— Хочешь, достань, — он призывно развел руки, Сашка презрительно хмыкнула и отвернулась. И тут же оказалась притянута за подбородок, теперь Роман смотрел прямо в глаза:  — А вот ты лучше скажи мне, почему ведешь себя, как собака на сене. Я ведь тебе не нужен, ты всячески это демонстрируешь, но как только на горизонте нарисовалась Ангелина, тебя это задело, почему? Ты ведь аналитик, Саша, ответь, где здесь логика?

Логики и в самом деле никакой не было, но Сашке и на это было наплевать.

— Отпусти меня домой, а сам вали к своей Ангелине, — она попыталась оттолкнуть его руку, но он крепко держал ее, еще и за затылок взял другой рукой.

— Ангелина не моя,  — Роман продолжал вглядываться в лицо Сашки, словно надеялся там что-то прочесть, — но это не важно. Сегодня была Ангела, завтра будет Ира, а послезавтра какая-нибудь Лена. Потому что ты уперлась в этот штамп и стоишь насмерть, а я в монахи не постригался, и не собираюсь. Так почему ты тогда ревнуешь, Саша?

— Я не ревную, я уже сказала, почему ты такой тупой, Яланский?  — Сашка уперлась ладонями ему в грудь и пыталась оттолкнуть, но Роман даже не пошатнулся в отличие от Сашки, которую бросало из стороны в сторону.  — Мне все равно, с кем ты спишь. Я просто хочу домой.

— А я хочу понять. Или ты мне врешь, или ты вздорная склочная девчонка, какой лишь нужен повод поскандалить,  — он резко отпустил ее, и Сашка чуть не свалилась, потеряв равновесие. И схватилась за Романа. Он криво улыбнулся — давно она не видела такой улыбки — осмотрелся по сторонам, потянулся к верхней полке и достал теплый плед.

— Хорошо, — храбро кивнула Сашка. В принципе, в словах Романа была логика, почему в самом деле не ответить, заодно и для себя не мешало озвучить то, что она чувствовала. Ей уже надоела эта внутрення борьба. — Ты целый день трахался со своей Ангелиной. Теперь представь на вашем месте меня и, скажем, Алексея…

— Мудака из «Сохо»?  — уточнил на глазах помрачневший Яланский.

— Он не мудак, но пусть, да, его. Вот и все ответы на твои вопросы, Роман, от тебя несет сексом и этой женщиной, меня выворачивает от этого, и я не хочу тебя больше видеть, — все. Выдохнула. В принципе, плюс-минус описать свое состояние получилось. Глаза напротив потемнели, зрачки сузились.

— Да, верно, — он говорил медленно, надвигаясь на Сашку, а она в страхе отступала, — но я предпочел бы, чтобы на ее месте была ты, и ты хорошо это знаешь. И не только днем, а и ночью, но тебя замкнуло на том, что я женат, и что мне делать с этим, я не знаю. Я дважды летал к жене и пытался с ней договориться, она тоже уперлась и не желает ничего слышать, развод она мне давать не хочет, я уже подал документы, но все может затянуться надолго. Так ведь тебе и на это наплевать, да?

Сашка на миг дрогнула, сердце сжалось по большей части и от того, что Роман говорил правду, правду, если бы только она не обожглась с ним однажды… А тот продолжал наступать, бросаясь словами, будто выпускал острые стрелы:

— Тебе в офисе уже доложили, что Ангела моя любовница, да, это правда, мы встречались больше года. А теперь скажи, моя дорогая, включи свою хваленую логику и подумай, почему она ни разу не была у меня дома, не знакома с моим сыном, и мне в страшном сне не пришло в голову сделать ее учредителем? Сегодня я сказал, что мы расстаемся, это не добавило ей радости, как ты понимаешь.

— И ты поспешил ее утешить!  — не преминула съехидничать Сашка.

