— Да… Ох!

Прикусываю губы от нетерпения и стыда. У меня нет ни тени отвращения к этому мужчине, одно лишь желание. И даже паника от того, что у Левицкого была куча разных женщин, а мне привычнее бояться секса как огня, отступает. Я верю ему. Верю, что все сейчас будет по-другому. Будет хорошо. Будет для меня.

— Продолжаем? — немного нервно выдыхает мне в живот Тим.

— Конечно… — Мне едва хватает сил сделать новый вдох.

Парень целует мой живот, ласкает языком впадинку пупка. Медленно, осторожно — будто боится сделать мне больно. Я сглатываю и начинаю жадно хватать ртом воздух, когда он мягко опускается губами еще ниже — туда, где горячо и на удивление влажно. Я с хриплым стоном подаюсь навстречу. Робко развожу ноги и всхлипываю, когда его руки нежно обхватывают мои бедра.

— Тим…

Меня бьет крупная дрожь, но я все еще готова ему довериться. Мое тело напряжено, оно натянуто, точно струна, но каждое движение Тима каким-то дьявольским образом гасит это ненавистное напряжение.

Я не узнаю себя. Я задыхаюсь от собственного «еще». Мой разум отчаянно сопротивляется, а тело предает. Оно уже принадлежит Тиму, оно поет под его прикосновениями. Мои пальцы лихорадочно вцепляются то в простынь, то в волосы парня, то в его плечи. Я словно ищу спасения, но не нахожу.

— О-ох! — Вскрикиваю.

Что происходит?

Я изгибаюсь, я стону, не боясь, что меня услышат. Я двигаюсь ему навстречу, хотя нужно попытаться вырваться. Что это? Руки Тима скользят по моим бедрам, его язык вероломно проникает в меня, а затем, будто дразня, выбирается наружу и ласково касается разгоряченной плоти. Я падаю в эти ощущения, будто в пропасть. Я почти кричу. Нет, кричу. Реально!

Но Тим не отпускает. Он не дает мне возможности ни думать, не сомневаться, не чувствовать что-то еще кроме того, что его язык делает с моим телом. Сердце стучит, словно отбойный молоток. Пальцы рвут простынь. Мне плохо? Мне хорошо? Больно? Приятно?

О, боже …

Не знаю, но Тим уже повсюду. В каждом движении, в каждом вдохе, в каждом поцелуе, запахе, вкусе. В этих волнах, взявшихся из ниоткуда и вдруг накрывшими меня с головой.

Только не останавливайся! Не останавливайся!

— Господи… — Порывисто выдыхаю я, все еще содрогаясь изнутри. — Тим…

Мое тело плывет куда-то, а ноги мелко дрожат.

Где я? Что со мной?

— Эй, я с тобой. — Шепчет мне Тим.

Как он оказался рядом?

Парень жадно целует все мое тело. Я открываю веки и вижу, с каким восхищением он разглядывает меня. Как ловко перемежает горячие поцелуи с нежными поглаживаниями, дерзкие укусы с ленивыми касаниями языком моей кожи. Пока я прихожу в себя, он словно приручает меня. Неторопливо, спокойно, размеренно. Не пытаясь подчинить себе или победить, а убеждая меня раскрыться перед ним, довериться.

А затем Тим находит своими губами мои.

— Твою мать… — тихо говорит он. — Какая же ты горячая, Марта…

Я чувствую, как сильно он возбужден. Тим почти на грани. Мы снова целуемся, и мои руки лихорадочно сдирают с него белье.

— Уверена? — Его голос приводит меня в чувство.

— Да. Мне нужно, чтобы ты был во мне. — Признаюсь.

Тим помогает мне снять с него боксеры, перекатывается и открывает ящик тумбочки. Краем глаза замечаю там целую ленту презервативов, от которой он отрывает один и разрывает фольгу. Стараюсь не думать об этом. Мне хорошо. Я хочу быть с этим человеком. Все остальное неважно, все это потом. А сейчас есть только мы.

