— Вперед!

«Корова» — наградил ее Йоро, переходя на бег.

— Молчать, — посоветовала Анжелика, крепче вцепляясь взагривок.

«Постоянно контролировать меня ты не сможешь!»

— Ничего, паршивец, — усмехнулась девушка. — Уж сколькополучится!

* * *

Тоннель закончился.

Ворота в подземный город украшала каменная лилия междуфигурками детей с крыльями. По обе стороны от арки сидели два стража.Наполовину люди, наполовину летучие мыши — крупные, с темной кожей цветамокрого песка и огромными кожистыми крыльями за широкими плечами. Лица,испещренные множеством множеств тонких морщинок, походили на очень старыйпергамент. Яркими гранатами горели глаза из-под сморщенных тяжелых век, верхняягуба у обоих была высоко задрана, обнажая острые мелкие зубы, а полукруглыемышиные уши, расположенные на макушке, слегка покачивались.

Катя стояла перед воротами, разглядывая родных детей ЦимаонНицхи,[8] и гадала,как воспримут стражи, если она попытается пройти мимо.

— Еще есть шанс повернуть назад, — шепнул ей на ухо Вильям.

Стражи его услышали и переглянулись, сверкнув глазами. Отних свет в тоннеле казался кровавым.

Вперед выступила Кира. Платье за время путешествия все жеиспачкалось и белый цвет посерел. Но девочка продолжала носить его с такимдостоинством, что можно было поверить, будто грязь — это ничто иное, какхудожественная составляющая наряда. Сама Катя сменила джинсы и свитер ещенесколько привалов назад.

Кира приблизилась к одному из стражников и остановиласьперед ним, почтительно склонив голову.

Рука с острыми когтями поднялась и по чуть качнувшейся кистивсем стало ясно — путь свободен.

Кира первой прошла через ворота, Катя за ней. А когдаобернулась, увидела, как стражи склонились в поклоне перед Вильямом.

На лице молодого человека было написано изумление, когда тотпроходил под аркой с каменной лилией.

— Почему они так сделали? — спросила девушка.

Вильям пожал плечами.

— Не представляю. Никогда не слышал о них как о дружелюбныхсуществах.

— Сначала назначение на место Лайонела, теперь это... какстранно! — Катя огляделась. Место, где они находились, не очень походило нагород. Скорее, это была огромная пещера. Ворота располагались под самымисводами, а внизу простирался лабиринт с тысячами зажженных свечей в нишах стен.Глаза, отвыкшие от света, быстро заболели.

— Не очень впечатляет, — поделилась Катя, — особенно послеМраморного дворца Павла Холодного.

— Это Чертов лабиринт, — прокомментировал Вильям.

Девушка вскинула брови.

— Чертов — нужно понимать метафорично?

Тем временем они уже спустились к подножию лабиринта, и Катясмогла убедиться в очередной раз, что в ее новом мире метафоры живее живых.

Возле стены стоял маленький, поросший черными волосами чертик.Он забавно перебирал копытцами, как будто танцевал, и наклонял головку товправо, то влево. Глаза у него были большими, черными и трогательно-влажными —и в них, как в зеркалах, все отражалось. Катя, увидев себя, испуганноотскочила. Казалось, она не видела своего отражения целую вечность!

— Не нужно смотреть им в глаза, — взял ее за локоть Вильям.— Идем, иначе мы тут можем остаться надолго.

Пока они пытались обойти одного чертенка, оказалось, чтоКира уже стоит на коленях в сторонке рядом с другим, завороженно глядя ему вглаза.

Катя почувствовала, что ее кто-то дергает за штанину.Посмотрела под ноги, и там тоже стоял чертенок, задрав рогатую головку ивнимательно смотрел. Девушка лишь на миг задержала на нем взгляд, но увидев внем себя, не смогла отвернуться.

Вильям схватил на руки Киру, отпихнул ногой рогатого от Катии быстро повел их за собой по лабиринту.

Катя слышала, как за спиной цокают копытцами чертенята, иедва сдерживалась, чтобы не обернуться и не посмотреть на них.

Вскоре к ним присоединились еще трое, и один из них,уцепившись за Катину штанину, поехал за ней на пузе, вереща совсем какмаленький ребенок.

Девушка не выдержала, нагнулась, чтобы отцепить его. И еетут же окружили его товарищи. Они тыкали копытцами ей под ребра, щекоча, взбиралисьпо рукам, желая добраться до лица.

— Катя! — возмущенно крикнул Вильям.

— Отстаньте, отстаньте, — взмолилась девушка, отталкивая отсебя рогатых проказников.

Со всех сторон на нее смотрели черные зеркала, а из них онасама — растрепанная, с белым лицом и, как никогда, красивая.

— Это правда я? — неосознанно прошептала Катя, хватая одногочертенка за плечи и притягивая к себе под его хихиканье, чтобы получше себярассмотреть.

Молодой человек застонал.

— Не поддавайся, хочешь провести тут несколько месяцев?!

Девушка смотрелась на себя, и ее губы шевелились, произнося:

— Я так давно не видела, так давно, очень давно...

Остальные чертенята выстроились рядом, соединив мордочкитак, что глаза их оказались близко-близко и получилось одно большое зеркало.

Кира заерзала на плече Вильяма.

— Отгони их, нам нужно немедленно уходить, — сказала девочкаи тише добавила: — Сейчас здесь появится сотня таких вот.

Молодой человек с огромным усилием вырвал чертенка у Кати изрук и, крепко схватив ее за запястье, потащил по лабиринту, на ходу просвещая:

— Тут немало вампиров блуждало, залюбовавшихся своимотражением в чертовых зеркалах. Для вампиров, которые столетиями не видят себя,— зеркала — страшная сила.

— То же самое будет, если посмотреть в зеркальные глаза ягуара?— поинтересовалась Катя. — Помнишь, ты мне рассказывал про дар Лайонела!

— О нет, — Вильям отодвинул ногой с их пути очередногорогатого. — Чертовы зеркала — детская шалость, лабиринт создал старейшинаНаркисс, чтобы поиграть с путниками и задержать их. Эти зеркала, в отличие отглаз Лайонела, довольно безобидны. Наркисс славится тем, что его кровью созданысамые красивые вампиры мира, он неравнодушен ко всему прекрасному. А сам,поговаривают, до того безобразен, что окружающие стараются на него не смотреть.Он страшно жесток с теми, кто сильно гордится своей внешностью. Много красавцеви красавиц попали из этого лабиринта прямиком к нему.

Вильям подергал девушку за руку, проверяя, слушает она егоили нет.

— Я такая красивая! — Катя задумчиво посмотрела на него,словно все сказанное им сейчас прошло мимо нее.