— Давай сосредоточимся и выпишем варианты. Итак, очевидная, а значит, скорее всего провальная — взятка. Следующее, попытаться все же обжаловать претензию органов через министерство, но тут надо подумать как. Я не могу потребовать предоставить нам новые здания взамен непрошедших проверку сейчас, когда там решается вопрос о сокращении академии…

— О сокращении? — выхватил завхоз главное и основное, что я намеревался скрывать от сотрудников и попечительского совета до конца.

— Ээээ… Я не совсем так выразился. Скорее об укрупнении…

— Укрупнение за счет закрытия одной академии и перевода в другую?

Смышленый, твою мать! Если бы еще придумал, как долбанные лестницы расширить!

— Если мы сами подставимся под закрытие, то да, укрупнят за счет нашего сокращения. Но я этого не допущу! Пусть они других закрывают и присоединяют к нашей академии. А теперь не отвлекаемся. Еще раз проштудировать предписание и утвержденные требования. Возможно, нас прогибают незаконно.

Зашла Вера с подносом и неуверенно застыла на пороге. Я нетерпеливо кивнул в сторону Елены, боясь сбиться с мысли.

— Еще раз проверить все здания на балансе и собрать комиссию по перепрофилированию. Если в общежитиях можно расширить лестничные клетки, перенесем учебный корпус туда, а это здание законсервируем…

— А общага?

— Что общага?

— Ну, поселим куда?

— Кого?

— Студентов? Иногородних?

— А. Общежитие расформируем, на сэкономленные деньги сделаем ремонт и осуществим переезд…

— А как же студенты? Где они будут жить? — вдруг раздался удивленный вопрос с дивана.

Раздражение снова вспыхнуло на неуместное вмешательство, вместе с напоминающей о себе потребностью удовлетвориться.

— Тебе подали чай? Пей молча и жди, когда освобожусь!

— Просто вы всегда так.

— Как?

— Ну… Идете напролом там, где можно решить вопрос проще. Тактически, как в покере. И дешевле.

— Это как же, Потапова? — усмехнулся я, окончательно отвлекаясь от плана и от завхоза, удрученно сопящего над бумагами.

— Та же взятка — всяко меньше будет, чем целую общагу перестраивать. Но понаблюдайте за тем же проверяющим, как он реагирует на мелкие подачки. Если принципиально отказывается, значит, взятку не возьмет, нечего и соваться, только подставитесь.

— Я смотрю, занятия в покер идут тебе на пользу. Можешь сейчас по моему лицу почувствовать мое настроение?

— Оно у вас в отношении ко мне не меняется, герр профессор. А потом вы почти всегда покер-фэйс держите.

— Да неужели? Только почти всегда? И когда меня подвело мое выражение?

Елена густо покраснела и отвела взгляд, уставившись в чашку. О чем она вспомнила? О сексе на террасе?

О да, я тоже помню всё до мелочей. И как она изворачивалась у меня в руках, и как охала и стонала мне в рот, и как кончала, цепляясь за плечи и прося еще и еще…

Мучительно захотелось повторить… Но пришлось сползти по стулу ниже и шире расставить ноги. Чертов стояк. Как с таким настроением работать?

— Ладно, приятно было вспомнить и так незабываемые моменты, но если ты не против, Потапова, я бы продолжил работать…

— Нет…

— Что?

— Я не договорила. Про студентов. Если взятка не прокатит, то дешевле поставить дополнительную лестницу здесь, чем всё общежитие разгонять на улицу.

Мы с завхозом одновременно уставились на Елену, та мелкими глотками попивала чай и покачивала ножкой, являя взору нижнее белье под юбкой.

— Удивительно мудрое предложение, чучело, — насмешливо произнес я, разглядывая трусы своей протеже. — Вот только встраивать внутри еще одну лестницу некуда — у нас площади не позволяют.

— Тогда повесьте снаружи? В чем проблема то? В Америке все пожарные лестницы идут снаружи зданий…

На душе уже загорелся фитиль к готовому взорваться фейерверку. Я перевел тяжелый взгляд на завхоза, который тоже смотрел на нижнее белье моего чучела. Сдержал рык и быстро переключил внимание на себя:

— Слышал? Перила оставь, обсчитай установку дополнительных внешних лестниц, выход на них на каждом этаже. Я займусь изучением требований. Если этот вариант прокатит — делаем. Это реально обойдется дешевле и сделаем быстро.

— Да, Андрей Оттович. Молодец, эта ваше чучело…

— Потапова! Елена Потапова, Павел Геннадьевич! Это я могу забываться и называть свою племянницу детским прозвищем, но не вы. Идите.

Я еле дождался, когда за ним закроется дверь, и одним прыжком подскочил к Елене.

— Откуда ты знаешь, какие лестницы у зданий в Америке? — прошипел я, поднимая ее за плечи и прижимая к себе.

Господи, я сейчас зацеловать ее готов! С головы до… И там задержаться подольше…

— Из сериалов. А вы сериалы не смотрите, что ли?

— Мне некогда, Потапова, я тут работать пытаюсь, заработать тебе на новую юбку подлиннее.

— Не надо мне длиннее! Мне такая нравится.

— В том то и проблема, Лена, мне она тоже слишком нравится.

— Тогда не надо новую, я ее тоже обрежу. А вот смотрели бы сериалы, быстрей бы сообразили насчет лестниц…

— Ну, конечно же! Ведь именно сериалы делают нас умнее, — усмехнулся и не сдержался.

В конце концов, один поцелуй ничего не испортит. Она заслужила.

Податливая, сладкая… Сама раскрыла губы, прижалась к груди и согласно всхлипнула в рот. Но когда я чуть настойчивее толкнул ее к дивану, по пути задирая юбку и оттягивая трусы, Елена упёрлась ладонями в грудь и настойчиво оттолкнула.

— Почему всё так?..

— Как? — задыхаясь, переспросил я, злясь, что ей в такой момент приспичило поговорить.

— Вот так. Я хочу вас и вы тоже меня хотите. Но всегда после этого я чувствую себя грязной, использованной что ли.

— Что еще за ерунда? Я такой же мужчины, как и все, что были у тебя до меня. Одним больше, одним меньше…

— Вот опять! — вскрикнула Лена, как ужаленная подскочив с дивана. — У меня вообще не было мужчин, кроме падлы Лёхи. Я из-за него из дому сбежала. И к Леське ломанулась, не зная, что она шлюха. Вы у меня первый клиент…

Я сел обратно на диван.

— И больше никто, потому что я не шлюха. Я не смогла бы… Противно, когда тискают и лезут в трусы без спросу, а потом деньги в лицо швыряют, как будто я… Я… тряпка. Вот! Как вы тогда сказали. А я не хочу быть тряпкой. Я ни одному члену больше не дам об меня вытереться.

— Кто такой Лёха?

— Причем тут этот козел?

— Кто он?