— Готова? — Спрашивает Тим, натянув резинку.

Я киваю, закрыв глаза. Больше не слежу за каждым его движением, лежу, в исступлении кусая соленые губы.

— Иди ко мне. — Слышу сквозь грохот собственного сердца.

И чувствую, как сильные руки обхватывают мою талию, торопливо отрывают меня от постели и требовательно прижимают к его телу. Мне приходится открыть глаза.

— Я весь твой. — шепчет Тим, усаживая меня сверху. — Только придется взять самой.

И аккуратно направляет себя в меня.

Я упираюсь, но его руки крепко держат мои бедра. Я смотрю в его лицо и вижу в его взгляде желание и искренность. Его губы тянутся ко мне, и мне приходится наклониться, чтобы поцеловать его. Едва мы сливаемся в поцелуе, как я вдруг отчетливее начинаю чувствовать его твердость. Он почти во мне. У самого входа. Мне страшно, но я хочу этого мужчину.

Сомнения отступают. Я смотрю в глаза Тима и медленно опускаюсь, ощущая, как постепенно он наполняет меня.

— Да, вот так, — вырывается у него.

Осторожно вбираю его в себя. Сантиметр за сантиметром. Черт… Ему так тесно во мне, его слишком много. Я вдыхаю и выдыхаю, опускаясь все ниже. Я сама контролирую глубину и каждое ощущение. Вижу, как Тим закрывает веки и приоткрывает рот, хватая воздух. Снова целую его, опускаясь до самого конца, до той точки, в которой кажется, что нас не разделяет уже ничего.

Господи, как же мне хорошо…

Вот это да…

Я останавливаюсь. Замираю. Стараюсь запомнить вот этот момент, когда мы дышим друг другом, когда мне хорошо-хорошо от того, отчего раньше бывало плохо-плохо. И тихо стону, когда ощущаю его поцелуи на своем мокром лице. Приподнимаюсь и опускаюсь обратно. Медленно и глубоко. До той глубины, где боль, перемешиваясь с удовольствием, разносит огненные мурашки по всему телу.

Я продолжаю неспешно двигаться, а мои пальцы отчаянно мечутся по груди Тима. Он поддерживает мои бедра, глядя мне прямо в глаза. На его лице мучительное удовольствие, и чем быстрее и глубже я опускаюсь, тем тяжелее он дышит.

Я наклоняюсь и кусаю его губы. Тим стонет. Рычит, не сдерживая себя. Его ладони все крепче сжимаются на моих ягодицах.

— Вот черт…

Тим позволяет мне прилечь на свою грудь и теперь двигается сам. В каком-то рваном, одному ему понятном ритме. Врывается в меня все резче, а потом вдруг замедляется и выходит почти полностью. Притягивает меня к себе, замирает, а потом неспешно движется во мне, описывая плавные окружности. Мои бедра невольно повторяют его движения, и я задыхаюсь от ощущений. С каждым новым толчком в животе все сильнее разрастается клубок сладкой боли.

— Вот так, Марта, вот так…

Тим ласкает руками мою грудь и тяжело покачивается. Прижимает меня к себе все плотнее. Входит и выходит полностью, позволяя мне почувствовать его в себе каждым миллиметром упругих мышц. Мы целуемся, сплетаясь языками, прижимаемся все сильнее, сливаемся в одно целое и вместе наращиваем темп. Мне приходится вцепляться в него, чтобы не потерять равновесие. Мне хочется кричать, и я стону все громче, не в силах сдерживаться.

Тим толкается в меня все резче. По ощущениям, он где-то очень глубоко во мне, у самого пупка. Жесткие движения дают ощущение предельной наполненности. Кажется, я чувствую, как он уже дрожит всем телом. Или это я? Таю, плавлюсь в его руках, распадаюсь на миллионы атомов и рождаюсь новой вселенной. Перед глазами плывут огоньки и вспышки. Я кричу, выгибаясь на нем, и ощущаю, как его пальцы с силой впиваются в мои бедра.