— И с кем мне говорить?

— А это неважно, Эрик, — улыбнулся, обнажив неровный ряд зубов, Казимир.

— Можешь обращаться к любому, мой друг, — послышался голос «парашютиста».

— Тебе бы в цирке с фокусами выступать, Ганс.

— Дай ответ, Эрик. Ты со мной или нет? — снова заговорил Казимир. — Решай прямо сейчас.

— Ты знаешь мои условия.

— Никаких условий, Эрик. Вы с Магдаленой сдаете оружие и уезжаете с нами. Только так, — подал голос «парашютист», поднимая ствол плазматора. — Иначе погибнет очень много людей, очень.

— Ну допустим, мы согласны, и что дальше?

— Нет, не так, Эрик. Согласие придется подтвердить.

— И как?

— У тебя оружие в руках, Эрик. Убей Вернера, — опять улыбнулся Казимир. — Я знаю, что он тебе друг. Но мне он — враг.

От этой бьющей прямо в сердце фразы в горле у меня вдруг пересохло. Почему она показалась мне такой знакомой? А тем временем «парашютист» в дальнем конце коридора указал стволом плазматора на дверь ближайшего к нему гостиничного номера:

— Он здесь, Эрик. Проводил нашу девчонку. Сейчас они разговаривают, но Хенке собирается уходить. Подойди сюда и, когда он откроет дверь, вынеси ему мозги. Тогда я поверю тебе, и все станет на свои места…

«Знаю!» — уловил я послание Магдалены.

Первым «схватил» шумерскую пулю, прошившую его насквозь, «парашютист». Он еще только летел на ступени, пачкая кровью стену лестничной площадки, а я уже вколачивал разрывной заряд в Казимира, который все ж таки успел нажать на спусковой крючок. Из-за ударившей в бронежилет пули «ИксМ» рука моя чуть дрогнула, и «молох» ударил бедного еврея не в переносицу, а в челюсть. Верхняя часть черепной коробки с выпученными глазами гулко ударилась о створки «отиса», оставив на них темную кляксу. Тело шлепнулось на спину и запоздало взорвалось имплантированной в грудь взрывчаткой. Я бросился к номеру, где находился Хенке. Из терзаемой пулями двери номера уже летела щепа. Выбив полотно, я ворвался внутрь помещения.

Среди вдрызг разгромленной гостиной, размазывая рукавом кровь по лицу, стоял Вернер с «миротворцем» в руке. Знакомая блондинка с короткой стрижкой плавала в темно-бурой луже на полу. Скрюченная рука сжимала белыми пальцами «вишню» — советский боевой нож.

— Верткая, сука! — прохрипел Вернер, продолжая попытки унять кровь, сочащуюся из глубоко распоротой щеки.

Я прыгнул вперед, отталкивая товарища в сторону от трупа, разразившегося очередным взрывом, а затем, не обращая внимания на разлетающиеся куски плоти, расстрелял магазин в дверной проем спальни, валя еще одну решительно настроенную даму. Плазматор в ее руках выплюнул ставший шальным заряд плазмы в потолок, прошибая его насквозь и заполняя все вокруг едким белесым облаком бетонной крошки и штукатурки. Дождем хлынула вода противопожарной системы. Хенке от меня не отстал и срезал, прикрывая мне спину, второго «парашютиста», возникшего у входа в номер.

— Сколько их еще?

— Еще двое, — подал я руку Вернеру, помогая подняться.

Сильнейший взрыв в коридоре заставил вздрогнуть все здание.

— Мина! — выскочил я наружу, чуть было не поскользнувшись на крови, вместе с потоками воды обильно заливавшей все вокруг.

— Снаружи по окну ударили из гранатомета, но у меня все нормально! — откашливаясь, крикнула мне Магдалена. Она стояла, прижавшись к стене рядом с нашим номером, разбитое в труху дверное полотно которого разлетелось по всему коридору.

— Ты точно цела? — прижал я ее к себе.

— Как видишь. И главное — я знаю, где его искать.

— Укройтесь в номере напротив, а я вызову вертолет и разберусь с остальными, — толкнул я одну из ближайших дверей и быстро осмотрел комнаты.

— Я бы продолжил, командир.

— Ты бы на свою физиономию посмотрел, Вернер. Вся в крови.

— Я помогу ему, — кивнула Магдалена, озабоченно рассматривая рану на лице Хенке.

