Она посмотрела на свое отражение в ноже и засмеялась.

– Боже мой!

Либби взяла полотенце, вытерла мой нос и свой. От ее улыбки я чувствовал такую легкость. Я уже и не помнил, когда в последний раз ощущал подобный прилив энергии, и вдруг понял, каким унылым был последний год.

– Где подписать? – спросила она, бодро листая документ.

Ее лицо горело от возбуждения. И я чуть не закричал от радости – прежняя Либби вернулась.

– Это всего лишь черновик, – пояснил я. – Сначала его должен просмотреть юрист, а на это потребуется время.

Ее лицо вспыхнуло.

– Значит, ты можешь получить еще больше!

Об этом я не подумал. Это было маловероятно, но мне не хотелось сейчас ее разочаровывать.

– Да, вполне возможно.

Она дошла до конца документа и вдруг притихла. Ее брови сморщились, как две маленькие гусеницы. Что-то не так.

– В чем дело? – спросил я.

Она выглядела озадаченной, и на секунду я забеспокоился – может, все это не по-настоящему, и встреча, и предложение всего лишь большая шутка. Мысль о возвращении в Нью-Йорк с поджатым хвостом вдруг всплыла в голове болезненным воспоминанием, наполнив меня страхом.

Либби повернула айпад ко мне и пролистала документ до страницы с подписью. Его пока не подписали, но это ведь только черновик. Так что ее беспокоит? Отсутствие подписи Джека?

– Он подпишет, когда будет готов окончательный договор, – заверил я. – А потом и я.

Она покачала головой и указала на то место, где должна была стоять дата и подпись Джека.

– Что там?

Я по-прежнему не понимал. Ее брови взметнулись вверх, как выгибающая спину кошка.

– Посмотри на название компании, – объяснила она.

Я прищурился на название компании, которая заключала со мной контракт, компании Джека Кимболла.

– «Счастливый случай», – прочитал я вслух.

И снова эти брови-кошки.

– Неужели не помнишь?

Я покачал головой. Я понятия не имел, о чем она говорит. Она цокнула языком, закрыла контракт и открыла браузер. Через несколько кликов она зашла на веб‑сайт округа Лос-Анджелес, а еще через секунду показывала мне данные по дому через дорогу – дому Холли. Либби ткнула в графу, где должен значиться владелец.

– Компания «Счастливый случай», – снова прочитал я, но теперь заплетающимся языком.

Наши взгляды встретились. По рукам у меня побежали мурашки.

– Это означает то, что я думаю? – спросила Либби.

Я кивнул и произнес вслух то, что она и так уже знала:

– Домом Холли владеет Джек Кимболл.

Она приоткрыла рот.

– Но… как? В смысле, почему? Какая может быть связь между Джеком Кимболлом и Холли?

Я покачал головой. Я не имел ни малейшего представления.

Но вдруг ощутил непреодолимое желание выяснить.

Часть 4

Саванна

Три месяца назад

Сколько стоит жизнь человека?

В десятом классе мы учили по истории, что все люди созданы равными, но все знают, что это чушь собачья. Жизнь того, кто многого достиг, стоит больше, чем жизнь бездельника. Здоровая жизнь стоит больше, чем полная болезней. Жизнь молодых стоит больше жизни уставших и старых. Папа всегда говорил, что мы равны перед глазами Бога, но если это правда, наверное, Бог хорошо хранит секрет, потому что мы обращаемся друг с другом совсем не так.

Я вернулась в провонявшую полицейскую машину, чтобы поехать на место аварии, на улицу, где я жила. Когда я сказала Келлогу, что оставила в маминой машине кое-что важное, то думала, он скажет, что не может меня отвезти, ведь это место преступления, придется подождать. Но он, видимо, пожалел меня, и вот я уже еду туда.

Не считая потрескивания полицейской рации, мы ехали в тишине. Район Норт-Велли не самый лучший в Лос-Анджелесе. Когда мы свернули на восток, к нашему району, я смотрела на длинную вереницу цветастых палаток, расставленных бездомными, и стену тележек из супермаркетов. Наблюдая за грязными и несчастными соседями, я снова задала себе вопрос: «Сколько стоит жизнь человека?»

Я размышляла над предложением того типа в дорогом костюме. Если я продам ему видеозапись и наше молчание, мы не сможем засудить того говнюка, который его послал. Когда дела вроде этого доходят до суда, присяжные должны определить стоимость потери, чтобы назначить сумму компенсации.

И снова мне пришлось спросить: сколько стоит жизнь человека?

Или, еще конкретнее: сколько стоит жизнь моего отца?

Папа никогда не зарабатывал много, но каждый день заботился о нас. Он делал все, что положено хорошему отцу – чинил машину, следил, чтобы работал интернет, подбадривал меня перед соревнованиями и отпаивал молочными коктейлями, если я проигрывала. Он научил меня кататься на доске для серфинга, играть «Джингл беллз» на гитаре, разжигать костер без спичек. Он покупал мне дурацкие подарки вроде радужных носков (каждый палец разного цвета) и пазла с моим портретом. И, не считая того случая, когда на три недели привел щенка, не обученного жить в доме, делал маму счастливой.

Но в расчет нужно брать не только жизнь моего отца. Тип в дорогом костюме кого-то выгораживал. Если видеозапись разоблачит его, как мы оба предполагаем, этот человек, который стоит гораздо больше, чем мой отец, отправится в тюрьму.

Так сколько стоит его жизнь?

Очень сложное уравнение.

Нам с мамой много не нужно. Но определенно понадобится помощь. Потому что мама не в состоянии заплатить по больничным счетам. И это стоит гораздо больше, чем я способна заработать в торговом центре.

Конечно, мы ничего не получим, если полиция уже нашла камеру. Скорее всего, так и есть, они ведь детективы, и их обязанность – собирать улики. Но если не нашли, то почему бы мне ее не забрать? Она ведь моя, папа подарил ее мне. Кто-то может сказать, это неправильно, но другой скажет, что я в своем праве.

Когда мы подъехали к месту аварии, там стояло несколько полицейских машин, и вдвое больше людей охраняли место преступления. Мы припарковались напротив нашего дома, и внезапно я поняла, что не могу пошевелиться. Я посмотрела на то место, где отец испустил последний вдох. На эти дома, деревья и небо, которые он увидел в последний раз.

Как я могла приехать сюда, не прокручивая в голове одну и ту же мысль: «Здесь умер мой папа, здесь умер мой папа, здесь умер мой папа?»

Паника набросилась на меня с сотней ножей, и мое зрение затуманилось. Я уже хотела выкрикнуть: «Нет, я не смогу, поехали отсюда!», но тут услышала смех. Кто здесь смеется? Что за хрень? Я посмотрела в окно и увидела двух копов, прислонившихся к своей