* * *

Пока мы пробирались запутанными улочками Сирианара, невольно подслушали массу всего интересного.

Люди рассказывали, что жить стало совсем плохо. Жаловались на цены и на то, что урожая в этом году, видимо, совсем можно не ждать. Что охотники сбились с ног в поисках стад, но те откочевали в какие-то совсем уж отдалённые бедные земли и там тоже издыхают постепенно от недокорма.

Кажется, мой мир, каким я его знала, умирает.

А самое страшное известие ждало меня, когда мы подслушали разговор двух стражников возле дворцовых ворот.

Пока меня не было в столице, Борг поднял мятеж.

Он убил моего отца.

Убил элассу Мелию.

А сам сел на трон.

* * *

Не знаю, как я смогла продолжать хоть что-то понимать и чувствовать после этих известий.

Каким бы он ни был — он мой отец. А теперь… я понятия не имела, что мне делать дальше.

Орвик прижал меня к себе на секунду и поцеловал в висок.

— Потом. Ты оплачешь его потом, малышка. Побудь пока здесь. Не ходи за мной — обещай, что не пойдёшь! В этом месте есть один человек, который нам очень много задолжал.

И не слушая даже, что я скажу в ответ, он отправился прямиком к главным воротам, к тут же вскочившей со своих мест страже, встал там, широко расставив ноги, и громогласно заявил.

— Где тут ваш новый правитель? Я пришёл, чтобы сказать, что забрал у него навсегда его невесту, которой он был недостоин. И теперь заберу кое-что ещё. Пусть выходит! Передайте, Орвик из рода Эрвингейр вызывает его на бой.

Я смотрела в жестокое, порочно лицо своего бывшего жениха, на улыбку, напоминающую оскал дикого зверя, и мне не верилось, что когда-то я принадлежала этому человеку. Вернее, почти стала его собственностью.

Никогда бы не подумала, что в завершение всех ужасов этого дня я увижу еще и это — как мой любимый мужчина выходит на бой с моим самым лютым кошмаром.

И у меня было полное ощущение, что он выходит именно за меня.

Не за моего отца, не за элассу Мелию, которая своими интригами обвивалась вокруг моей шеи столько лет как змея, не за город и его жителей, которые были ему совсем чужими, и даже не за мой умирающий мир, агонию которого Борг, похоже, только приблизил неумелым правлением.

Именно за меня.

Но смотреть на это я не могла.

Поэтому просто отвернулась и прижалась к Тиэлин — упала ей на грудь. Обняла девушку… уже действительно девушку, которая на вид была не старше меня! И просто замерла так.

Иногда происходят вещи, которые ты не можешь контролировать.

Иногда твой мир осыпается вокруг тебя прямо на глазах.

В такой ситуации нужно собирать все силы в кулак и бороться — бороться за всё, что ты любишь.

И я боролась. Весь этот ужасный, бесконечный, отчаянный день.

Но бывает так, что потом приходит момент, когда ты уже ничего не можешь изменить. И тогда остаётся последняя соломинка — надежда на то, что никакой ужас не бывает бесконечным. И всё это для мироздания — не более чем былинка на реке времени. Поэтому завтра всё равно встанет солнце — для нас или для тех птиц, что встречают каждый рассвет, не обращая внимания на странных двуногих существ, которым почему-то никак не живётся спокойно.

Рассвет наступит.

Главное, чтобы мы могли это увидеть.

* * *

Грохот огненных залпов.

Ответные взрывы.

Кажется, Борг и не думал выходить против Орвика один на один. И с ним сейчас вышел на поединок весь отряд дворцовых магов.

Когда я услышала это, когда поняла, что происходит, меня будто ударили в грудь.

Я оттолкнула Ти — и побежала туда, побежала вперёд.

Молясь про себя, чтоб было ещё не поздно…

И едва не упав на колени, когда поняла, что действительно поздно.

Для противников моего жениха.

Он справился без моей помощи, не дожидаясь.

И на просторной площади перед ним лежали обгоревшие маги. И захлёбывался собственной кровью в оскале Борг. Испуская последний дух. Он даже тогда смеялся. А его гиар долго не гас.

Может, я могла что-то сделать раньше? Может, я могла бы…

Но теперь поздно думать. И положа руку на сердце, вряд ли гиар что-то сильно изменил в характере Борга. Он был таким, сколько я его знала — а знакомы мы были с детства.

Поэтому не по нему я сейчас лила горькие, смешанные с пеплом слёзы.

А по стражникам дворца. Которые выполняли его приказ.

Если бы Орвик не сделал этого — он был бы мёртв сейчас сам, и я не могла его за это винить.

Но нет ничего более страшного, ничего более непоправимого, когда гибнут люди, которые могли бы стать друзьями при других обстоятельствах. Если б их не толкнули в кровавую кашу чуждые, гиблые силы, которые даже не являются людьми — эти отвратительные камни Хаоса в их лбах.

У каждого из них была своя правда. И у каждого — ждущая дома семья. Их ожидание закончится сегодня. Больше им ждать будет некого.

— Идём, — Орвик взял меня за руку. На его лицо было страшно смотреть. Он так же как и я оплакивал молча сейчас всех этих людей. — Мы должны были это сделать. Чтобы Хаос не уничтожил всех остальных. Не убил все наши миры, не оставил от них лишь мёртвую бесплодную пустошь.

— Я знаю, — прошептала я, глотая солёные слёзы и бредя за ним, с трудом различая путь перед собой. — Я знаю.

Во дворце элара было темно и тихо, как в склепе.

Мы больше нигде не встретили сопротивления.

Вообще складывалось впечатление, что всё живое попряталось, чувствуя, что близится финал какого-то длительного, мучительного процесса, который тянулся веками.

Мы вчетвером шли, осторожно осматриваясь, но опасности не было на первый взгляд.

Как вдруг возле одного из поворотов затормозил Уилл Шеппард.

— Стойте.

— Что такое? — насторожился Орвик. Его одежда местами обгорела, на лице были следы копоти. Я была не лучше.

— Идите дальше без меня.

— Да что случилось, ты скажешь человеческим языком?!

— Я почти разучился, увы. Только звериным чутьём чувствую — дело плохо. Я должен срочно… я должен к ней.

Когда он развернулся и стремглав бросился в этот тёмный коридор, так быстро, как мы никогда бы раньше не могли ожидать от нашего скромного ботаника Уилла, мы переглянулись и отправились за ним.

Да, мир на волоске.