Прямые заимствования тем или самих речей были вполне понятны, так как речи отвечали одной и той же задаче: довести до внутреннего сознания слушателей ту мистическую литературу, которая изготовлялась в Москве руководящими братьями (а им, конечно, присылалась из Берлина)[226].

Все это дает возможность представить себе сложный механизм «работ» «теоретического градуса». Выработанная в Москве философская литература благодаря орденским связям расходилась во все города, где были теоретические округа[227], и там, на месте, путем настойчивых усилий надзирателя, внедрялась в души братьев.

Таким образом, деятельность московского розенкрейцерского центра — новиковского кружка — не висела в воздухе. Издательское предприятие кружка, руководимое непосредственно орденскими начальниками, стремилось к постоянному осуществлению орденских целей. Издания кружка — рукописные и печатные — по каналам «теоретического градуса» растекались во все города, где только происходили его «работы».

Количественно чрезвычайно тесный, круг братьев Злато-Розового Креста приобретал при помощи законченного механизма своей строгой организации огромное влияние на весь ход духовного развития русского общества.

Другой, совершенно независимый от первого, кружок, ценивший мистико-герметическую литературу, находился в Петербурге и сосредоточен был около Елагина. Выше было замечено, что Елагин скоро перестал быть удовлетворен рационалистическим новоанглийским масонством. Этим подготовлен был союз его с Рейхелем 1776 года. Но низшие степени Рейхелевой системы так же ненадолго удовлетворили Елагина. В 1777 году он вел переговоры с депутатами шведского масонства; к этому же времени относится его увлечение Сен-Мартеном.

Это был лишь первый шаг, за которым последовали другие. Два человека руководили Елагиным в его масонских исканиях. В конце 1770-х годов Елагин, как он пишет, «познакомился и в истинное вступил дружество с собратом NN, которого имя скрываю в удовлетворение желанию его. Сей почтенный брат посвященный в истинные масоны, беседуя часто о обществе нашем со мною и познав усердное мое домогательство и прямую ревность, решился наконец не только постановить меня на путь истинный, но и доставить мне посвящение».

«Почтенный брат» этот есть, конечно, тот же Рейхель[228]; на путь истинный Елагин был поставлен им еще 3 сентября 1776 года; но программа этим не исчерпывалась. Рейхель обещал ему дальнейшее движение вперед.

«Получив чрез некоторое время от старшин дозволение, — пишет Елагин про брата NN, — начал он просвещать меня, во-первых, объявлением, что масонство есть древнейшая таинственная наука, святою премудростью называемая; что она все прочие науки и художества в себе содержит, как в ветхом нашем аглицком катехизисе, Локком изданном, сказано, что она ради некоторых неудобь сказуемых народу важностей темными иероглифами, иносказаниями и символами закрытая от начала веков существует, никогда в забвение не придет, ниже изменению, а тем меньше конечному истреблению подвергнется».

Далее, брат NN объяснил, что масонство — «та самая премудрость, которая от начала мира у патриархов и от них преданная, в тайне священной хранилась в храмах халдейских, египетских, персидских, финикийских, иудейских, греческих и римских и во всех мистериях или посвящениях еллинских; в училищах Соломоновых, Елейском, Синайском, Иоанновом, в пустыне и в Иерусалиме, новою благодатию в откровении Спасителя преподавалась; и что она же в ложах или училищах Фалеевом, Пифагоровом, Платоновом и у любомудрцев индийских, китайских, арабских, друидских и у прочих, науками славящихся народов пребывала». Сообразно с этим намечен был и круг чтения Елагина. «Ветхий и Новый Завет были и еще суть (в 1786 году) приятнейшие мои учители. Отцы церковные, яко то: Ориген, Евсевий, Иустин, Кирилл Александрийский, Григорий Назианин, Василий Великий, Иоанн Златоуст, Иоанн Дамаскин, преподобный Макарий и прочие обще с церковного Флёриевою повестью[229] стали толкователи невразумению моему. Пифагор, Анаксагор, Сократ, Епиктет, Платон, Ермий Трисмегист и сам Орфей, Гомер[230] и Зороастр с помощью Геродота, Диодора Сицилийского, Плутарха, Цицерона, Плиния и многих сим подобных влияли в душу мою новые и спасительные размышления».

Брат NN, сам присутствовал иногда при чтении Елагина и толковал ему все «иносказания». Пять лет (то есть приблизительно 1777–1782 годы) провел Елагин в чтении назначенных ему наставником книг.

Но и после этого он не считал себя еще достаточно подготовленным по незнанию им древнееврейского и греческого языков. «Конечно б сего несчастия моего ради, шествуя и самым вернейшим путем, не достигнул и до воззрения на отдаленное храма премудрости знание; если б благоволящему о мне Всевышнему архитектору не соизволися даровать мне еще другого просвещеннейшего учителя и друга совершенного, а что паче, от смертного одра меня воздвигшего». Это был доктор Эли — брат «в науке нашей, в науке врачебной совершенный, в знании языка еврейского и кабалы превосходный, в теософии, в физике и химии глубокий, в нравственном обхождении приятный». «Сей препочтеннейший брат преподал мне, — говорит Елагин, — многое или паче сказать и ныне (1786 год) продолжает преподавать все, что к разумению таинственного смысла и речений инозначущих, чем Моисеевы и пророков писания преисполнены, нужно, потребно и необходимо»[231].

Рейхель заставил Елагина «читать такие книги, которые прежде, яко бестолковые» были им «презираемы». Эли помог Елагину окончательно «проразуметь предания «египетские, писания творцов Des Erreurs et la Meritd, Tableaux naturels, Веллинга, Роберта Флуктиба (Флюдда), Елиас артиста в его истине и заблуждениях и прочих таинственными называемых». В бумагах Елагина сохранились рукописи или переводы некоторых этих «таинственных» книг — Гермеса Трисмегиста, Фиктульда, Гучинсона и пр.

Впитав в себя всю мудрость названных книг, Елагин попытался свести в одно целое ее выводы в громадном труде «Учение древнего любомудрия и богомудрия, или Наука свободных каменщиков из разных творцов светских, духовных и мистических собранная и в пяти частях, предложенная И. Елагиным, великим Российским Провинциальной Ложи мастером. Начато в MDCCLXXXVI»[232].