Я игнорирую его.

– Конечно, мы друзья, Эмбер, – крикнул он у меня за спиной.

Я остановилась и сжала губы.

Рэн обошел меня и встал передо мной. Смотреть на него было больно, поэтому я опустила взгляд на пожелтевшие мыски его кед.

Не намного лучше.

Как вышло, что я так много вложила в эту дружбу?

Как вышло, что я так сильно привязана к этому парню?

– Знаю, я опоздал с ответом, но… мы друзья, – повторил Рэн, на этот раз бодрее.

Мне ничего не оставалось – я посмотрела ему в глаза.

– На этой неделе мне так не показалось, – ответила я. – Как я поняла, мы хотели рассказать о нашей дружбе Руби и другим. А потом я узнаю от сестры, что ты устраиваешь вечеринку, на которой мое присутствие явно нежелательно.

– Прости, – сказал он и провел рукой по волосам, и только в этот момент я заметила, как сильно он выделяется здесь в форме Макстон-холла. Несколько учеников, проходя мимо, оглядели нас с головы до ног, однако мне было не до того.

Я отрицательно помотала головой:

– Ты всю неделю не отвечал. Вообще не подавал никаких признаков жизни. Друзья так не поступают.

– Я знаю, и мне правда очень жаль. – Он искал подходящие слова. – Но эта вечеринка… пришли все мои друзья. Я просто не мог тебя пригласить, Эмбер.

Этими словами он словно толкнул меня в грудь, и я сделала шаг назад.

Я помогала Рэну делать ремонт в его комнате и ночами напролет искала в Интернете информацию о стипендиях. Именно я помогла ему справиться со сложившейся ситуацией, и я была рядом, когда ему требовалось с кем-то поговорить. Мы часами болтали и переписывались. Я думала, мы хорошие друзья.

Видимо, я ошибалась.

Было больно всю неделю не получать от него вестей, но это не сравнится с той болью, какую мне только что причинили его слова. В то же время я кое-что осознала.

– Не для того я годами училась любить себя, чтобы позволить кому-либо так меня унизить.

Рэн отрицательно помотал головой и шагнул ближе.

– Я не это имел в виду. Я просто не хотел, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление обо мне или моих друзьях. А после твоей эсэмэски… Я не знал, что мне ответить. И хочешь ли ты вообще теперь меня слушать. Я не подумал о том, как это будет выглядеть в твоих глазах.

– Для меня все выглядит так, будто ты готов встречаться со мной только тайно, – без выражения сказала я.

Я рассчитывала, что он начнет это отрицать и уверять, насколько я ему важна. Я ждала ответа. Прошло десять секунд. Двадцать. Больше тридцати, пока я совсем не растерялась, а ситуация не стала совсем неловкой. Я поняла, что не получу ответа. Тяжело сглотнув, я смотрела в лицо Рэна. Рассматривала его темно-карие глаза, черные, изогнутые ресницы, маленькую родинку на правой щеке.

Потом оторвала взгляд и откашлялась.

– Всего хорошего, Рэн, – сухо произнесла я, развернулась и оставила его одного на тротуаре. Только в этот момент я заметила, как вспотели мои ладони. Как участился пульс.

И как сильно болит мое сердце.

Лидия

– Как тебе? – спросила Офелия.

Я с трудом сдержала недовольство, увидев вязаные кофточки, которые тетя показывала мне на айпаде. Поросячье-розовые, с блестками, совсем не то, во что бы я хотела одевать своих детей.

– Думаю, чуть меньше розового не повредило бы, – дипломатично сказала я, на что Офелия поморщила нос.

– Ты прямо как твоя мать. Она всегда боролась с цветом в вашей одежде.

В последние недели я порылась в фотоальбомах Офелии и обнаружила, что мама одевала нас с Джеймсом с большим вкусом. Все наряды были в основном в нейтральных тонах и идеально сочетались друг с другом. Хочу, чтобы мои дети выглядели так же стильно.

– Мама знала толк в моде!

Офелия вздохнула и забрала айпад. Она стала дальше просматривать онлайн-магазин, кидая в корзину почти все, что было доступно в самом маленьком размере.

– Не понимаю, как ты выдерживаешь, – наконец сказала она, глядя на меня поверх солнечных очков. – Я бы лопнула от любопытства.

Я откинулась на шезлонг и стала разглядывать внутреннюю сторону полосатого зонтика, раскрытого над нами на террасе.

– Я тоже умираю от любопытства. Но это больше… радостное ожидание.

– Когда ты решила, что их пол будет сюрпризом? – спросила Офелия.

Я задумчиво погладила живот.

– Беременность с самого начала была сюрпризом. Когда врач спросила меня, хочу ли я узнать пол, мне показалось отличной идеей подождать с этим. Сюрприз – это теперь девиз моей жизни.

С тех пор как я живу у Офелии, мне больше не приходится переходить на шепот, когда я говорю о детях. Она помогла мне расслабиться и смириться с тем, что ничего не изменишь, разве что можно обернуть дело в свою пользу. Наверняка она и не знает, но лишь благодаря ее поддержке я не теряю голову от волнения, за полтора месяца до запланированной даты родов.

А уж с тем, что ее вкус в отношении детской моды оставляет желать лучшего, я как-нибудь справлюсь. Я до сих пор с содроганием вспоминаю тот неоново-зеленый комбинезон, который она подарила мне с горящими глазами и который я лично могла бы использовать максимум для отпугивания насекомых.

– Милая, твой телефон звонит, – сказала Офелия, кивнув на столик, стоящий между садовыми стульями.

Я подняла солнечные очки на лоб, чтобы лучше видеть экран. И когда я увидела, кто мне звонит, сердце ушло в пятки.

На экране высветилось имя Сирила.

Я взяла телефон и нерешительно посмотрела на маленькое фото над именем. Его сделал Джеймс в наш с ним последний день рождения. Сирил положил ладонь мне на голову и прижал меня к себе, а я улыбалась в камеру так, будто это был лучший вечер в моей жизни.

Воспоминание о том, что раньше Сирил значил для меня, столкнулось со знанием того, на что он способен и что сделал, и я настолько запуталась, что не знала, взять ли трубку или отшвырнуть телефон куда подальше.

Сделав два глубоких вдоха, я решилась на первое.

– Алло? – прохрипела я.

– Лидия. – Казалось, он удивлен, как будто и не рассчитывал, что я возьму трубку.

Я ждала.

– Как… эм-м. Как у тебя дела? – спросил он.

Я была настолько растеряна, что не знала, что и сказать.

– Ты это серьезно? – наконец недоверчиво спросила я.

Он немного помолчал. Я слышала, как он сделал глубокий вдох и затем выдохнул:

– Я понятия не имею, как начать этот разговор.

– Тогда зачем ты позвонил? – прикрикнула я на него. Вся злость, которую я испытывала к Сирилу, вырвалась наружу. Я не могла больше ни секунды сидеть на садовом стуле и вскочила. Я чувствовала на себе взгляд Офелии, но не повернулась к ней. Вместо этого я прошлась по саду, чтобы успокоиться.