— Вот-вот, — втащил я друзей в номер. — И никому не отпирайте.

Когда Магдалена и Вернер заперлись в номере, я, оценивая обстановку, взглянул на видеотрансляцию пауков. В холле гостиницы суетился малочисленный персонал, встречающий пожарную команду, а на ближайшей лестнице перед бурым потоком, бегущим по ступеням, пятился знакомый бармен с огнетушителем в руках. Улле и третью девчонку нигде разглядеть не удавалось. Я решил вернуться в номер и осторожно выглянуть в окно.

Сразу же пришлось отпрянуть. Из-за ближайшей невысокой гряды скал опять «заговорил» гранатомет, выдав целую серию залпов по окнам третьего этажа. Вытянув из-под кровати узкий футляр, я быстро привел в состояние готовности «стикс» Гуна и приготовился «задать жару» стрелку за камнями.

Интуиция заставила меня резко развернуться и выстрелить в широкую фигуру в дверном проеме. Улле с необычайным проворством увернулся от метившей в грудь гранаты, заставив ее разворотить стену позади него, и открыл шквальный огонь из двух «ИксМ» одновременно. Я только и успел что метнуться в спальню — благо дверь туда была выбита взрывом.

«Сволочь, видимо, пряталась в одном из номеров», — понял я и метнул в соседнее помещение «прыгуна».

Когда Улле разметало по комнате, я глянул в окно. «Сикорский» «Компании», прибывший по моему запросу для поддержки и эвакуации, заходил на гостиницу со стороны залива. Я передал пилотирующему его Симону Зонну координаты вражеского гранатометчика, засевшего в скалах, и собрался отправиться к Магдалене и Вернеру. Но не тут-то было. Из-за здания отеля внезапно выскочил и завис над гнездом снайпера вертолет с опознавательными знаками аргентинских ВВС.

— Каковы наши действия? — запросил меня Зонн.

Ответить я не успел. Тонкий, почти невидимый луч лазера протянулся от носовой части «аргентинской» боевой машины до винтов «сикорского». Каммлер позаботился о прикрытии очередной операции с воздуха. Ожил и стрелок в скалах, снова открыв огонь по окнам отеля. Но дуэль с ним я решил отложить. Разворачивающийся геликоптер с лазерной установкой заботил меня больше. Выкатившись из терзаемого разрывами номера, я быстро сменил апартаменты и позицию. Сквозь пролом в стене вертолет, готовящийся к атаке, просматривался достаточно хорошо. До него было рукой подать — метров семьсот, не дальше. То, что надо для «гелланца». Под сигнал радарного устройства в коммуникаторе, сообщившего, что вражеский сканер меня засек, я поймал «вертушку» в прицел и направил в него серию бронебойных гранат. Все четыре, что оставались в магазине.

Превратившись в огненное облако, геликоптер, так и не успев завершить маневр, начал падать разрозненными пылающими обломками на скалы, хороня под собой не только экипаж, но и стрелка-гранатометчика.

Встав в проеме разбитой стены отеля, я осмотрел поле боя. Вертолет «Компании» почти полностью ушел под воду. Лишь хвост торчал несуразной черной корягой. Сам Зонн и пассажиры сбитой машины барахтались в проливе. К ним со всех сторон стремились многочисленные лодки и катера. «Наш» катер летел впереди всех. Судя по всему, за судьбу товарищей можно было не опасаться. Техника врага тем временем догорала среди скал. Металл, пластик и человеческая плоть темнели сквозь пламя черными скрюченными остовами. Спрыгнув на снег под стенами изрядно потрепанной гостиницы, я закинул за спину опустошенный «стикс» и приготовил пистолет-пулемет. Сдавалось мне, что не все еще кончено. В подтверждение моих мыслей из огня выкатился боец. Не обращая внимания на бегущие по одежде желтые языки пламени и лопающуюся на обгоревшем лице кожу, он направил в мою сторону ствол плазматора. Отскакивая за хозяйственную постройку, я выдал очередь из «молоха». Плазменный заряд разметал мое укрытие, словно карточный домик. Выбравшись из-под остатков каменной кладки, я вновь открыл огонь по десантнику. Заставив меня еще раз понюхать мерзлую землю и проделав дополнительную дыру в отеле, противник все-таки уронил оружие в снег и ничком упал рядом.