Говорят, что новый Кудесник моря наследует от предыдущего еще и морскую карту, которая хранится на спине под кожей. В ней сосредоточена вся мудрость, эта карта – проявление Кабáна. Она со временем меняется и показывает, что творится на море вокруг острова Ваю-Ваю. Правда, карта появляется, только если Кудесник моря и сам остров переживают страшные невзгоды. Например, когда островитяне Ваю-Ваю не могут поймать рыбу и им угрожает голод, то Кудесник моря отправляется один в пустынное место, находит способ истязать себя до тех пор, пока душа его не чувствует приближение смерти, и вот тогда появляется карта, по которой рыбаки могут найти в море рыбу.

Каждый год, когда к острову приближаются стаи рыб, Кудесник моря выводит семь рыбацких лодок, по одной из семи селений, и совершает морской ритуал. Кудесник моря лицом вниз плавает на поверхности моря день и ночь, общаясь с обитателями морских глубин. Он благодарит их за готовность пожертвовать собой ради того, чтобы накормить ваювайцев. В это время рыбаки из разных селений по очереди забрасывают сети, но не вылавливают никого из морских животных: так они дают клятву ловить не больше, чем это будет необходимо.

Кудесник моря знал о море абсолютно все, но почти всегда говорил невпопад, и его часто было трудно понять, все равно что морскую волну. Старые люди говорили, что самый первый Кудесник моря подражал языку морских птиц, и по его подобию создал ваювайский язык. На нем можно было выразить тысячи и тысячи метаморфоз морских волн, от частой ряби до прерывистых гребней; была это похожая на китовый жир или украшенная звездным светом пена; поднятые ветром длинные волны или сиюминутное волнение, вызванное проплывавшей мимо рыбьей стаей; родились ли они на мелководье или вышли из недр глубоководного вулкана. Волны столь же разнообразны, как и морские животные. Голоса морских птиц выше, чем у обычных людей, поэтому произносить эти звуки людям было не так-то просто. Но благодаря Кудеснику земли этот язык стал понятен людям. Он был охотником, кормчим и приручителем языка.

В детстве отец рассказывал мне, что в незапамятные времена Кудесник моря был также и Кудесником земли. Пока в один прекрасный день у Кудесника моря не родилась пара близнецов. Младенцы эти вышли из утробы матери одновременно, а не по очереди. У одного глаза были темно-синими, а у другого карими. Они были одинаково умны и ловки, но имели разные врожденные таланты. Кудесник моря понял, что ваювайцам для лучшей жизни недостаточно было иметь только знания о море, поэтому Кабáн ниспослал ему двоих сыновей, ни один из которых не был младше другого. Тот, что был с темно-синими глазами, унаследовал от отца вольный нрав и знания о море, а тот, что был с карими глазами, объявил, что постиг законы превращения моря в земную твердь. Он нашел необычайно прочные прозрачные бутылки (когда меня выбросило на остров, там повсюду валялись такие бутылки), всего у него было три штуки. Он наполнил бутылки волосками из тела девицы, свиной кишкой и самой плодородной на острове почвой. Он взял эти бутылки с собой на море и в одиночку совершил плавание вокруг острова девяносто девять раз, и в то время звезды застыли на месте, на море не было шторма, а вот растения на острове росли буйно. Кудесник земли объявил, что остров Ваю-Ваю достаточно большой, растения и звери размножились, и ваювайцам больше нечего желать сверх того. Он разбил бутылки, превратив их в жемчужинки, похожие на рыбьи глазки, и установил закон: так как место на острове ограниченно, в одной семье может быть только один мужчина, все младшие сыновья с наступлением сто восьмидесятого полнолуния после своего рождения должны отправиться в море на талаваке в плавание, из которого не возвращаются, будь то обычные дети или прямые потомки Кудесника моря или Кудесника земли.

