Я игнорирую упоминание про демона. С этого момента я притворюсь, что это ласковое прозвище.

– Ладно. Но если потом у меня будет болеть грудь, это будет твоя вина.

– Я всегда могу помассировать ее для тебя, Чесака, – кричит Эверт. Какой джентльмен.

– Нет, спасибо, – отвечаю ему я. Но я однозначно согласилась бы.

О, и это прозвище, которое он мне дал, напоминает мне почесать руку. Я энергично тру место, где раньше был зуд. Невероятно приятно осознавать, что у него нет никаких шансов против моих потрясающих материальных ногтей.

– Вот тебе, – говорю я руке.

– Перестань чесаться, Чесака.

Я вздыхаю и опускаю руку, затем разворачиваюсь и иду к дорожке, потому что Ронак все еще убийственно смотрит на меня и потирает брови. Мне следует вести себя осторожно с этим парнем.

Большая часть грязи на дорожке выровнена, поэтому мне хотя бы не придется беспокоиться о том, что я смогу сильно повредить ноги. Я притворяюсь, что бегу, быстро размахивая руками по сторонам, но мои ноги идут в неторопливом темпе. Скорее даже в расслабленном. Примерно через двадцать шагов Ронак кричит:

– Прибавь шагу.

Я закатываю глаза, хотя ему и не видно, и начинаю слегка покачиваться. Ну знаете, когда вы притворяетесь, что бежите, но на самом деле двигаетесь не быстрее ходьбы, просто вприпрыжку? Да, это моя цель. Симулировать. Я отлично умею покачиваться.

– Быстрее! – кричит Ронак. Противный.

Я ускоряю темп до тех пор, пока действительно не начинаю бежать трусцой. Это ужасно.

Мои уставшие крылья подпрыгивают почти так же сильно, как моя грудь. Гравитация борется со мной при каждом движении ног. Когда я добираюсь до конца дорожки, то разворачиваюсь и бегу обратно, но, конечно же, я запутываюсь и спотыкаюсь. Я пытаюсь восстановить равновесие, прежде чем упасть, и едва справляюсь с этим.

– Ха! Не упала! – торжествующе говорю я, уже запыхавшись.

Разумеется, когда я поздравляю себя с тем, что не упала, я снова спотыкаюсь и на этот раз падаю лицом в землю.

– Ух, – стону я, выплевывая грязь изо рта. Эверт снова смеется. Теперь он точно не на первом месте.

– Ты в порядке? – Я поднимаю глаза и вижу, как ко мне бежит Силред. Он просовывает руки мне под мышки и поднимает меня.

– Да, просто прекрасно.

Я вижу, как он изо всех сил старается не рассмеяться надо мной. Ведь он настолько милый парень. Тем не менее вокруг его карих глаз виднеются морщинки, когда он протягивает руку и вытирает грязь с моей щеки подушечкой большого пальца. От прикосновения у меня что-то трепещет в животе.

– Все хорошо?

Я киваю и смотрю вниз, проверяя себя на наличие травм. По крайней мере, я не истекаю кровью. Пока что.

– Лучше тебе вернуться к тренировке, – говорит он. – Будь осторожна.

– Хорошо.

Я разворачиваюсь и снова начинаю бежать-идти. Когда я заканчиваю второй круг, мне приходится придерживать грудь руками, потому что она болит, а крылья начинают волочиться по земле, потому что у меня нет сил держать их вертикально. Повезло, что они красивые и мягкие, потому что в остальном они та еще заноза в заднице. И в спине.

Когда я падаю в следующий раз, то просто остаюсь лежать.

Скорость моего дыхания быстрее ураганного ветра. Перед глазами появляется пара ботинок, они останавливаются прямо перед тем местом, где я растянулась на земле.

– Вставай и продолжай бежать.

До этого момента я никогда не замечала, насколько раздражающим может быть сексуальный голос Ронака. Я бормочу что-то, что может или не может быть чередой проклятий, обрекающих его на глубочайшие круги ада, но кто же знает?

– Я сказал, вставай и продолжай бежать.

Я облизываю свои пересохшие губы и приподнимаю голову, чтобы посмотреть на него.

– Я не могу, слишком тяжело. Зачем люди бегают? Это ужасно. Ты знал, что люди занимаются этим ради развлечения? Я видела, как они бегали все время. Должно быть, у них что-то не так с головой. – Я прищуриваюсь и пораженно вздыхаю: – Боги, ты бегаешь ради развлечения, не так ли? – спрашиваю я. – Что я говорю, конечно, ты занимаешься этим. Это объясняет, почему ты постоянно такой недовольный.

Он опускается передо мной на колени и сверлит меня взглядом.

– Послушай меня, демон. У тебя осталось меньше трех недель, прежде чем мы покинем этот остров. Мы не знаем, что случится с тобой. Если ты хочешь, чтобы у тебя был хоть малейший шанс на выживание в этом мире, тебе придется научиться делать элементарные вещи. Что включает бег и полет. Принц не перестанет искать тебя, ты же это понимаешь?

– Да, – сглатываю я.

– Хорошо. Потому что так и будет. Я знаю его. Он выследит тебя. Он убьет тебя или использует. И если ты не сможешь во всем разобраться, значит, он уже победил. Если ты не сможешь пробежать двадцать метров, он поймает тебя. Если ты не сможешь летать, он поймает тебя. Если ты не сможешь позаботиться сама о себе, он поймает тебя. Так что собери всю жалкую силу, которая у тебя есть, и используй ее, прежде чем тебя или нас убьют.

– Боги милосердные, надеюсь, не ты тут отвечаешь за подбадривающие речи, – бормочу я.

С огромным усилием я заставляю себя подняться. Меня немного качает, и крылья протестующе тянутся вниз, но я встаю. Я вижу стоящего рядом Силреда, который выглядит обеспокоенным.

– Ронак, возможно, тебе не следует давить…

– Нет, – говорит он, обрывая Силреда. – Она слаба, у нее нет дисциплины. Если она хочет жить, ей надо стать лучше, – говорит он с презрением.

Я чувствую, как взъерошиваются мои крылья, волосы встают дыбом. Может быть, я и слабая, но ему не обязательно говорить мне об этом вот так в лицо. Он тоже был бы слабым, если бы существовал пятьдесят лет без тела.

– Мне плевать, выживет она или нет. Но я не позволю им поймать меня, пока я укрываю ее. И уж точно я не хочу, чтобы она открыла свой рот, когда ее схватят и начнут пытать. А именно так и будет, если она не возьмет себя в руки.

Я сдерживаю гнев и укрепляю свою решимость. Я докажу ему, что он ошибается. Даже если это убьет меня, я побегу только затем, чтобы заткнуть его наглый, бородатый, глупый рот.

Ронак встает рядом со мной и наклоняет голову в сторону дорожки.

– Начинай бежать.

Так что я бегу.

И бегу.

И бегу.

И падаю.

И затем снова бегу.

Я бегаю, пока мои ноги не начинают дрожать так сильно, что я больше не могу стоять. Я бегаю, пока желудок не сводит от напряжения. Я бегаю, пока мои легкие не отказываются дышать как следует, а мое сердце едва ли не выскакивает из груди. Тогда я падаю на песок. Снова.