– Что вам здесь надо? – промямлил он заплетающимся языком.

Я тяжело сглотнул:

– Мы пришли забрать тебя отсюда.

Сирил покачивается с боку на бок, не спуская с меня глаз. Взгляд у него стеклянный.

– Идем, – говорю я, кивая в сторону двери. Потом хватаю его за локоть и стаскиваю со стола при помощи Рэна.

Вокруг слышны недовольные возгласы, краем глаза я вижу, как кто-то занимает место Сирила на столе и от него немедленно требуют, чтобы он выпил.

Мы пытаемся удержать Сирила в вертикальном положении – Рэн слева, я справа, – но он то и дело проседает вниз.

– Проклятье, Си, – стонет Рэн. – Да можешь ты хотя бы ногами передвигать?

Си лепечет что-то в ответ, но я слушаю его вполуха, потому что к этому моменту мы уже дошли до двери – и я не нашел Руби.

Я тихо ругаюсь и озираюсь в поисках Алистера и Кеша, которые смотрят туда же, куда и я.

– Где она? – спрашивает Алистер.

Кеш, самый высокий из нас, осматривается по сторонам. Когда его взгляд омрачается, я понимаю, что он, должно быть, ее увидел.

– Она стоит у галереи. С МакКормаком, – добавляет он. Я вешаю руку Сирила на плечи Кешава и немедленно бегу к ней.

– Бофорт! – говорит МакКормак, заметив меня. Он опирается одной рукой о перила рядом с Руби. В другой руке у него бокал, который он поднимает, приветствуя меня. – Как хорошо, что вы появились. Я совсем не могу припомнить, чтобы приглашал вас. – Тон у него вежливый, почти такой, каким приветствуют старых друзей, но мы знаем, что все в точности наоборот.

– Как я вижу, вы беспокоитесь за этого лузера, – продолжает МакКормак. Он с отвращением кривится, оглядывая Сирила с головы до ног. – Этот идиот заблевал весь туалет.

Я не хочу поддаваться на его провокацию. Действительно не хочу. Но тут он отрывает руку от перил и кладет ее на бедро Руби:

– А тебя что привело сюда?

Она отпрянула от МакКормака в тот самый момент, как я сделал шаг вперед.

Я открываю рот, но Руби опережает нас всех:

– Не трогай меня, – говорит она вполне дружелюбным тоном.

Я беру ее за руку, как только она оказывается рядом со мной.

МакКормак смотрит то на меня, то на Руби. Его насмешливая ухмылка становится шире:

– Как мило. Теперь, когда мы все прояснили, убирайтесь отсюда. Отбросов вроде вас здесь не хватало…

Я чувствую, как свободная рука автоматически сжимается в кулак.

– Следи за словами, – рычу я.

– Да ладно тебе, Джеймс, – тихо предостерегает меня Рэн.

– А ты лучше следи за своей болонкой, Бофорт.

Я сделал шаг к нему, но откуда-то возник Алистер и удержал меня за локоть. Я гневно сверкнул на него глазами.

– Ты тоже обругал меня в тот раз, когда я бросился на этого придурка, поэтому не смотри так, – возмутился он. – У нас есть важные дела.

Я понимаю, что он прав. И все равно во мне кипит злость. Одно дело, когда МакКормак по-дурацки задирает меня. Но он оскорбил моих друзей и Руби, и во мне все взывает к тому, чтобы я показал ему, что думаю об этом.

Но потом я взглянул на Руби и подумал о том, что решат ее родители, если я приду домой с синяком под глазом или с ободранными костяшками пальцев.

Это однозначно плохо.

Я тяжело сглатываю и рывком отворачиваюсь. Кеш и Рэн поддерживают Сирила, а я веду за руку Руби.

Мы вместе покидаем вечеринку.

Алистер

Картина, как мы волочим Сирила по пустынным улицам Иствью, была, без сомнения, грандиозная. Сначала он едва мог держаться на ногах, и мы двигались вперед лишь благодаря тому, что Кешав и Рэн тащили его на себе, но по пути ему становилось все лучше. Когда мы, пройдя две мили, наконец наткнулись на работающую кафешку, он уже мог хотя бы разговаривать.

Он опустился на скамью, Рэн и Кеш уселись рядом с ним, а мы с Джеймсом и Руби напротив. Он устремил апатичный взгляд в окно.

Чем дольше я смотрю на Сирила, тем больше о нем тревожусь. Похоже, что с Джеймсом происходит то же самое: на его лице отражается смесь тревоги, сочувствия и гнева. В последнем я не могу его упрекнуть – после всего, что Сирил сделал ему, Лидии и Руби.

– Как насчет того, чтобы рассказать нам, что ты делал, черт возьми, у МакКормака? – предложил Рэн после того, как нам принесли напитки. Сирилу воду без газа, остальным колу – притом что я видел, как заинтересованно Кеш и Рэн разглядывали алкоголь.

– Отвлекался, – лаконично ответил Сирил, стараясь при этом не запинаться. Выглядел он и впрямь не лучшим образом: лицо красное, волосы лежат сосульками, а белая рубашка вся в пятнах, о происхождении которых я предпочел бы не знать.

– Я же пригласил тебя на новоселье. Мог бы отвлечься и там.

Сирил фыркнул:

– Как будто приглашение было всерьез.

– А как иначе? – удивился Рэн.

Сирил поджал губы и отвел глаза.

Через пару секунд Рэн откашлялся.

– Я понимаю, каково тебе, старик. И я…

– Да ни хрена ты не знаешь, – зашипел Сирил. – Ты понятия не имеешь, каково это, потерять все, что хоть немного любишь. Каково это, когда ты виноват в том, что твои друзья тебя ненавидят.

Молчание. Кажется, у всех перехватило дыхание.

– Си, у нас нет к тебе никакой ненависти…

Сирил сжал челюсти. Не знаю, что творилось у него в голове, но судя по красным пятнам, которые со щек перебрались на шею, этот разговор задевал его за живое.

– Алистер прав, – согласился Джеймс. – Мы беспокоились о тебе.

Сирил начал сверлить Джеймса своими голубыми глазами.

– Ты же сам сказал, что нашей дружбе конец.

Джеймс выдержал его взгляд и пожал плечами:

– Ты правда поступил хреново. И я был зол на тебя, да, но это не означает, что мы тебя ненавидим.

Сирил издал горький смешок и покачал головой. Его взгляд метнулся к краю скамьи, как будто он собирался перепрыгнуть через Рэна и Кеша и сбежать из кафе как можно быстрее. В тот же момент Рэн наклонился и положил обе руки на текстурный деревянный стол. Сирил стиснул зубы и снова откинулся назад. Он потер лицо ладонями и тихо застонал.

– Я не понимаю тебя, Си, – проговорил я, когда он снова опустил руки. – Это ты натворил бед. Из-за тебя Лидии пришлось уехать, а Руби вылетела из школы. Ты даже ни разу не попытался с нами поговорить, но решил, что мы тебя ненавидим. Что будет дальше? Все так и останется? – Я отрицательно помотал головой: – Почему ты так себя ведешь?