Новый вокзал — индустриально отлитый единым массивом стекла и бетона, оказался на окраине, вписавшись в пейзаж с изяществом упавшего с телеги кирпича, а Капитолий закрыли лесами для реставрации, обмотали их зеленой строительной сеткой, да так и оставили, за недостатком бюджетных денег. Олег с удивлением понял, что именно к этой тёмной громаде и направляется полковник.

Группа нырнула в неприметный разрез в сетке, потом пробиралась внутри лесов вдоль облезлой стены здания, пока не уткнулась в мощную металлическую дверь. Карасов уверенно покрутил какие-то ручки, похожие на сейфовый замок, и Олег, которого бесцеремонно ткнули пониже спины прикладом, оказался внутри и замер от удивления. Тускло освещённое автономными аварийными лампами помещение бывшего вокзала оказалось заполненным какими-то ящиками, грудами непонятой аппаратуры и оружейными стойками. По полу змеились расходящиеся пучки толстых бронированных кабелей, а посреди огромного зала, который раньше служил главным вестибюлем, стояло здоровенное, в человеческий рост колесо со спицами, по виду отлитое из бронзы, возле пустотелой ступицы которого был продольно закреплён толстый цилиндр из матового чёрного камня. От цилиндра веяло каким-то неприятным ощущением, как будто сосёт под ложечкой. Все это вместе напоминало декорации к малобюджетному фантастическом фильму про безумных учёных, мечтающих о мировом господстве. На месте залов ожидания явно было организовано нечто вроде казармы — армейские койки, застеленные казёнными серыми одеялами, стандартные тумбочки, несколько столов и даже небольшая импровизированная кухня. По некоторой ненарочитой небрежности оставленного пространства чувствовалось, что люди покинули эту базу внезапно, оставив личные вещи, немытую посуду и прочие мелочи немудрёного военного быта.

—Ну что же, профессор, — усмехнулся Карасов. — Вступайте во владение! У вас восемь часов на то, чтобы все закончить.

—Как вы себе это представляете? — возмутился научник. — Здесь два десятка человек работало только на обеспечении! Это физически невозможно!

—Придётся постараться, — тон полковника был холоден.

—Но расчёты оказались неверны, нам неизвестен правильный вектор поля, все придётся пересчитывать!

—Пересчитаете, — температура в голосе Карасова разом понизилась градусов на сто.

—Но время…

—Знаете, проф, я, кажется, понимаю, чего вам не хватает. Вам не хватает мотивации. Так вот, если через восемь часов установка не заработает правильно, я отдам вас Гилаеву. Он, конечно, в науках не силён, но насчёт мотивации кадров большой специалист. Надеюсь, мысль о его талантах окажется для вас хорошим поводом поторопиться…

Побледневший профессор нервно сглотнул и на подгибающихся ногах метнулся куда-то в сторону «комнаты матери и ребёнка». Похоже, он был здесь не первый раз и прекрасно знал, что где находится.

Полковник повернулся к Олегу:

—Теперь с вами, батюшка. Вы, надо полагать, человек неглупый и интеллигентный, с хорошей фантазией… Давайте сэкономим время на угрозах. В ваших книгах, помнится, хорошо прописан ад — так вот, поверьте, преисподняя покажется вам курортом, если вы не будете достаточно откровенны.

Олег уже решил про себя, что запираться бессмысленно — вряд ли полковник со своей группой снова отправятся в Рыжий Замок, чтобы захватить Артёма с Борухом. Похоже, у них хватает своих проблем, требующих срочного разрешения, а значит, откровенность Олега им никак не повредит. Героическая гибель под пытками вовсе не казалась священнику достойным завершением жизненного пути, поэтому он, стараясь быть как можно более убедительным, подробно рассказал свою историю заново, на этот раз не отступая от истины.

—Любопытно… — протянул Карасов, не отрывая от Олега пронзительного взгляда голубых глаз. — Значит, говорите, одного из ваших, хм… спасителей, зовут Борух?

—Так он представился, — пожал плечами священник.

—Полноватый бородатый военный? Средний рост, семитский тип, глаза тёмные, на левой щеке шрам?

—Да, именно так, — слегка удивился Олег.

—А он не назвал вам, случайно, своей фамилии?

—Увы, нет…

—Что же, надо признать, в жизни бывают и более удивительные совпадения…

—Может, вы меня развяжете? — рискнул поинтересоваться Олег. — Руки очень затекли… Бежать мне некуда.

Полковник с минуту внимательно смотрел на Олега, потом встряхнул головой, как бы отгоняя неприятные мысли.

—Ну что же, батюшка, я склонён вам поверить, хотя история, надо сказать, странная. Цените мою доброту.

Карасов вытащил из ножен хищного вида тесак и одним движением разрезал пластиковую ленту одноразовых наручников.

—Поступаете в распоряжение профессора. Он как раз жаловался, что один не справится. Делайте, что он скажет, и Родина вас не забудет.

Растирая затёкшие кисти рук и морщась от покалывания восстанавливающегося кровообращения, Олег отправился вслед за профессором. Научника он отыскал в полуподвальном помещении, где тот безуспешно пытался запустить здоровенный импортный дизель-генератор. На лице его застыло молчаливое отчаяние, но стартер раз за разом прокручивал движок вхолостую. Олег подошёл и молча открыл топливный кран — не заметить красный рычажок и надпись Fuel Tank было трудно, но профессор, однозначно, пребывал не в лучшем состоянии духа. Дизель взревел, затрясся, но вскоре вышел на режим и замолотил ровнее. Научник стоял потерянный, забыв, что собирался делать дальше и бессмысленными глазами смотрел на стрелки приборов.

—Андрей Васильевич, — мягко сказал Олег, — придите в себя. Не знаю, что от вас требуют, но лучше бы это сделать.

—Вы не понимаете, — тусклым голосом сказал профессор, — на то, чтобы найти частоту и вектор могут уйти дни. А у меня только восемь часов…

—И вы собрались провести эти восемь часов рыдая и заламывая руки?

—Да поймите же, шансов почти нет!

—Вот, — обрадовался Олег, — вы же сами сказали: «почти»! А это значит, что шанс всё-таки есть, и не надо впадать в грех отчаяния. Дорогу осилит идущий, и Господь не оставит нас.

—Вы думаете, Он есть и здесь?

—Он есть везде! — сказал Олег с уверенностью, которой отнюдь не испытывал. — Давайте, Андрей Васильевич, за дело!

—Да, да, вы совершенно правы — нужно пробовать… — профессор подошёл к приборному щиту и перекинул несколько рубильников. — Пойдёмте в аппаратную.

Цилиндрическая башня вокзала выглядела внутри как рубка какого-нибудь Галактического Крейсера из «Звёздных войн» — многочисленные пульты и экраны компьютеров, железные шкафы непонятного назначения, стеллажи с электронной аппаратурой… Все это казалось тёмным и мёртвым, но профессор быстро щёлкал тумблерами, заставляя панели расцветать гирляндами разноцветных индикаторов. Налились светом экраны компьютеров, побежали строчки загрузки, какие-то стрелочки заплясали по шкалам — профессор явно знал, что делал.