Кудесник земли не только имел талант к языкам, но и прекрасно рисовал карты. Он рисовал карты, будто рисовал события, которые в самом деле произошли. Или же всамделишные события, нарисованные им, навсегда застывали. Кудесник земли также прекрасно умел строить хижины. Он научил ваювайцев делать стены из травы, рыбьей чешуи и почвы, скрепляя их рыбьим клеем. Рыбий клей готовили из рыбьих глаз, рыбьей кожи, костей и чешуи, всё вместе варили до тех пор, пока цвет отвара не напоминал древесный сок. Может быть, потому что в этом клее были рыбьи глаза, замазанные им места под солнечным или лунным светом ярко блестели, как будто в них обитала душа. Хижины ваювайцев очень редко делались из деревянных материалов, потому что те были слишком ценными. Кудесник земли часто напоминал нам, что остров небольшой, а драгоценные деревья растут очень медленно, поэтому они мудрее, чем люди, и не следует легкомысленно срубать их лишь потому, что их можно использовать в хозяйстве.

Кудесник земли чаще других слов произносил слово гэзи. Это слово на ваювайском языке много чего означает, но в основном выражает что-то непонятное. Он часто говорил: гэзи-гэзи, гэзи-гэзи. Кудесник земли говорил, что в мире повсюду есть гэзи, даже для Кудесника моря или Кудесника земли.

В тот день, когда я покинул остров Ваю-Ваю, Кудесник земли и Кудесник моря – мой отец, провидец, мудрец – вместе пришли, чтобы совершить для меня ритуал прощания с островом. Так как я младший сын, а все младшие сыновья ваювайцев олицетворяют собой тягу к приключениям, неспособность повзрослеть и жертву богам.

Так получилось, что меня выбросило на остров Гэзи-Гэзи, то есть Остров непонятностей. Это название, которое я придумал для того острова. На острове Гэзи-Гэзи я увидел невиданные гэзи-гэзи, даже видел, как родился новый остров: сначала из моря пошел черный дым, затем появился резкий запах серы, лава стала извергаться из воды, солнце и луна сменились десять раз; в это время море кипело и шипело, а пепел летал повсюду, пока наконец из облаков не упала молния, и новый остров поплыл по волнам.

Клянусь именем Кабáна, я в самом деле видел, как родился остров.

Не знаю, сколько потом прошло времени, пока остров Гэзи-Гэзи не приблизился к вашему острову. Я заметил, что люди ступили на остров Гэзи-Гэзи, и поскорее спрятался, нырнув в воду. В результате море принесло меня на ваш остров. К счастью, я встретил тебя, мою благодетельницу.

За время, пока я был в плавании, мне все время хотелось спросить Кабáна, почему я младший сын, а мой старший брат – старший сын? Почему у единоутробных братьев из-за краткой разницы во времени появления на свет судьба так разительно отличается? Когда мать была беременна нами, разве это не означало, что «мы вместе пришли в этот мир»? Какая же разница, старший ты сын или младший сын? Я знаю, на этот вопрос нет ответа. На ваювайском языке говорят так: никто не знает, где была рыба, пока не попалась на крючок. Я младший сын, и сюда приплыл на острове Гэзи-Гэзи. Этого не изменить.

Этот юноша совсем не похож на тех, кого мне доводилось встречать прежде. Он как будто сошел со страниц книги, как будто пришел сюда из другого мира, от него веет чем-то старинным, но свежим. Рана на его ноге еще не зажила, и он не может много двигаться. Почти все время он хранит молчание, сидя на большом камне и глядя вдаль, туда, где виден кусочек моря. Иногда он даже не замечает моего присутствия, впадает в странное состояние: то вздыхает, то стонет, то вдруг хихикает. Язык как стена, и я не могу сразу понять всего, о чем он говорит. О значении его слов в основном помогают догадаться жесты и мимика. Мне кажется, наше общение очень поверхностное. Если язык другого человека абсолютно не похож на твой, то интонация, взгляд и жесты могут выразить лишь очень ограниченные понятия. У меня вдруг появилось ощущение более глубокого одиночества, чем если бы мы просто молчали.