— Ты же не просишь тебя утешать, — он зажал ее в углу между зеркалом и полками, — ты шарахаешься от меня, как от прокаженного. Я поселил тебя в своем доме, посадил у себя в офисе, чтобы ты всегда была у меня на глазах, а ты все такая же неприступная. Сначала меня это забавляло, потом заводило, а сейчас я устал, Саша, — он и правда выглядел уставшим, уперся лбом ей в плечо и продолжал говорить: — Иногда мне кажется, что я на хер тебе не нужен. Мы живем как семья, у нас дети, мне нравится смотреть, как ты возишься на кухне или читаешь детям книжку, на меня это действует так… умиротворяюще. Но я хочу большего, Саша, я хочу тебя. Всю тебя, не только твое тело, твою душу, всю целиком. Мне все равно, можешь не верить, но я как с ума сошел сегодня, я представил, что это ты…

Сашка замерла оглушенная и потрясенная, она вдруг ясно, как себя, ощутила этого большого мужчину, уткнувшегося ей в плечо и ищущего ее понимания, его боль и одиночество. А потом снова вспомнила, как лежала, свернувшись клубком под ячейкой перед ящиком забитым деньгами. Влюбленная и беременная. И снова полоснуло, будто по оголенным нервам. Если бы только она могла снова ему поверить! Но она не верила. Знала, что он говорит правду, а поверить не могла.

— Я хочу спать, Рома, — все, что сподобилась выдавить, еле удерживаясь, чтобы не погладить стриженый затылок и не прижаться к нему губами. А потом поняла, что задевало ее больше всего.

Он не хотел ее. Хоть и говорил, что хочет, но по-настоящему не хотел. Руки держали ее безо всякого трепета, она не чувствовала того томления, что все последнее время сквозило между ними, в его взглядах и прикосновениях. Сытый, удовлетворенный, уставший мужчина. Осознание, от чего он устал, разжигало в душе очередной приступ ревности, так что вряд ли они сегодня о чем-то договорятся.

Роман, видимо, решил так же. Бросил плед на пол, обхватил Сашку и увлек на плед.

— Я тоже устал и хочу спать, если у тебя еще остались вопросы, предлагаю отложить до завтра, — он ногой дотянулся до выключателя, и свет погас.

— Ты что, собрался спать здесь? — спросила изумленная Сашка, скованная по рукам и ногам, потому что Яланский крепко обвил ее еще и коленями.

— Да, так я буду уверен, что ты не сбежишь. Я бы отнес тебя в свою спальню, но ты снова начнешь кричать, что не спишь с женатыми мужиками.

— А в гардеробной на полу ты перестаешь быть женатым?

— Нет, ну так это и не спальня.

Он уже почти засыпал, зарывшись в ее волосы, и она вновь с горечью осознала, что впервые за все время он прижимается к ней, и она не чувствует его возбуждения, никакого желания и трепета. Она осторожно провернулась в руках Романа и прижалась спиной к его груди, и даже задом покрутила, будто устраиваясь поудобнее. И снова ничего, он лишь повыше закинул ногу, уткнулся в шею и мерно задышал, и ей очень сильно захотелось задвинуть его хоть локтем, хоть коленом, потому что чувствовать себя диванной подушкой было совсем унизительно.

«Сама виновата, — молнией пронеслось в голове, — правильно он все сказал. Поизображай еще так еще с месяц недотрогу, и он любовниц открыто в дом водить начнет».

— Чего не спишь? — пробормотал Роман, и его губы приятно защекотали за ухом. Она выгнулась от удовольствия, совсем позабыв, что Яланский мерзавец и враг. — Сочиняешь план мести?

— Уже сочинила, — Сашке безумно хотелось спать, но на полу было неудобно, твердо, еще и Яланский навалился сверху. — Завтра встречаюсь с Алексеем.

— Перестань елозить задом, Саша, — сказал недовольно Роман, сильнее придавливая ее коленом, — иначе у тебя прямо сейчас появится женатый любовник.