками пальцев, вытащил из толстого манжета комбеза проводок прямого подключения. Стараясь не дышать, воткнул его в разъем технического обслуживания на панели замка. Так. Прямое подключение. Теперь свяжем системы комбеза с личным коммуникатором. Нет, медицинские данные не нужны. К черту пульс, температуру. А, вот.

На запястье Николая гибкий обруч планшета вспыхнул желтым светом. Есть подключение. Так. Обслуживание замка. Тут все просто. Аварийный режим. Ремонтный режим. Список команд.