Но от мысли о том, что стоит предложить ему свое тело в знак признательности, у меня к горлу подкатывает тошнота. Я зажмуриваюсь. Как же сильно, долго и упорно мне внушали мысль, что я просто вещь… Это почти сработало…

Та часть моего сознания, которая всегда продолжала верить, что где-то в другом измерении еще существует нормальная жизнь, она почти сдалась, уступив место психическому искажению, сломившему мое восприятие человеческих отношений.

«Мое тело — всего лишь инструмент. Вещь. Чья-то собственность» — вот во что я почти поверила. К тому же, это проще, чем верить во что-то искреннее и светлое, во что-то настолько редкое, что его, наверняка, уже и нет на земле. В любовь. Какая же глупость! Нет. Здесь все покупается и продается, в том числе и секс. Это просто товар. Просто действо. Так почему бы не относиться к нему проще? Зачем все усложнять?

Я выключаю воду, вытираюсь и обматываю полотенце вокруг тела. Мокрые волосы струятся по моим плечам. Осторожно ступаю босыми ступнями на пол и прислушиваюсь к тишине. Бросаю последний взгляд в зеркало и облизываю пересохшие губы.

Готова?

Нет. Я никогда не буду к этому готова.

Но лучше сейчас, потому что никаких «потом» у меня может больше не быть.

Я выхожу из ванной и иду в спальню. Тим уже не спит. Он сидит на краю кровати, разговаривая по телефону. Свободной левой рукой пытается застегнуть на себе рубашку. Когда парень замечает мое появление, я закусываю губу. Какой же он все-таки уютный и домашний в этой рубашке и в боксерах, со слегка помятым лицом и сонным взглядом, с этой приветливой улыбкой, которую он мне дарит, продолжая свой разговор.

— Да, Даш, все, не переживай. — Говорит он, подмигивая мне. — Найдется твоя Марта, дрыхнет еще, наверное. Да-да, сама же видела вчера, в каком она была состоянии.

Мои щеки вспыхивают. Мне хочется вернуться в ванную и одеться, но уже поздно: Тим, закончив вызов, откладывает в сторону телефон, и оглядывает меня с ног до головы. Его кадык нервно дергается.

— Тебе звонили. — Хрипло произносит он. — Дашка, наверное. Только что сам говорил с ней…

Его пальцы продолжают судорожно застегивать пуговицы.

— Не надо, — прошу я, приближаясь.

Скидываю полотенце и забираюсь на кровать. Вижу, как расширяются его зрачки. Тим хочет что-то возразить, но я сажусь рядом и перехватываю его руку. Кладу его ладонь на свою грудь и невольно вздрагиваю, когда его пальцы послушно обхватывают ее. Придвигаюсь ближе и, глядя ему в лицо, расстегиваю пуговицу за пуговицей на его рубашке.

Тим внимательно следит за движениями моих рук, затем помогает мне сорвать с него рубашку. Я ощущаю жар его тела, остро чувствую близость, и мое дыхание сбивается, а сердце отчаянно бьется где-то под горлом.

Парень поворачивается ко мне, и я вижу, как сильно он возбужден. Напряженная плоть едва не разрывает плотную ткань боксеров.

— Марта…

Я неосознанно закрываю глаза, когда его пальцы касаются моего лица. Меня переклинивает. Плечи дрожат. Сердце бабахает в висках, оглушая. Я чувствую, как Тим прижимается ко мне и как пытается поцеловать, и невольно вздрагиваю, едва его ладонь касается моего тела.

«Сейчас пройдет. Окаменей. Не дыши. Терпи» — привычно подсказывает сознание. И я задерживаю дыхание, понимая, что зачатки возбуждения вдруг сменяются очевидным страхом. Меня буквально парализует, и только мелкая дрожь во всем теле напоминает о том, что я еще жива.

— Марта? — Зовет меня Тим.

Я не могу очнуться, но понимаю, что он отстраняется от меня. Удивленно распахиваю глаза.

— Нет, пожалуйста, я хочу. — Пытаюсь вернуть его руки на свое тело.

— Не хочешь. — Хмурится Тим. — Я не знаю, что с тобой, но я вижу, что что-то не так.

Я смотрю в его глаза, с трудом удерживая рвущийся наружу всхлип, и тихо говорю:

— Я хочу тебя, Тим. Клянусь. Просто… это тяжело. Я не могу рассказать. Просто… просто я боюсь…

Судорожно вожу его руками по своей груди, но его ладони по-прежнему безвольны. Меня это бесит. Почему он не может быть сейчас собой? Где это проклятое чудовище, которое не пропускает ни одной юбки? Где оно, когда так нужно мне?

— Нет, так не пойдет. — Мягко говорит Тим, заглядывая мне в глаза. Он берет мою дрожащую ладонь и настойчиво кладет себе на грудь. — Давай вот так.

И решительно прячет свои руки за спину.

Тим

Ее пальцы судорожно соскальзывают вниз. Марта застывает в нерешительности, инстинктивно подтягивает руки к своей упругой груди, чтобы прикрыться. Только что она соблазнительно скидывала полотенце на пол, а теперь, передумав, прячет от меня свое тело. С головой у нее точно что-то напутано — сама не знает, чего хочет.

— Давай. — Я снова беру ее ладонь и упорно возвращаю на свою грудь. — Ты же боишься, когда я тебя трогаю. Так действуй сама.

— Я не боюсь… — Произносит она еле слышно.

Ее растерянный взгляд блуждает по моим плечам.

— Отчего тогда съеживаешься и не дышишь?

Девушка делает глубокий вдох, затем выдох. Опускает руку, сжимает пальцы в кулак.

— Тебе показалось.

— Ну да. — Хмыкаю я. — В общем так, милая. Не знаю, что там с тобой происходит, но я тебе не гребаная сестра милосердия. — Склоняюсь над ней и приподнимаю пальцами ее подбородок. «Что за ерунда? Я еще никогда ни под кого в жизни не подстраивался, просто брал от девушек свое и плевать хотел на то, что они потом чувствовали. Не знаю, зачем мне вдруг понадобилось нянчиться с этой сумасшедшей?» — Если ты хочешь, чтобы тебя трахнули, падай на постель, и нет проблем. Я удовлетворю только свои желания. Но если тоже хочешь участвовать в процессе, забудь про своих тараканов и посмотри мне в глаза.

Марта поднимает на меня взгляд. Ее лицо моментально вспыхивает яркой краской. Губы обиженно смыкаются и белеют от напряжения. Ей бы послать меня за мою грубость, но девчонка решается принять вызов. Шумно выдыхая, она убирает руки от своей груди, позволяя мне насладиться видом шикарного тела.

— Какой же ты хам, Левицкий. — Тихо цедит сквозь зубы.

А у меня все тело сводит от сильнейшего желания дотронуться до нее, коснуться кончиком языка ее прекрасных затвердевших сосков, мягко вобрать их в рот и отпустить, чтобы посмотреть на ее реакцию. Клянусь, девчонке бы это понравилось.

— Но ты же хочешь меня. — Говорю вместо этого.

Вижу, как Марта судорожно сглатывает.

— Хочу. — Подтверждает.

То, как она сидит, голая, на моей постели, то, как развратно выглядит ее поза, буквально взрывает мое воображение. Мне хочется проникнуть рукой между ее ног, ввести в нее два пальца и посмотреть, как она закатит глаза от удовольствия. От этих мыслей в паху сладко ноет.