Когда остановились в Пишпеке, уездном городе Семиреченской области, Лыков с Ганиевым пошли обедать в харчевню. У Ботабая жил тут земляк, который и накормил путников. Пока они угощались, Алексей Николаевич улучил момент и спросил:

— Расскажи про организацию номер двенадцать. То, что можно знать такому, как я.

Аргын усмехнулся:

— Откуда я знаю, что вам можно говорить, а что нельзя? Но расскажу. Если вы не будете понимать наших возможностей, то неправильно поведете дознание. Как у вас говорят: в одной лодке плывем?

— В одной, да.

— А у казахов есть схожая пословица: на корабле у всех одна судьба.

Ботабай рассказал, что агентурная организация состоит из двадцати человек и все они инородцы. Половина — аргыны и найманы Среднего жуза. Остальные — это таранчи, дунгане, монголы, ойраты и киргизы. Придумал и создал организацию Снесарев накануне русско-японской войны, специально для наблюдения за Китайским Туркестаном. Он пробил финансирование в Военном министерстве и лично обучил первых трех агентов, которые сейчас являются старшими и получают жалование. Резидент, отвечающий перед начальством, — он, Ботабай. Есть два вербовщика, Сабит и Даулет. Другие — это агенты для поручений, агенты-наблюдатели, агенты-почтальоны и запасные агенты на случай выбытия. Задачи организации поставлены широко. Ее люди проникали в Тибет и Индию, сопровождали Далай-ламу Тринадцатого в Ургу. За нашими рубежами русскому человеку показаться нельзя, его сразу видно в толпе. Только Николай Лыков-Нефедьев сумел создать типаж армянского торговца. Еще в Урумчи живет русский агент, который выдает себя за ногайца — внешность позволяет. Казаки Сибирского войска часто похожи на туземцев. Взять хоть того же полковника Корнилова, нынешнего военного агента в Китае. Но все равно их единицы, полноценную осведомительную службу не создашь, и организация номер двенадцать решает эту проблему.

Каждый член двадцатки имеет своих субагентов и самостоятельно поддерживает с ними связь. Таких несколько сотен, есть временные, есть постоянные, подвижные и неподвижные. Жалование они получают задельно[44], за выполнение конкретных поручений. Общий бюджет организации Ганиев оценивал примерно в десять тысяч рублей. Он сказал, что Николай, видимо, добавляет туда собственные средства. Не всегда, конечно. Но иной раз нужно заплатить быстро и много. Списываться с Ташкентом времени нет, и подпоручик лезет в мошну. Вот куда уходят средства, полученные от лесного имения… Алексея Николаевича слова Ботабая не удивили, он и сам не раз так поступал.

Главная задача организации номер двенадцать — освещение сопредельной стороны. Имеются в виду сам Китай и его вассальные территории — Тибет и Монголия. Их сеть не единственная. В Монголии есть агентурная организация номер двадцать, а в Маньчжурии — номер четырнадцать, с ними налажено взаимодействие. Наиболее пристально люди Ганиева следят за Кульджой и Яркендом, этими болевыми точками Западного Китая. С одной стороны, там зреют заговоры дунган против китайского владычества. С другой — сами китайцы плетут сети, стараясь избавиться от власти маньчжур. Тянь-ся — Поднебесная империя — переживает сложный период. Четыреста с лишним миллионов населения! Если они станут работать слаженно, ради единой цели, то Поднебесная сделается самым могущественным государством на планете. Но до этого далеко, страну рвут на части противоречия. Однако уже сейчас началась модернизация армии. Она строится по японскому образцу. Правительство намерено довести численность армии до миллиона. Одновременно начато усиленное железнодорожное строительство. Проводятся реформы, сокращающие полномочия и привилегии мандаринов. Все эти новации очень интересуют наших военных. Несколько человек из организации номер двенадцать постоянно проживают в Пекине, на связи с Корниловым. Есть представители и в других концах огромной страны. Служба у них опасная: недавно одного агента убили хунхузы.

Ботабай говорил о Китае особенно охотно и сообщил много интересного. Так, всех маньчжур в стране чуть более миллиона, и они заняты несением гарнизонной службы. В Синьцзяне вместо регулярной конницы власти используют кочевников, в том числе тех же казахов. Это позволяет нашей разведке быть в курсе военных тайн. Дунгане, мусульманское население Поднебесной, не полностью убежали в Россию. Многие остались и живут себе спокойно, пользуясь всеми правами. Это самая трезвая и зажиточная часть населения, среди них меньше всего распространено курение опиума. Организация номер двенадцать вербует среди дунган агентуру, поскольку отношения между ними и китайцами напряженные.

Речь зашла о далай-ламе, которому русская разведка уделяла много внимания. Ганиев удивил сыщика своей осведомленностью. Далай-лама Тринадцатый, сказал он, вновь бежал из Тибета, на этот раз в Китай. Сейчас он находится в буддийском монастыре Утай-шан в провинции Шаньси. Зовут его Тхуптэн Гьяцо, ему тридцать два года. Умный и образованный по их меркам человек, ловкий дипломат. В скором времени к нему заедет наш разведчик Маннергейм, который путешествует по Китаю под видом шведского ученого-этнографа. Осведомитель, приставленный к далай-ламе Николаем Лыковым-Нефедьевым, должен передать через него отчет о своих наблюдениях.

Увлекшись разговором, аргын сообщил, что сам побывал в Тибете — вместе со своим начальником и другом. Удивительная страна! Перед тайным проникновением туда разведчики беседовали с Цыбиковым, бурятом на русской секретной службе. В 1899 году он первым проник в Лхасу. И прожил там под видом буддийского паломника два года. Цыбиков пронес с собой спрятанное в вещах оборудование для топографической съемки и фотоаппарат. Восемьсот восемьдесят восемь дней он вел скрытые наблюдения, фотографировал объекты через прорезь в молитвенной мельнице. И все это с риском для жизни, поскольку проникновение в Тибет иностранцев (не из Китая и Монголии) карается смертью. Советы Цыбикова очень помогли Николаю и Ботабаю.

— А хорошо, что мы передумали присоединять к себе Тибет, — сказал Ганиев. Сказал, как русский, отметил Алексей Николаевич.

— Почему хорошо? — спросил он.

— А зачем он нам? С тем, что есть, хлопот полон рот.

Ай да аргын! Умнее иных генералов.

— Но мы стали бы влиятельнее в Азии, — подначил сыщик.

— Отдав Тибет под русскую корону? Это мысль интригана Доржиева. Лама бурятского происхождения, он был одним из учителей юного Гьяцо, и тот сделал его министром финансов. Доржиев хотел играть большие роли. Ездил в Петербург, где встречался с Николаем Вторым. Красовался в Париже и Берлине, читал там лекции и вел богослужения. И тащил Россию в поводу к новой стычке с сильными противниками. Мы ведь не потому бросили Тибет, что расхотели стать влиятельнее. Вспомните: Россия проиграла войну Японии. Это привело к катастрофическому падению нашего престижа. Стало не до Тибета. А влияние Британии, наоборот, выросло.

Тут Ботабай рассмеялся:

— В том числе, знаете, почему? Умерла королева Виктория, и монархом стал Эдуард Седьмой. Мужчина! Прежде всех азиатов коробило, что могущественной Британией управляет баба. Это создавало англичанам много проблем. А теперь их не стало.