— Курс архитектуры: двадцать три парня и три девушки. Ты четвертая.

— Годится! — заулыбалась я, чувствуя, что моя жизнь налаживается в обход вредящему во всем фрицу.

Но то, что годилось мне, что-то не очень понравилось профессору.

Я уже просидела пол-урока, когда в аудиторию ворвался герр и вперил в меня свои взбешенные глазищи. Урок прервался, лектор замолчала, с удивлением ожидая объяснений от ректора.

— Новенькая… В учебной части оформили прием с ошибкой.

— Да, конечно. Могли бы секретаря послать, Андрей Оттович, — с улыбкой закончила училка.

— Да, — стушевался мой профессор. — Шел мимо и решил зайти сам.

На последнем слове он не выдержал и все же скрипнул зубами, пронзая меня своими зенками.

— Я пошлю Потапову в учебную часть сразу же, как закончится пара, — все с той же мягкой улыбкой ответила училка, и герру ничего не оставалось, как извиниться и выйти за дверь, но мое тело уже было протыкано его взглядами как дуршлаг.

Как только герр вышел, девчонки протяжно застонали и зашептались. До меня доносилось только «ах какой красивый», «ах какой шикарный», «до сих пор не женат»… Но даже училка немного выпала из процесса, задумчиво с полуулыбкой поглядывая на закрытую уже дверь.

Я хмыкнула. Знали бы эти клуши, какой фриц агрессор, не вздыхали бы по нему!

В учебной части выпускница только пожала плечами, сказав, что ректор к ней даже не заходил. Ну а я по доброй воле искать его и успокаивать не пошла. Обойдется!

После двенадцати Ганс забрал меня. Дома я помогла ему с ужином, потом мы еще посидели с раскладками покера, а перед приходом Андрея я смылась в свою комнату и заперлась на ключ. Мало ли?

Утром мы столкнулись в прихожей у лифта.

— Ганс, можешь быть свободен. Я сам завезу Потапову в академию.

— Почему «Потапову»? — переспросила я.

— Потому что звучит еще нелепей чучела, — рявкнул герр, заходя в лифт, а я жалобно посмотрела на Ганса, но тот только пожал плечами, показывая, что бессилен помочь.

В лифте спускались молча, хотя атмосфера трескалась от разрядов. В машине герр наконец-то разразился гневной тирадой, что только мне, идиотке, могло прийти в голову влезть на предпоследний курс самого сложного направления.

— Зато там хоть мальчики постарше. Не собираюсь я учиться с малолетками!

Фриц примолк, я еще успела подумать, что он согласился и отстанет, но нет.

— Я смотрю, ты вообще учиться не собираешься, да, чучело?

— Лучше «Потапова».

— Как лучше — я сам решу. Но вот ответь мне, зачем тебе торчать ежедневно на лекциях, в которых ты нихрена не понимаешь? Молчишь? Ну еще бы! Тогда я тебе отвечу. Твоя цель не учеба, а подцепить подходящего по возрасту парня и выйти замуж, — припечатал он.

Как есть припечатал…

Ведь я же на Лёхе обломалась.

Ведь я же решила изменить свою жизнь!

Я хотела выучиться, стать умнее, богаче, чтобы доказать, что могу сама! Что не хочу зависеть от мужика!

А в результате?

— Молчишь? Или уже присмотрела подходящего? — язвительно забил в меня очередной гвоздь немец.

— Нет еще, — прохрипела я, доставая ответную шпильку и нацеливаясь мысленно в герра. — Будет отбор. Вот кто лучше трахается, того выберу, залечу и женю на себе.

Профессор резко дал по тормозам.

— Дура! Какая же очаровательно незамутненная дура. Неужели ты думаешь, что они не разглядят в тебе алчную дешевку?

Мы уже подъехали к академии, и я выскочила из машины, побежала прочь от герра, чтобы он не видел моих слёз.

Прав, ведь прав, сволочь! Я снова забылась и пошла по простому пути. Зачем мне учиться, если есть возможность устроиться, раздвинув ноги? Обижаюсь, когда мне в лицо говорят «шлюха», а веду себя именно так!

Но я не шлюха. И не дура! Я должна изменить свою жизнь кардинально.

— Привет.

— А, Потапова. Ну как тебе на архитектурном? Рисовала домики?

— Смешно, да… Нормально там, но я подумала, то могла бы начать сначала. Покажи мне курсы, где спецпредметы только вводятся. Не хочу школьную программу повторять, я в техникуме уже проходила. Давай тот курс, где дают специальность.

— Ммм, вот это одобряю. А какую специальность хочешь?

— Какие есть?

Я изменю свою жизнь кардинально, да, но фрицу знать об этом не обязательно!

— Всё отлично, Андрей. С Роспотребом договорились, акт заменят справкой. Так что у тебя остаются только пожарники.

— ЧТО?!

Степан Матвеевич сделал, но стратегически поздно и в корне не то!

— Я уладил вопрос там, где смог. С остальным — сам. Ты же ректор! Управленец! Хочешь остаться на плаву — учись плавать.

Председатель бросил трубку, и я кинул свою.

- Павла Геннадьевича ко мне! Живо!

Замечательно! Приплыли, твою мать! Теперь с абсурдным требованием пожарных я даже в министерство пожаловаться не могу. Степан Матвеевич ловко ушел от гильотины, подставив меня под закрытие на основании акта пожарников.

Дверь в кабинет открылась без стука. На пороге стояла Елена, вызывающе скрестив на груди руки и подняв этим самым грудь.

Внизу сразу запульсировало, потяжелело и неприлично, так не вовремя, оттопырилось.

— Что еще?! — мне сложно было сдержать интонации.

— Я перевелась, довольны?

Не успел ответить, как дверь резко открылась, что вовремя оттащить чучело, чтобы ее не зашибло. И снова этот аромат бабл-гама! Черт, мне же во вторник должна была прийти доставка. Надо отдать ей духи, раз уж у меня все равно встает, вне зависимости от того, чем она пахнет.

— Посиди на диване, — отодвинул я Елену от себя и махнул на диван. — Вера, принеси Потаповой чай. Черный, сладкий, не горячий.

Отдал я распоряжение, закрыл дверь и сразу переключился на завхоза, в двух словах объясняя ему сложившуюся неразрешимую ситуацию.

— Так чего, приваренные перила снять, что ли?

— Однозначно. И мы снова встаем перед проблемой расширения.

— Эту проблему не решить. Договаривайтесь о взятке.

Я стиснул зубы, понимая, что бесит меня не тысяча не решаемых вопросов, а беспорядок, хаотичность закрутившихся дел. Если без суеты расставить все по порядку, то я смогу их решить, по очереди, методично подходя к каждой проблеме и подбирая к ней решение.

Первая, наиважнейшая проблема в назревающем штрафе от пожарников и закрытии ученого заведения по выписанному акту. А грант, спор, чучело, идея-фикс от мутер по моей женитьбе — это уже второстепенные проблемы.