– У меня найдется чистая ночная рубашка и чистый халат? – спросила у домработницы Настя и та только обиженно поджала губы. – Значит, найдется. Дарья Михайловна, забирайте Таню и покажите ей, что где находится. Все! Спокойной ночи!

Домработница проводила меня на второй этаж в большую комнату с двуспальной кроватью, показала, где благоустройство, и, пообещав быстренько принести ночную рубашку и халат, ушла. Вернулась она действительно быстро и вознамерилась забрать мои вещи, чтобы к утру они были чистыми, но я отбилась – не хватало еще, чтобы она мне трусы с колготками стирала. Я попросила ее разбудить меня в девять часов и с трудом выпроводила.

Господи, с каким же наслаждением я легла в постель! Я уже предвкушала, как сейчас усну, но… Но не тут-то было! Физическое и нервное перенапряжение привели к тому, что сна не было ни в одном глазу! Я уже и слонов считала, и представляла себе шум морского прибоя – все без толку! Поняв, что только зря себя истязаю, я решила не сопротивляться – в конце концов, организм сам знает, что ему надо. Я принялась заново анализировать все, что узнала к этому моменту, и тут мне в голову пришла такая мысль, что я даже села на постели. Господи! Да ведь все же на поверхности лежало! Как же я раньше до этого не додумалась! С трудом подавив желание немедленно бежать и действовать, я стала планировать, что нужно сделать, и незаметно для себя уснула.

Проснулась я, как ни странно, очень легко, как только Дарья Михайловна вошла в комнату, она даже позвать меня не успела – вот что значит нервы! Мигом собравшись, я спустилась вниз, где уже бодрствовали все остальные, кроме детей – как мне сказали, они уже поели и ушли к себе наверх играть, забрав и зверинец. О том, чтобы уйти без завтрака, я даже заикаться не стала – домработница меня испепелила бы.

– Что у тебя за вид такой торжествующий? – поинтересовалась Настя.

– Тьфу-тьфу-тьфу! – Я поплевала через левое плечо. – Кажется, я знаю, зачем Кошкон все затеял, – сказала я и, увидев, как все вскинулись, охладила их пыл: – Но все нужно проверить – вдруг я ошибаюсь?

Завтрак был не только восхитителен, но и обилен. Когда мы уже допивали кофе, Настя сказала:

– Таня, машина на весь день в твоем распоряжении. Егор будет выяснять то, что он вчера обещал, так что возить тебя будет Дмитрий Васильевич. Скажи, чем мы еще можем тебе помочь?

– Есть один момент, который вам легче будет прояснить, чем мне, – сказала я и объяснила, что меня интересует.

– Остались у меня приятельницы на комбинате, я все узнаю, – пообещала Дарья Михайловна и добавила: – Я вам в машину термос с чаем и сверток с бутербродами отнесла, а то ведь опять за целый день даже куска хлеба не съедите. И только попробуйте привезти все обратно!

Мы довезли Егора до райотдела полиции и поехали дальше. Выходя у своего дома, я извиняющимся тоном сказала:

– Дмитрий Васильевич, вам придется немного подождать.

– Татьяна Александровна, но вы же не ванну принимать будете, а делом заниматься, так что подожду, – спокойно ответил он.

И вообще за неполных три дня его отношение ко мне резко изменилось: сначала он смотрел на меня чуть ли не с насмешкой, а сейчас относился как к профессионалу. Хотя, казалось бы, какое мне дело до того, что думает обо мне бывший уголовник, но все равно было приятно.

Дома я первым делом убрала пистолет обратно в сейф, а то ведь так с ним и кочевала. Потом переоделась, привела себя в порядок и для начала позвонила одной своей знакомой. Дел у той было, как всегда, много, но я столько раз ее выручала, что она не стала ссылаться на занятость, а подробно рассказала мне все, что знала, а знала она, как оказалось, все. Решив узнать, «что день грядущий мне готовит», я бросила гадательные кости, и выпало 4+36+17, это значило, что, несмотря на трудности, мои дела пойдут так, как надо, что вдохновляло.

Поняв, что я на верном пути, я спустилась вниз, и мы поехали выяснять еще неясные для меня моменты. Куда меня только черти не носили! Кое-где мне удавалось узнать что-то полезное, кто-то соглашался со мной поговорить, кто-то, может, и к черту послал бы, если бы не маячивший поблизости Ушаков, при виде которого даже самые вспыльчивые люди не решались это сделать, а деликатно давали понять, что к откровенности не расположены. Где-то в середине дня я предложила перекусить, и мы, остановившись в переулке, попили чаю с бутербродами, а потом снова поехали по делам. Заключительным пунктом моего путешествия была одна государственная структура. Была у меня там знакомая, но, услышав, что мне надо, отказалась наотрез:

– Танька! Ты с ума сошла? Ты соображаешь, о чем просишь?

Длительные уговоры ни к чему не привели, и я, вспомнив образное выражение «За деньги и черти пляшут», пошла путем прямого подкупа – вот где мне пригодились полученные от Шестопалова деньги. Моя знакомая не устояла и сдалась. Вышла я на улицу счастливой обладательницей документов, которые ставили все точки над «ё». Больше ничего не понятного для меня в этой истории не было.

– Все, Дмитрий Васильевич! Осталось только найти записи, но это уже завтра. А сейчас надо послушать, что Егор расскажет, а потом, хоть и поздно уже будет, съездить в больницу к Алексею Ильичу.

– Зачем? – Уже тронувшийся с места Ушаков резко затормозил.

Сзади раздался визг тормозов, но удара не последовало, то есть не «поцеловались». Потом хлопнула дверца, раздался мат-перемат, и к нам подскочил разъяренный мужик. Осталось неизвестным, что он хотел сказать, потому что, встретившись взглядом с Дмитрием Васильевичем, счел за благо заткнуться и быстренько ретироваться.

– Так зачем? – повторил он.

– Затем, что нужно все ему рассказать, а там вокруг врачи. Новости такие, что и здорового человека до инфаркта довести могут, а уж его-то – тем более. Да и узнать у него надо, что он планирует с Кошкиным сделать – может, он с ним поговорить захочет?

– Не захочет, – твердо произнес Ушаков. – Когда Ильич мне позвонил и попросил нас с сыном помочь вам, он открытым текстом сказал, что будущее его врага, кем бы он ни оказался, его не волнует. Совсем! А вот запись надо найти во что бы то ни стало!

– Иначе говоря, Шестопалов заранее благословил любые ваши с Егором действия, – расшифровала я.

Господи! Какая же тяжесть свалилась с моей души! Не я приняла это решение, а сам Шестопалов.

– Ну что ж! Значит, надо позвонить Игорю и сообщить, что получит он убийцу Светланы, – предложила я. – Я даже представить себе боюсь, что он с ним сделает, но по грехам и муки!

– Я сам с ним свяжусь, а вот вам лучше держаться от него подальше, – сказал, снова трогаясь, Ушаков.

– Навели справки? – догадалась я.

– Как мне сказали, умные люди, едва завидев Князя, переходят на другую сторону улицы.

– Он настолько жестоко отомстил за смерть Светланы? Но почему же тогда он на свободе? – удивилась я.

– А нет тела, нет дела. Люди пропали бесследно, когда он еще в СИЗО сидел. Одиннадцать человек. Все, кто хоть как-то был причастен к его аресту и, следовательно, к гибели Светы.